Меч наемника - Мун Элизабет Зухер - Страница 65

Примерно через час они подошли к высокой скальной гряде. Штурмовать ее под дождем у Пакс не было никакого желания. Да и в сухую погоду со свежими силами это было бы слишком опасным предприятием.

Канна почесала в затылке:

– Если мы будем обходить гряду справа, то скорее выйдем к дороге, но, боюсь, слишком близко к колонне. Если же пойти влево, то мы можем сделать слишком большой крюк, особенно если дорога вскоре поворачивает.

– Придется бросать монету, – сказал Сабен после того, как некоторое время все трое молча продумывали все «за» и «против» обоих вариантов.

Канна достала из кошелька монету, шепнула: «Святой Гед, направь нас на правильный путь», подбросила ее в воздух и зажала сверкающий кружок в кулаке.

Сабен сказал:

– Если башня – идем вправо.

Канна разжала руку. С ее ладони глядела в небо башня сореллинского замка.

– Вправо – так вправо, – безучастно произнесла Канна, явно уставшая постоянно принимать решения и бояться, что выбор сделан неправильно.

Сначала, двигаясь вдоль отвесных скал, они даже вернулись чуть назад, по затем вновь пошли примерно в том же направлении, что и раньше. Пакс гадала, как далеко осталось до дороги и не нарвутся ли они прямо на оцепление вражеской колонны.

Когда впереди замаячил какой-то просвет, на разведку отправилась Канна. Через некоторое время она вернулась с довольной улыбкой на лице.

– Дорога. И к тому же изрядно раскисшая. Так что они теперь еле ноги переставляют в этой грязи.

– А ты уверена, что это именно та дорога? – забеспокоилась Пакс.

– Да. И совершенно точно. Помните, когда мы шли на север, то обратили внимание, что на склоне скалы выросла корявая сосна, в которую попала молния? Ствол почернел и обуглился, но на одной ветке все равно появились зеленые иглы. Вспомнили? Ну так вот: это те самые скалы, и я видела эту сосну. Двух таких быть не может. Несомненно, дорога та самая. Я… я думаю… мне кажется, что мы все-таки сумеем добраться до наших… Святой Гед, помоги нам… Ладно, вперед, осталось немного.

Дело шло к полудню. Они шли, на ходу жуя хлеб, стараясь ни на минуту не сбавлять скорость. Дорога тянулась справа от них, мелькая светлым фоном за деревьями. Канна улыбалась, Сабен что-то мурлыкал себе под нос. Пакс чувствовала, как с каждым шагом опасность отступает все дальше. Она думала о горячей еде, сухой постели, чистой одежде. Скалы, которые им пришлось обходить, остались далеко позади. Впереди показались новые холмы. И хотя ноги всех троих путников гудели от усталости, никто не обращал на это внимания – такой близкой и реально достижимой казалась теперь их цель.

18

Бандиты выросли словно из-под земли. Только что трое солдат спокойно шли по, как им казалось, совершенно пустому, безлюдному в такую погоду лесу, как вдруг с трех сторон из кустов им навстречу шагнули восемь хорошо вооруженных человек – все в кольчугах или доспехах, двое к тому же со щитами. Пакс выхватила из-за спины прикрепленный к вещмешку меч, добытый в схватке на ферме. Канна не успела натянуть лук – на нее набросились сзади двое бандитов, и она была вынуждена вступить в рукопашную схватку, не имея даже мгновения, чтобы выхватить кинжал. Пакс оказалась лицом к лицу с тремя противниками, один из которых сразу стал обходить ее так, чтобы оказаться сзади. Длинный меч давал Пакс больше шансов, чем клинок Сабена, впрочем – чисто теоретически. Пакс отбила удар двух мечей и увернулась от просвистевшей рядом с ее головой сабли. Выскочив из кольца, она посмотрела на Канну. Та отчаянно боролась с двумя бандитами, катаясь по земле. Один из противников снова стал обходить Пакс, другой сделал выпад и попытался достать ее колющим ударом. Пакс была вынуждена отступить, не имея возможности даже оглянуться.

Сабен хрипло вскрикнул, а в следующий момент до Пакс донесся сдавленный голос Канны:

– Беги, Пакс! Ради святого Геда, беги! Беги же!

Сделав еще один шаг назад, Пакс почувствовала, что ее нога не нашла опоры и проваливается куда-то. Пакс покатилась вниз по склону оврага, по дну которого бежал тонкий ручеек. Сверху раздался взрыв хохота, веселые крики и шелест опавшей листвы – кто-то заскользил по склону вслед за нею. Попытавшись встать, Пакс поставила ногу на неустойчивый камень и снова упала, успев рассмотреть, что к ней приближается лишь один из бандитов. Он осторожно спускался, аккуратно ставя ноги и проверяя опору при каждом шаге. Вдруг Пакс сообразила, что выронила меч при падении. Не беда, мысленно успокоила она себя, найдем, тем более что этот парень не торопится. Тут ей на память пришли последние слова Канны. Поняв, что другого выбора у нее нет, Пакс огляделась, выбрала направление – вверх по течению ручья – и, глубоко вздохнув пару раз, бросилась бежать. Ее преследователь вскрикнул и метнул ей вдогонку меч, промахнувшись едва ли больше чем на локоть, но Пакс даже не обернулась, чтобы подобрать оружие. Она поняла, что даже с мечом в руках не сможет отбиться от восьмерых нападавших. Ее единственное спасение было в быстрых ногах. Внимательно глядя перед собой, чтобы ни в коем случае не оступиться, не подвернуть ногу, она изо всех сил бежала по дну оврага. Ярдов через пятьдесят противоположный склон стал более пологим, и Пакс метнулась вверх, цепляясь руками за траву и корни деревьев. Сзади раздавались взволнованные, злые крики; несколько стрел просвистело рядом с нею, вонзаясь в деревья и землю, но, к счастью, ни одна не попала в цель.

После такого безумного старта Пакс вскоре перешла на равномерный бег, гадая, есть ли у бандитов лошади. Несколько раз она падала, но продолжала бежать, не уверенная в правильности выбранного направления. Постепенно силы Пакс истощились, и она перешла на шаг, забирая все больше вправо, чтобы вновь выйти к дороге. Стало темнеть. Ее грудь разрывалась от боли и учащенного дыхания. Ветки царапали ее лицо, руки и ноги. Куда-то подевался плащ, Пакс промокла насквозь, но не замечала ни холода, ни усталости. Идти, твердила она себе, идти вперед.

Оказавшись на дороге, она замерла и несколько мгновений стояла неподвижно, словно вспоминая, зачем она так искала это место и куда ей идти дальше. Вдруг память вспышкой молнии вернулась к ней. Вздрогнув, Пакс огляделась и побежала по обочине, там, где земля не так раскисла под дождем. В темноте дорога едва просматривалась между двумя рядами деревьев. Дождь поредел, а затем и вовсе прекратился. В ушах Пакс проносился последний крик Сабена и возглас Канны: «Беги!» И она бежала, бежала, задыхаясь, кашляя, закусив губы от боли и с трудом сдерживая душившие ее рыдания.

Через некоторое время Пакс осознала, что бежит уже не через лес, а между двумя широкими полями. Перепрыгнув через тянущуюся вдоль дороги канаву, она продолжала бежать по поросшему травой пастбищу. Через несколько миль ее ноги неожиданно чуть не по щиколотку увязли во вспаханной земле – пришлось возвращаться на дорогу. Ночь стала светлее. Пакс с удивлением подумала, что близится рассвет, но, подняв глаза, увидела, что ветер расчистил небо и сквозь разрывы в тучах засверкали звезды.

Впереди замелькал огонек. Костер! Затем рядом с ним показался еще один, затем – чуть в стороне – еще и еще. Это не могло быть не чем иным, как внешним периметром долговременного лагеря. Задыхаясь, мучаясь от боли во всем теле, Пакс все-таки побежала быстрее, боясь, что именно сейчас, в последний момент, что-нибудь помешает, ей выполнить то, ради чего она проделала весь этот путь, а ее друзья, скорее всего, заплатили жизнью.

– Стой! Кто идет? – раздался резкий окрик.

Пакс остановилась и чуть не повалилась на дорогу, потеряв равновесие. В темноте раздались шаги двух пар ног, и другой голос произнес:

– Пароль!

Пакс попыталась вспомнить, какой пароль был в тот день, когда их отряд уходил в далекий форт, но потом сообразила, что это бесполезно. Тяжело дыша, она молча стояла посреди дороги.