Маг - Моэм Уильям Сомерсет - Страница 10

– Глупо быть таким мнительным, – пробормотал он. Маргарет засмеялась. Они покинули галерею, свернули на набережную, перешли мост и двинулись вдоль реки к дому доктора Поро.

Тем временем Сюзи спустилась по бульвару Сан Мишель, заполненному воскресной толпой, к той части Парижа, которая была особенно дорога се сердцу. Остров Сан Луи воплощал для нее дух Франции, он нравился ей куда больше нарядных бульваров, которые так любимы англичанами. Наименованный в честь святого Людовика, один из островов Сены обладал особым очарованием. Узкие улочки со множеством уютных кафе напоминали улицы провинциального городка. Их причудливость давала пищу воображению, от них веяло тишиной и покоем. Названия улиц напоминали о монархии, погибшей в крови и рисовой пудре. Даже платаны выглядели здесь более важно, будто они сознавали, что растут в той части Парижа, которую еще не захватил научно-технический прогресс. Вокруг текли мутные воды Сены, а за ними виднелись башни-близнецы Нотр Дам. Сюзи была готова целовать камни набережной. Ее доброе некрасивое лицо оживилось, когда она любовалась открывшейся панорамой. Память подсказывала литературных героев и исторические события, связанные с этим местом Парижа, и она не без сожаления повернулась и вошла в дом, где квартировал доктор Поро.

Ей понравилось, что подъезд дома точь-в-точь такой, каким она его себе представляла. Миновала консьержку, поднялась по темной широкой лестнице и позвонила в колокольчик, висящий на одной из дверей. Открыл сам доктор Поро.

– Артур и мадемуазель уже здесь, – сказал он, пропуская ее в прихожую.

Они пересекли чопорную французскую гостиную, уставленную большим количеством мебели, с тяжелыми красными шторами на окнах и вошли в библиотеку. Это была просторная комната, но книжные шкафы, выстроившиеся вдоль стен, и массивный письменный стол, заваленный книгами, изрядно уменьшали ее площадь. Книги занимали все вокруг. Они громоздились на полу, лежали на стульях, так что свободного места почти не оставалось. Сюзи восхищенно охнула.

– Пожалуйста, не отвлекайте меня разговорами. Хочу разглядеть ваши книги.

– Вы не могли бы доставить мне большего удовольствия, – улыбнулся хозяин. – Однако, боюсь, моя библиотека вас разочарует. Хотя эти книги посвящены различным вопросам, но я не уверен, что они смогут заинтересовать молодую английскую леди.

Поро пошарил глазами по письменному столу, отыскал пачку сигарет. Предложил закурить гостям. Сюзи находили очаровательным запах книг, отдающий странной затхлостью. И прежде всего принялась рассматривать переплеты. Некоторые книги были в мягких обложках, многие еще вполне в хорошем состоянии, но большая часть – с порыжевшими, тронутыми временем корешками. Они заполняли полки без какой-либо связи или системы. Здесь было не мало и просто старинных книг в переплетах из овечьей или свиной кожи, очень высоко ценившихся у букинистов Европы; стояли и огромные, вроде прусских гренадеров, фолианты, и крошечные эльзевиры, популярные в свое время у патрицианских дам Венеции. Точно так же, как, наверно, Артур казался совсем другим человеком в операционной, Поро преобразился среди своего книжного собрания. Он сохранял добродушную безмятежность, делавшую его столь привлекательным, но манеры доктора обрели забавную важность, странно контрастирующую с его обычным добродушием.

– Перед вашим приходом я рассказывал этим молодым людям о древнем Коране, подаренном мне в Александрии неким ученым мужем, которого я оперировал по поводу катаракты. – Поро указал на четко выполненную арабской вязью книгу, золотое тиснение на корешке переплета. – Знаете, приобрести там непосвященному священную книгу почти невозможно, а это особенно редкий экземпляр, так как был переписан Кейтом Бейем, величайшим из мамлюкских султанов.

Он бережно перелистывал тонкие листы, с той осторожностью, с какой любитель цветов дотрагивается до лепестков роз.

– И много у вас литературы по оккультным наукам? – спросила Сюзи.

Доктор Поро улыбнулся.

– Смею думать, что ни одна частная библиотека не владеет такой полной коллекцией. Но я не решаюсь показать ее вам в присутствии нашего друга. Артур слишком вежлив, чтобы обвинить меня в глупости, но его выдала бы саркастическая улыбка.

Сюзи подошла к полкам, на которые он указал ей, и с особым интересом стала разглядывать таинственные книги.

Пыталась прочесть названия. Ей показалось, что она вступает в неведомую ей область романтики. Мисс Бойд чувствовала себя отважной принцессой, заблудившейся в огромном лесу, полном засохших деревьев и мистического молчания, где можно столкнуться с бледными неземными тенями.

– В свое время я собирался писать книгу о жизни фантастического и необыкновенного создания – Филиппа Ауреуса Теофрастуса Парацельса Бомбастуса фон Гогенхейма, – сказал доктор Поро, – и приобрел многие его работы.

Он снял с полки миниатюрный томик, изданный в XVI веке, с непонятными иллюстрациями и изображениями кабалистических знаков. От страниц исходил тоже своеобразный запах затхлости. На них были ржавые пятна.

– Перед вами один из самых известных трудов по черной магии. Название его можно перевести как: «Восхваление неведомого – учебник для каждого, кто осмелится погрузиться в темные лабиринты этой науки».

Затем Поро показал мисс Бонд «Шестоднев» Торквемады, «Описание изменчивых демонов», провел пальцами по кожаным корешкам «Поисков магического» Делрио, «Псевдомонархии демонов» Виеруса, коснулся Хоберовских «Магических писаний и деяний». Достал и, стряхнув пыль с, как он сказал, «знаменитейшей из всех» – «Молота ведьм» Шпренгера, потом снял другую книгу.

– А это – одно из самых главных моих сокровищ: «Соломонов ключ». Есть основания предполагать, что мои экземпляр идентичен копии «Ключа», принадлежавшей величайшему авантюристу XVIII века Джакомо Казанова. Обратите внимание: с переплета срезано имя владельца, но осталось достаточно, чтобы разобрать нижнюю часть букв, а они в точности соответствуют подписи Казановы, которую я обнаружил в Национальной библиотеке. В своих мемуарах он пишет, что «Соломонов ключ» был у него конфискован во время ареста в Венеции за занятия черной магией. Именно его я и приобрел в Венеции, возвращаясь в Александрию после одного из моих путешествий.

Он поставил на место драгоценный том и снял с полки толстый волюм, обернутый пергаментом.

– Чуть было не забыл представить вам наиболее удивительную, наиболее таинственную из всех книг по оккультизму. Вы, конечно, слышали о Кабале, но думаю, что для вас это не более, чем таинственное название.

– Я, действительно, ничего о ней не знаю, – рассмеялась Сюзи, – кроме того, что все это очень романтично, необыкновенно и удивительно.

– В таком случае, вот ее история. Моисей, обучившийся всей египетской премудрости, впервые прошел посвящение в кабалистику на ее родине в Египте, но совершенствовался в ней во время своих скитаний в пустыне. Здесь, в течение сорока лет, он не только уделял все часы своего досуга этой мистической науке, но и получал уроки Кабалы у любезного ангела. С ее помощью он сумел преодолеть трудности, возникавшие у него во время долгих скитаний израильтян, не говоря уже о войнах и несчастиях этого самого непокорного народа. Втайне ото всех Моисей изложил принципы этого учения в первых четырех частях Пятикнижия. Отсюда получили секреты магии и 70 Толковников. Они передавали их из уст в уста потомкам. Давид и Соломон глубже всех проникли в тайны Кабалы. Однако никто не осмеливался записать их, пока ребе, Симон бен Иохай, живший во времена разрушения Иерусалимского храма, а после его смерти его сын, ребе Элеазар, и его секретарь, ребе Абба, не собрали всех преданий и не составили из них знаменитый трактат «Зогар».

– И вы верите во всю эту чудовищную чепуху? – спросил Артур.

– Нисколько, – ответил доктор Поро с улыбкой. – Установлено, что «Зогар» имеет куда более позднее происхождение. Он был сочинен испанским евреем Моисеем де Леоном в 1291 году и написан его собственной рукой.