Пеппи Длинныйчулок собирается в путь - Линдгрен Астрид - Страница 16

Томми и Анника уже лежали в своих постелях, но они не болтали как обычно. В детской царила полная тишина. И вдруг послышался вздох. На этот раз вздохнула Анника.

— Чего это ты развздыхалась, — раздражённо сказал Томми, — только спать мешаешь.

Но Анника не ответила. Она лежала, накрывшись с головой одеялом, и плакала.

Как Пеппи устраивает прощальный пир

Когда на следующее утро Томми и Анника вошли через кухонную дверь в виллу, они услышали чудовищный храп, разносившийся по всему дому. Капитан Длинныйчулок ещё спал. Но Пеппи уже стояла посреди кухни и делала зарядку.

— Ну вот, теперь моё будущее обеспечено, — заявила она, прерывая очередное упражнение. — Теперь я наверняка буду негритянской принцессой. Полгода я буду принцессой, а полгода — морским волком: мы с папой на «Попрыгунье» избороздим все моря и океаны. Папа считает, что если очень усердно править на острове полгода, то другое полугодие подданные прекрасно обойдутся без короля. Вы ведь сами понимаете, что старому морскому волку необходимо время от времени постоять на капитанском мостике. Да и обо мне отец тоже должен подумать. Какая из меня получится морская разбойница, если я буду жить только во дворце? Папа говорит, что от такой жизни легко стать неженкой.

— Так ты насовсем отсюда уедешь? — робко спросил Томми.

— Нет, почему же? Вот когда стану пенсионеркой, обязательно опять здесь поселюсь, — возразила Пеппи. — Когда мне стукнет лет пятьдесят или там шестьдесят. Вот тогда мы с вами будем играть и веселиться, слышите!

Но ни Томми, ни Аннику это обещание не утешало.

— Подумать только — негритянская принцесса! — мечтательно проговорила Пеппи. — Нечасто девочки вдруг становятся негритянскими принцессами. О, какая я буду удивительная, какая нарядная! В ушах кольца, и в носу тоже огромное кольцо.

— А что на тебе будет надето?

— Ничего, ровным счётом ничего! Но ко мне будет приставлен специальный человек, который каждое утро будет мазать меня ваксой, так что я стану такой же чёрной и блестящей, как все негритята. Надо только не забывать выставлять себя каждый вечер за дверью хижины рядом с башмаками, тогда по утрам меня будут чистить вместе с ними.

Томми и Анника попытались представить себе, как будет выглядеть Пеппи, начищенная до блеска чёрной ваксой.

— Ты думаешь, чёрный цвет пойдёт к твоим рыжим волосам? — с сомнением в голосе спросила Анника.

— Поживём — увидим! — беспечно ответила Пеппи. — А если не понравится, выкрашу волосы в зелёный цвет. — Пеппи всё больше вдохновлялась. — Принцесса Пеппилотта! Какая жизнь! Какой блеск! Как я буду танцевать! Принцесса Пеппилотта танцует при свете костра под бой барабанов! Представляете себе, как будут греметь мои кольца в ушах и носу!

— А когда… Когда ты отправишься в путь? — спросил Томми дрогнувшим голосом.

— «Попрыгунья» снимется с якоря завтра утром, — сказала Пеппи.

Все трое довольно долго молчали. Как-то вдруг оказалось, что им больше нечего сказать друг другу. В конце концов Пеппи заявила, перескакивая на новую тему:

— Но сегодня вечером я устраиваю прощальный пир. Прощальный пир — больше я вам ничего не скажу. Все, кто хочет со мной проститься, — милости просим!

Пеппи Длинныйчулок уезжает. Вечером она устраивает в своём домике прощальный пир и приглашает всех, кто хочет с ней проститься!

Эта весть в мгновение ока распространилась среди детворы городка. Многие ребята захотели проститься с Пеппи — тридцать четыре человека, а может быть, и больше. Томми и Анника получили от своей мамы разрешение вернуться домой, когда захотят, — мама сама понимала, что в этот день иначе и быть не может.

Томми и Анника никогда не забудут прощальный пир Пеппи. Вечер выдался на редкость тёплый и тихий, такой, про который говорят: «Какой прекрасный летний вечер!»

Розы в саду пламенели в сумерках, воздух был напоён ароматом цветов, а деревья таинственно шелестели от каждого дуновения ветра. Всё было бы так удивительно прекрасно, если бы не… Томми и Анника не хотели додумать эту мысль до конца.

Дети, отправляясь к Пеппи, прихватили свои дудки, и теперь они строем шли по дороге и весело дудели. Шествие возглавляли Томми и Анника. Когда они подошли к ступенькам террасы, дверь распахнулась и появилась Пеппи, глаза её сияли, а лицо, покрытое веснушками, расплылось в весёлой улыбке.

— Добро пожаловать в моё скромное жилище! — сказала она, гостеприимно приглашая всех войти.

Анника глядела на Пеппи так пристально, словно навсегда хотела запомнить её облик. Никогда, никогда она не забудет, как Пеппи стояла в тот вечер на пороге своего домика — торчащие в стороны рыжие косички, веснушки, весёлая улыбка и огромные чёрные туфли.

До ребят донеслась глухая барабанная дробь — на кухне сидел капитан Длинныйчулок, зажав между коленей негритянский барабан. Одет он был, как и положено негритянскому королю, — Пеппи специально попросила его об этом, она ведь понимала, что всем ребятам очень захочется поглядеть на живого негритянского короля.

И верно, ребята тут же набились в кухню и обступили короля Эфроима со всех сторон и принялись его разглядывать. «Хорошо, что не пришло ещё больше ребят, а то бы негде было поместиться», — подумала Анника, но в тот же миг в саду заиграла гармонь, и в дверях кухни появился весь экипаж «Попрыгуньи» во главе с Фридольфом — это он играл на гармони. Оказалось, что днём Пеппи успела сбегать в порт, встретиться со своими старыми друзьями и всех их пригласить на прощальный пир. Увидев Фридольфа, она кинулась ему на шею и так сильно обняла, что бедняга весь посинел. Тогда Пеппи выпустила его из объятий и закричала:

— Музыку! Музыку!

Фридольф заиграл на гармони, король Эфроим забил в свой барабан, а все дети дудели в свои дудки.

Дверь в чулан была приоткрыта, и там виднелась целая батарея бутылок с лимонадом. На большом кухонном столе стояло пятнадцать тортов со взбитыми сливками, а на плите кипел котёл, полный колбасами.

Король Эфроим первый схватил кусок колбасы. Это послужило сигналом для всех, ребята последовали его примеру, и вскоре все звуки на кухне заглушило дружное чавканье. Потом каждый получил столько кусков торта и столько лимонада, сколько хотел. В кухне было очень тесно, и общество вскоре разбрелось: кто на террасу, кто в сад.

Когда все наелись до отвала, Томми предложил во что-нибудь поиграть. Например, в «Зеркало Джона». Пеппи не знала, как в это играют, но Томми объяснил ей, что кто-нибудь должен быть Джоном и что-нибудь делать, а остальные — повторять за Джоном все его движения.

— Прекрасно, — сказала Пеппи, — совсем не глупая игра. Я буду водить.

Став Джоном, она прежде всего полезла на крышу сарая. Для этого надо было сперва забраться на забор сада, а оттуда можно было на животе переползти на крышу. Пеппи, Томми и Анника столько раз это проделывали, что для них это не составляло никакого труда, но для других ребят это показалось очень трудным. Зато матросы с «Попрыгуньи», привыкшие лазить на мачты, с лёгкостью справились с этой задачей. А вот капитан их был настолько толст, что для него это было делом нелёгким. А кроме того, мочало набедренной повязки за всё цеплялось. Всё же он забрался на крышу сарая, но, правда, долго после этого не мог отдышаться.

— Эту набедренную повязку я окончательно загубил, — сказал мрачно капитан Длинныйчулок.

С крыши сарая Пеппи спрыгнула на землю. Многие ребята, особенно те, кто был поменьше, конечно, не решились этого сделать, но Фридольф помог им спуститься — он был очень добрый. Потом Пеппи шесть раз перекувырнулась на траве, и все принялись кувыркаться, но капитан сказал: