Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Двадцать лет спустя (часть вторая) (худ. Клименко) - Дюма Александр - Страница 32


32
Изменить размер шрифта:

— И он сделает нас герцогами и пэрами, — добавил Портос, и глаза его радостно заблестели, хотя такое будущее и походило на сказку.

— Или он забудет нас, — произнес д’Артаньян.

— О! — промолвил Портос.

— А разве этого не бывало, друг Портос? Мне кажется, мы оказали некогда Анне Австрийской услугу, немногим уступающую той, которую мы намереваемся оказать Карлу Первому. А это не помешало королеве Анне Австрийской забыть нас на целые двадцать лет.

— И все же, д’Артаньян, — сказал Атос, — разве вы жалеете о том, что оказали ей услугу?

— О нет! — сказал д’Артаньян. — Признаюсь даже, что воспоминание об этом утешало меня в самые неприятные минуты моей жизни.

— Вот видите, д’Артаньян, государи часто бывают неблагодарны, но бог никогда.

— Знаете, Атос, — сказал д’Артаньян, — мне кажется, что если бы вы встретили на земле черта, вы и его умудрились бы затащить с собой на небо.

— Итак?.. — сказал Атос, протягивая руку д’Артаньяну.

— Итак, решено, — сказал д’Артаньян. — Я нахожу, что Англия — прелестная страна, и я в ней остаюсь, но только с одним условием.

— С каким?

— Чтобы меня не заставляла учиться английскому языку.

— Теперь, друг мой, — произнес торжественно Атос, — клянусь всевидящим богом и своим незапятнанным именем, что провидение отныне за нас и что мы все четверо вернемся во Францию.

— Аминь, — сказал д’Артаньян. — Но сознаюсь, я уверен как раз в обратном.

— Ах, этот д’Артаньян! — заметил Арамис. — Oн так похож на парламентскую оппозицию, которая говорит «нет», а делает «да».

— И тем временем спасает отечество, — промолвил Атос.

— Ну, теперь, когда все решено, — сказал Портос, потирая руки, — пора подумать и об обеде. Если память мне не изменяет, мы всегда обедали, даже при самых опасных обстоятельствах.

— Стоит говорить об обеде в стране, где лакомятся вареной бараниной, запивая ее пивом! Кой черт занес вас в такую страну, Атос? Ах, извините, — добавил с улыбкой д’Артаньян, — я и забыл, что вы уже не Атос. Но все равно. Каковы же ваши планы насчет обеда, Портос?

— Мой план?

— Да, у вас есть какой-нибудь план?

— Нет. Я голоден, вот и все.

— Черт возьми, я тоже голоден, но одного голода мало. Нужно найти что-нибудь съедобное, и если вы не собираетесь жевать траву вместе с лошадьми…

— Ах, — произнес Арамис, который менее Атоса был равнодушен ко всему земному, — помните, каких прекрасных устриц мы едали в Парпальо?

— А баранину с солончаковых пастбищ? — прибавил Портос, облизываясь.

— Но ведь с нами, — сказал д’Артаньян, — наш друг Мушкетон, который так услаждал нашу жизнь в Шантильи.

— Это правда, — согласился Портос, — у нас есть Мушкетон, но с тех пор, как он сделался управляющим, он стал ужасно неповоротлив. Пригласим его все же. Эй, Мустон! — ласково позвал Портос, желая задобрить своего слугу.

Мушкетон явился. У него был весьма жалкий вид.

— Что с вами, милейший Мустон? — спросил д’Артаньян. — Вы больны?

— Нет, сударь, я очень голоден, — ответил Мушкетон.

— Ну вот, по этому самому делу мы вас и позвали, милейший Мустон. Не можете ли вы поймать в силок несколько таких же чудесных кроликов и куропаток, из которых вы делали превкусные соусы в гостинице… черт возьми, не могу вспомнить ее названия.

— В гостинице… — сказал Портос. — Черт возьми, я тоже не могу припомнить.

— Это не важно. И с помощью лассо несколько бутылок старого бургундского, которое так быстро вылечило вашего барина от ушиба?

— Увы, сударь! — возразил Мушкетон. — Боюсь, что такие вещи в этой ужасной стране — редкость. Я думаю, что нам всего лучше прибегнуть к гостеприимству владельца домика, который виден там на опушке леса.

— Как? Здесь поблизости есть дом? — спросил д’Артаньян.

— Да, сударь, — ответил Мушкетон.

— Отлично. Пусть будет по-вашему, мой друг, пойдем просить обеда у владельца этого дома. Господа, что вы на это скажете? Не находите ли вы совет Мушкетона разумным?

— А если владелец окажется пуританином? — спросил Арамис.

— Тем лучше, черт возьми! — ответил д’Артаньян. — Если он пуританин, мы сообщим ему, что короля взяли в плен, и он в честь этого события накормит нас белыми курами.

— А если он окажется роялистом? — заметил Портос.

— В таком случае мы с самым траурным видом ощиплем у него черных кур.

— Счастливый вы человек, д’Артаньян, — сказал Атос, невольно улыбаясь находчивости неунывающего гасконца, — в любом положении способны балагурить.

— Что поделаешь! — отвечал д’Артаньян. — Я родился в стране, где небо всегда безоблачно.

— Не то что здесь, — сказал Портос, протягивая вперед руку, чтобы проверить, действительно ли его щеку задела дождевая капля.

— Едем, едем, — сказал д’Артаньян, — вот еще одна причина, чтобы пуститься в путь… Эй, Гримо!

Гримо явился.

— Ну, Гримо, мой друг, не заметили ли вы чего-нибудь? — спросил д’Артаньян.

— Ничего, — отвечал Гримо.

— Глупцы! — сказал Портос. — Они даже не преследуют нас. О, будь мы на их месте!

— Да, они дали промах, — сказал д’Артаньян. — Я охотно перекинулся бы парой слов с Мордаунтом в этой маленькой Фиваиде[*]. Посмотрите, какое удобное место, чтобы уложить человека.

— Положительно, господа, — сказал Арамис, — я нахожу, что сыну далеко до матери.

— Эх, милый друг, подождите! — сказал Атос. — Не прошло и двух часов, как мы с ним расстались, и он еще не знает, в какую сторону мы поехали и где мы. Мы скажем, что он уступает своей матери, только тогда, когда высадимся во Франции, если нас здесь не убьют или не отравят.

— А пока давайте пообедаем, — сказал Портос.

— О да, — сказал Атос. — Я страшно голоден.

— Я тоже, — прибавил д’Артаньян.

— Смерть черным курам! — воскликнул Арамис.

И четверо друзей, руководимые Мушкетоном, направились к домику, стоявшему на опушке леса. К ним вернулась их обычная беспечность, так как они снова были вместе и в полном ладу, как сказал Атос.

XVII. Тост в честь павшего короля

Чем ближе подъезжали наши беглецы к дому, тем больше была избита дорога, словно перед ними только что пронесся значительный конный отряд. У самой двери следы были еще заметнее: видно, отряд делал здесь привал.

— Ну конечно, — сказал д’Артаньян, — дело ясное; здесь прошел король со своим конвоем.

— Черт возьми! — воскликнул Портос. — В таком случае они всё здесь съели!

— Ну вот еще! — сказал д’Артаньян. — Хоть одну-то курицу нам оставили.

Он соскочил с лошади и постучался. Никто не отвечал. Тогда он толкнул дверь, которая оказалась незапертой, и увидел, что первая комната была совершенно пуста.

— Ну что? — спросил Портос.

— Я никого не вижу, — отвечал д’Артаньян. — Ах!

— Что такое?

— Кровь!

При этом слове три друга соскочили с лошадей и пошли в первую комнату. Д’Артаньян уже отворил дверь в следующую, и по выражению его лица было ясно, что он заметил нечто необычайное.

Друзья подошли к нему и увидели молодого человека. лежащего на полу в луже крови. Видно было, что он хотел добраться до кровати, но у него не хватило сил, и он упал.

Атос первый подошел к несчастному; ему показалось, что раненый шевелится.

— Ну что? — спросил д’Артаньян.

— То, — сказал Атос, — что если он и умер, так совсем недавно, так как тело еще теплое. Но нет, его сердце бьется. Эй, дружище!

Раненый вздохнул. Д’Артаньян зачерпнул ладонью воды и плеснул ему в лицо.

Человек открыл глаза, попытался поднять голову и снова уронил ее. Атос попробовал прислонить его голову к своему колену, но заметил, что рана нанесена немного выше мозжечка и череп раскроен. Кровь лилась ручьем.

Арамис смочил полотенце и приложил его к ране. Холод привел раненого в чувство, и он снова открыл глаза.

Он с удивлением смотрел на этих людей, которые, казалось, жалели его и старались по мере возможности подать ему помощь.

вернуться