Это очень хорошо, что пока нам плохо… (сборник) - Коростылев Вадим Николаевич - Страница 84

После исчезновения фруктов у Санчо опали щёки, после неудачи с куропатками его кругленькие плечи мгновенно стали угловатыми. Но губернатор не сдавался!

Теперь он уставился на аппетитного омара:

Белые перчатки угодливо пододвинули омара к Санчо, однако и скрипучий доктор не дремал:

Дирижёрская палочка звякнула по омару, он исчез вслед за куропатками. Руки Санчо опять замерли над пустотой.

Санчо сглотнул голодную слюну, и живот его ушёл куда-то внутрь, как пузырь, который проткнули.

Губернатор заёрзал в своём кресле и распорядился:

Конечно же, объёмистая серебряная чаша с дымящейся подридой тут же появилась перед Санчо, но и доктор тут же проскрипел:

Он прикоснулся палочкой к чаше, и она словно растворилась в воздухе вслед за валящим из неё паром. Только перед носом Санчо ещё крутился жалкий завиток вкусного пара. Санчо жадно втянул его в себя, а кафтан на его жирненькой спине моментально обвис, и сквозь материю проступили лопатки. Он откинулся в кресле и упавшим голосом попросил:

Но доктор гневно затряс париком:

Тут Санчо грохнул по столу кулаком. От этого удара на столе подпрыгнула посуда и слетела салфетка, прикрывавшая сочные, розовые ломти ветчины. Санчо выметнулся из кресла прямо к этому блюду, подтащил его к себе и крепко обхватил обеими руками. Потом искоса глянул на доктора:

Доктор устало вздохнул и сказал почти ласково:

Дирижёрская палочка шлёпнула по ветчине, и оказалось, что Санчо сидит, обхватив обеими руками очередную пустоту.

Его глаза обшарили уже не столь обильный стол и, словно навстречу его взгляду, хрустальными гранями сверкнул графин с высоким горлышком, наполненный густым тёмным вином. Санчо оживился:

Доктор с сомнением покачал головой:

И хотя одни белые перчатки уже поставили перед Санчо хрустальный кубок, а другие наклонили над кубком хрустальный графин и из его горлышка потекла тёмная струйка, доктор, посомневавшись, всё же звякнул палочкой по графину.

Струйка остановилась и, булькнув, стала втягиваться обратно в горлышко, потянув за собой и то, что уже налилось и плескалось в кубке.

Впрочем, такое могло Санчо только показаться, и в кубок просто ещё никто ничего не успел налить. Очевидным было одно: графин исчез, а перед Санчо стоял пустой кубок. Им-то губернатор в сердцах и запустил в доктора.

Потом сорвал с себя кружевную салфетку и, пощупав свои выступившие ребра, очень расстроился:

И он с нешуточной угрозой посмотрел на ретивого блюстителя своего здоровья. Однако тот гордо вскинул голову и ответил, как защитник истины, готовый за неё хоть на костёр:

И засунув палочку в рукав мантии, с достоинством удалился из обеденной залы.

Лакеи поспешно принялись убирать остатки губернаторского пиршества, а самому губернатору при этом удалось незаметно стянуть со стола ломоть хлеба, и он поглубже запихал его в карман.

Когда же слуги, наконец, исчезли, Санчо с ногами забрался в своё кресло, достал ломоть и вцепился в него зубами.

За этим занятием он не заметил, как в залу на цыпочках вошёл главный стражник и шёпотом доложил вроде бы прикорнувшему подле оркестра Шуту-мажордому:

– Приказание его светлости герцога исполнено: мы согнали в город столько бараньих гуртов, сколько нашлось в округе.

– А жители? – строго поинтересовался Шут тоже шёпотом.

– Все до единого уже заперты по своим домам. А часть баранов, как вы и велели, мы привязали на городских балконах.

– А двух больших и круторогих, – опять же шёпотом распорядился Шут, – оденьте стражниками и держите за дверьми этих покоев.

– Вот потеха! – гыгыкнул было стражник, но Шут приложил палец к губам, и стражник тихо выскользнул из залы.

– Эй, Шут! – хлопнул в ладоши Санчо, который, покончив с ломтем, хоть немного утолил голод.

Вскочив, Шут в два прыжка оказался подле губернаторского кресла.

– Хоть бы повеселил меня после такого обеда! – вздохнул губернатор.

– На этом острове, – с готовностью поклонился Шут, – случалось много забавных историй, и я, как уроженец Баратарии, все их знаю. Поведаю-ка я вам самую забавную!

Он кивнул музыкантам, те настроились на самый забавный лад, и Шут поведал Санчо эту историю: