Меч наемника - Мун Элизабет Зухер - Страница 4

2

– Все личные вещи сдать квартирмейстеру. Он положит их в мешок с вашим именем и отдаст в хранилище. Вам будет выдана форма, но, если вы хотите сохранить старую одежду, можете также положить ее в мешок и сдать на хранение.

Паксенаррион с интересом глядела на появившегося перед строем пожилого человека с ворохом мешков через плечо. Стэммел прервал свои пояснения и поприветствовал старика:

– А, квартирмейстер… Рад видеть вас.

Тот лишь недовольно глянул на новобранцев:

– Ну-ну. Еще одна порция новичков. Интересно, сколько всякого барахла они решат сохранить на память, чтобы завалить под завязку мое хранилище.

– Не думаю, что много. От всего ненужного они уже избавились. Восемь дней мы шли только от последнего города.

– Ладно, пусть кто-нибудь поможет мне составить опись.

Боск шагнул вперед, взял из рук квартирмейстера часть мешков и скомандовал:

– Первая шеренга – шаг вперед. По одному – назвать свое имя, перечислить сдаваемые вещи и сложить их в мешок.

Паксенаррион шагнула вперед и расстегнула ремень. Пояс, а также висевшие на нем нож и кожаный кошелек со всеми ее сбережениями – восемнадцатью медными монетами – полетели в мешок. Пакс неловко поддернула спадавшие без ремня брюки.

– Одежду тоже сдавать будешь? – недовольно спросил квартирмейстер, оглядывая ее изрядно потрепанный наряд.

Девушка кивнула:

– Д-да, сэр.

– Вот потеха-то. Ладно, получишь форму – принесешь мне свои лохмотья. Только поживее. Следующий.

Паксенаррион огляделась, чтобы сообразить, куда идти. Сержант подтолкнул ее к нужной двери. В комнате, заваленной до потолка кипами коричневой формы, новобранцев ждали мужчина и женщина с мерными веревками, усеянными множеством узлов, в руках. Паксенаррион, поддерживая спадающие брюки, поторопилась закрыть за собой дверь, чтобы не слышать ехидных шуточек и похабных комментариев Коррина.

Окинув ее взглядом, женщина улыбнулась:

– Ну и высоченная же ты! Ладно, давай-ка прикинем, что тебе подойдет. – И она быстро измерила девушку от шеи до талии, от талии до колена, от плеча до локтя и до запястья…

Порывшись в кипах, она протянула Пакс тунику:

– Вот, держи. На первых порах сойдет, а там посмотрим. Переодевайся.

Сбросив рубашку и брюки, Паксенаррион быстро натянула тунику через голову. Ткань формы не была такой колючей, как грубая шерсть, к которой она привыкла. Рукава были несколько коротковаты, а нижний край туники доходил до колен. Больше всего форма напоминала девушке коротко подрезанное платье.

– Примерь сапоги, – скомандовала женщина.

Натянув пару грубых шерстяных носков, Паксенаррион надела протянутый ей сапог. Он явно жал ей. Вторая пара, побольше, пришлась ей впору.

– Вот твой ремень и чехол. Кинжал тебе выдадут позже.

Ремень, как и вся форма, был коричневого цвета, с железной пряжкой.

Вернувшись в зал, Паксенаррион отдала квартирмейстеру свою старую одежду, проклиная себя за румянец, который выступил на ее щеках при шепоте Коррина:

– Нет, вы только посмотрите на эти ножки.

На ее счастье, Стэммел тоже услышал эти слова:

– Коррин, кто тебе разрешал говорить в строю?

– Никто, сержант, – вздрогнув, ответил Коррин.

– Может быть, ты забыл, что тебе позволяется делать только то, что приказано, и ничего больше?

– Никак нет, сэр, – в голосе Коррина не было столь привычной уверенности, – но, сэр, такое очаровательное зрелище, я…

– Если пара ног может заставить тебя забыть об обязанностях солдата – тебя придется хорошенько потренировать. Мне наплевать, пусть хоть сама герцогиня явится сюда в чем мать родила и будет дергать тебя за бороду, – ты должен обращать внимание только на меня, а не на нее. Тебе все ясно?

– Да, сэр, – угрюмо ответил Коррин, – но…

– Никаких «но»! – рявкнул Стэммел.

Меньше чем через час группа новобранцев сержанта Стэммела было переодета и направлена в одну из казарм, где капралы Боск и только что представленный новичкам Девлин показали каждому его койку.

– Командирами отделений в течение первого месяца будут назначаться все по очереди, – объявил Девлин. – Койки командиров – здесь, в первом от двери ряду. Затем идут койки вторых номеров, третьих и так далее. Будете меняться местами в соответствии с изменением номера в колонне, которая отныне будет и вашим отделением. Теперь – все койки должны быть заправлены одинаково. Сейчас вам покажут, как это делается.

Оба капрала молниеносно заправили две койки, а затем снова разворошили их.

– Теперь ваша очередь. Приступить! – скомандовал Девлин.

Задача оказалась весьма непростой. Следовало встряхнуть и аккуратными ударами взбить набитый соломой тюфяк, придав ему форму правильного плоского четырехугольника. На него плотно натягивались муслиновые простыни и покрывало, а коричневое одеяло из толстой шерсти, сложенное определенным образом, укладывалось в ногах. Паксенаррион одной из первых удалось привести свою койку в сносный, с точки зрения капрала, вид, и, встав рядом с кроватью, девушка стала ждать, когда с заданием справятся остальные. Чувствовала себя Пакс по-прежнему неуютно – особенно из-за голых, непривычно обдуваемых холодным воздухом ног. Кроме того, ей хотелось есть. Судя по виду остальных новобранцев, им тоже было несладко.

Наконец койки были заправлены, и Девлин вызвал сержанта Стэммела. В это время Боск выстроил новобранцев около их коек и встретил сержанта докладом:

– Взвод к осмотру готов, сэр.

Стэммел начал обход с командиров отделений. Больше всего внимания он уделил качеству заправки коек, не забывая, однако, то одернуть рукав чьей-нибудь туники, то поинтересоваться, насколько подходят сапоги тому или другому новобранцу. Закончив обход, Стэммел вернулся к входной двери и сказал:

– Вот так вы должны быть готовы к осмотру каждое утро перед завтраком. А также – в любое время, когда это потребуется командирам. Ваше место у койки в казарме соответствует вашему номеру в строю. При выходе из здания взвод немедленно строится в колонну и передвигается в столовую, на занятия, на работы только строем. После побудки у вас будет четверть часа на то, чтобы сходить в туалет, помыться, привести себя в порядок и заправить койку. Когда я войду в казарму, все должны быть готовы к осмотру и стоять у своих коек.

Кивнув капралам, сержант вышел из казармы. Некоторые новобранцы, дождавшись, пока за ним захлопнется дверь, тоже направились к выходу, но были остановлены окриком Боска:

– А кто давал команду разойтись?

Все замерли, а капрал продолжил:

– Итак, те, кто оставался на месте, – разойдись; а те, кто вышел из строя без команды, – стоять.

Порадовавшись своей благоразумности, Паксенаррион выскочила во двор. Здесь новобранцев ждали сержанты, которые немедленно приказали подчиненным построиться в колонны. Пакс уже почти автоматически заняла свое место в строю и краем глаза наблюдала, как постепенно заполняются колонны и шеренги ее взвода и других подразделений новобранцев. Наконец капралы доложили Стэммелу, что взвод построен. Стэммел вопросительно посмотрел на остальных сержантов, и с разных концов двора донеслось:

– Давай, Стэммел. Твои готовы? Веди их первыми.

Взвод пересек плац и подошел к зданию, через широко открытое окно которого доносился запах пекущегося хлеба. Сержант приказал заходить в столовую в колонну по одному. Внутри Пакс встретил солдат, направивший ее к стеллажу с посудой. Взяв из ряда одинаковых котелков и подносов крайние, Пакс прихватила также нож с ложкой и быстро направилась к поварам. В котелок была вылита большая поварешка какой-то густой похлебки, а на поднос легли полбуханки хлеба, ломоть сыра, большой кусок солонины и яблоко. Отойдя от сервировочной стойки, Паксенаррион была направлена другим солдатом к дальнему столу. Вскоре все ее отделение уже сидело на скамье вдоль длинного стола, а в помещение продолжали заходить группы новобранцев. Большие кувшины с водой и глиняные кружки стояли в центре каждого стола.