Маг - Моэм Уильям Сомерсет - Страница 32

– Выпей, – приказал он.

– Что это?

– Неважно! Выпей залпом.

Она покорно поднесла стакан к губам. Артур стоял над ней, пока она не опорожнила стакана до конца. Краска залила ее щеки.

– Теперь идем.

Он схватил ее за руку и повел вниз по ступеням, а затем через вестибюль – на улицу. В этот момент у дверей отеля остановился кеб, и Артур велел Маргарет сесть в него. Несколько прохожих с удивлением уставились на женщину, вышедшую из отеля в халате и без шляпы. Артур назвал кучеру адрес Сюзи и обернулся к Маргарет. Она потеряла сознание, едва войдя в кеб.

Когда они приехали, он подхватил Маргарет на руки, принес в спальню и уложил на диван. И только потом кратко рассказал Сюзи, что произошло и какой помощи он от нее ждет. Мисс Бонд, добрая душа, забыла обо всем, сейчас главным была Маргарет, ее болезнь, и Сюзи обещала сделать то, о чем просил Артур.

Целую неделю пролежала Маргарет в постели. Артур снял в Хэмпшире, напротив острова Уайт, маленький коттедж, надеясь, что окруженная умиротворяющим, одним и прекраснейших пейзажей Англии, она быстро восстановит силы; и как только это стало возможно, Сюзи увезла ее туда. Но Маргарет очень изменилась. Ее жизнерадостность исчезла, а вместе с ней ушла и решимость. Хотя болезнь ее не была ни затяжной, ни серьезной, миссис Хаддо казалась столь истощенной и физически, и морально, словно несколько месяцев находилась на грани смерти. Не проявляла никакого интереса к окружающему, безразлично относилась к тенистым аллеям и милосердным лугам и рошам, по которым бродила в сопровождении Сюзи. Ее прежняя любовь к красоте прошла, больше не трогали ни цветы, распустившиеся в маленьком садике коттеджа, ни поющие на ветвях птицы. Через некоторое время Артур решил, что пора подумать о ее будущем. Маргарет покорно соглашалась со всем, что он предлагал, с готовностью признавала, что необходимо принять меры, чтобы юридически освободиться от Оливера Хаддо. Пока муж не делал никаких явных попыток выследить ее. О нем вообще ничего не было слышно. Хаддо не знал, где скрывается Маргарет, но конечно, догадывался, что ее побег – дело рук Артура, а уж Артура-то найти было нетрудно. Сюзи несколько беспокоило, что Артур не дает о себе знать. Вероятно, дела удерживают его в Лондоне.

Наконец был подан иск о разводе.

Через два дня после этого, когда Артур находился в своем кабинете в клинике, ему подали визитную карточку Хаддо. Артур внутренне напрягся.

– Пригласите этого джентльмена, – процедил он сквозь сжатые зубы.

Когда Хаддо вошел, Артур, стоя у камина, жестом предложил ему сесть.

– Чем могу служить? – холодно спросил он.

– Не подумайте, что я пришел для того, чтобы обратиться за помощью к вашему хирургическому искусству, мой дорогой Бардон, – улыбнулся Хаддо, тяжело опускаясь в кресло.

– Не сомневаюсь.

– Вы поразительно проницательны. Полагаю, что именно вам обязан я странной повесткой в суд, доставленной мне вчера.

– Я позволил вам войти ко мне, чтобы сказать, что не намерен вести с вами никаких переговоров без моего адвоката.

– Дорогой Бардон, почему вы обращаетесь со мной так холодно? Пусть вы лишили меня моей горячо любимой жены, но могли бы, по крайней мере, уважать мои супружеские права и вести себя учтивее.

– Мое долготерпение кончилось, – ответил Артур. – Напоминаю вам, что однажды я уже вышел из себя, и результат был для вас не совсем приятным.

– Я думал, вы сожалеете об инциденте, – совершение спокойно возразил Хаддо.

– У меня очень мало времени, – прервал его Артур.

– В таком случае, сразу же перехожу к делу. Думаю, вам небезынтересно будет узнать, что я собираюсь подать встречный иск против моей жены. И хочу привлечь вас в качестве ее соучастника.

– Мерзавец! – не сдержался Артур. – Вы не хуже меня знаете, что ваша жена вне подозрений.

– Пока что мне известно лишь то, что она покинула отель вместе с вами и с тех пор живет под вашим покровительством.

Артур побагровел от ярости. Он едва сдерживался, чтобы не кинуться на этого человека.

– Делайте, что хотите. Я не боюсь вас.

– А ведь вы поступаете очень неосторожно. Уверяю вас, я сумею представить достаточно доказательств, чтобы по губить вашу карьеру и заставить вас отказаться от всех должностей в различных госпиталях, руководители которых удостаивают вас своим вниманием.

– Вы забываете, что дело будет слушаться в закрытом суде.

Хаддо испытующе взглянул на Артура и ответил не сразу.

– Вы правы, – протянул он, наконец, с едва заметной улыбкой. – Я не учел этого…

– В таком случае я вас больше не задерживаю.

Хаддо поднялся, задумчиво потер ладонью свое огромное лицо. Хозяин с презрением наблюдал за ним. Он позвонил в колокольчик, явился санитар. «Проводите этого джентльмена».

Нисколько не смутившись, Хаддо медленно направился к двери.

Артур облегченно вздохнул, поскольку подумал, что Хаддо откажется от борьбы. Адвокат уже предупреждал его, что Оливер не посмеет предъявить иск.

Казалось, Маргарет постепенно начинает проявлять больше интереса к предстоящему процессу. Она была исполнена желания освободиться. И не опасалась мучительной процедуры суда. Она уже могла хладнокровно говорить о Хаддо. Друзья сумели убедить ее, несчастную женщину, что скоро она опять станет самостоятельным человеком; к ней возвращались силы и былая жизнерадостность. В маленьком домике на острове, как когда-то в парижской студии, зазвенел ее чарующий смех. Дело должно было слушаться в конце июля, перед длительными судебными каникулами, и Сюзи согласилась сопровождать Маргарет за границу, как только состоится решение.

Но тут с Маргарет вдруг произошла перемена. По мере того как приближался день открытия процесса, она становилась все более встревоженной и нервной, веселость покинула ее, она все чаще погружалась в угрюмое молчание. В какой-то степени это можно было понять: ведь вскоре придется рассказывать равнодушным судейским чинам о самых интимных подробностях своего замужества. В конце концов миссис Хаддо сделалась столь неуравновешенной, что Сюзи не могла больше приписывать ее состояние естественным причинам. И написала Артуру:

«Мой дорогой Артур!

Не знаю, что мне делать с Маргарет, поэтому прошу Вас приехать и взглянуть своими глазами. Хорошее настроение, в котором она пребывала еще недавно, сменилось необъяснимой раздражительностью. Она стала беспокойной, не может ни секунды оставаться на одном месте. Даже когда сидит, тело ее дергается, словно в конвульсиях. Я начинаю подозревать, что волнения, перенесенные ею, вызвали какое-то нервное заболевание, и это меня очень тревожит. Маргарет бесцельно слоняется по дому, бродит вверх-вниз по лестнице, выходит в сад и сразу же возвращается обратно. Она опять сделалась очень молчаливой, в глазах возникло то же выражение, которое пугало нас, когда мы привезли ее сюда. Если я спрашиваю, что ее мучает, она отвечает: «Боюсь, что-то случится». И не хочет или не может объяснить, что имеет в виду. В последние недели расшатались и мои собственные нервы. Я не могу сообразить, что из наблюдаемого мною – реальность, а что – плод воображения. Нужно, чтобы вы приехали и приободрили меня. Мне очень не по себе от происходящего, и меня охватывают нелепые страхи. Боюсь, в Хаддо есть что-то, внушающее мне непонятный ужас. Он постоянно присутствует в моих мыслях. Будто вижу его жуткие глаза, холодную циничную улыбку. Просыпаюсь по ночам с сильно бьющимся сердцем и ощущением чего-то неотвратимого.

О, скорее бы закончился этот суд, и мы могли уехать Германию!

Всегда ваша Сюзанна Бойд.»

Она всегда гордилась своим здравым смыслом, и потому было унизительно убеждаться в том, что и ее нервы могут так выйти из-под контроля. Сюзи была встревожена и несчастна. Ей нелегко было вновь принять Маргарет, словно ничего не случилось; и хотя она делала для больной в десятки раз больше того, что можно было ожидать, не могла подавить чувство раздражения на Артура, который без колебаний принес ее в жертву. Ему, видите ли, казалось вполне естественным, что она, Сюзи, должна целиком посвятить себя благополучию Маргарет.