Сладкий флирт - Бингхем Лайза - Страница 2

Бин сжал челюсть, его холодные серые глаза стали стального цвета.

— Расследование должно было начаться в ту ночь, когда вы убили мою дочь, — сказал Бин так тихо, что никто кроме Мика не мог слышать его.

— Так вот оно что.

Мик вздохнул и провел рукой по запачканным грязью волосам.

— Мы же уже все обсудили в последнюю нашу встречу.

Это было слишком болезненно для Мика, чтобы без конца говорить об этом. Его жена Лили. Дочь Бина. Ее смерть.

— Вы украли ее у меня.

— Лили все делала по своей воле.

— Вы украли моего ребенка.

— Черт подери! Ей было почти двадцать три года. По-моему, в этом возрасте уже можно принимать какие-то решения.

— Лили была моей дочерью. Она должна была остаться со мной, а не связываться с вами. Тогда она сейчас была бы жива.

Мик безуспешно пытался успокоиться, он чувствовал, что с каждым словом этого человека его сердце бьется все сильнее.

— Я сделал все, что было в моих силах.

— Вы убили ее!

От крика Бина его лошадь пугливо вздрогнула. Бин, резко понизив голос, сказал:

— Вы убили ее, и это так же верно, как если бы вы собственными руками задушили ее.

— Она умерла от дифтерита, — устало сказал Мик. Уже не в первый раз он объяснял, почему умерла Лили. В ту злополучную зиму перед войной он послал Эзре телеграмму. Позже он отправил ему подробное письмо, где описывал все обстоятельства ее болезни. Он рассказывал Бину об этом сразу же после сражения при Манассасе и еще раз после Шилоу. И с каждым разом Бин становился все язвительнее и все больше обвинял Мика. А ведь он не знал всей правды. Он не знал, что Лили умерла на шестом месяце беременности.

— Вы заплатите за ваши преступления, Мик Сент-Чарльз.

Мик в полном отчаянии до боли сжал кулаки.

— Ну поймите, Бин, Лили умерла от болезни, которую нельзя было ни предвидеть, ни вылечить. Нельзя было сделать ничего, слышите, ничего!

— Лжец! — Поза Бина стала еще более надменной и грозной. — Вы мне заплатите. Начиная с сегодняшнего дня вы будете платить за все. Мик Эшби Сент-Чарльз, вы обвиняетесь в спекуляции и измене. Я получил приказ генерала Альберта Бушинга арестовать вас и доставить в тюрьму в Фалтон-Хилле. Там вы предстанете перед военным трибуналом и, если вас признают виновным, будете повешены.

Вдали послышался шум паровоза, но Мик не обратил нэ него внимания, отметив это только где-то в глубине сознания. Ему очень хотелось послать Бина ко всем чертям вместе с его идиотскими обвинениями, вернуться к работе и обдумать план будущего ремонта, но он хорошо понимал, что будет большой ошибкой повернуться сейчас спиной к Бину.

— Измена, да? — спросил Мик насмешливо. Никто, и в том числе даже Бин, не мог зайти так далеко и обвинить его в подобном преступлении. — Ни один человек не поверит вам, я солдат федеральной армии, награжденный многими медалями.

Эзра слегка улыбнулся. Улыбка у него была совсем невеселой.

— У меня есть свидетельские показания.

— Какие, к черту, показания? Я…

— Берегись!

Крики раздавались со стороны эстакады. Шум поезда стремительно нарастал, паровоз сигналил, но этот звук не заглушал зловещего свиста воздуха. И вдруг все вокруг сотряслось от оглушительного грохота. Мика сбросило с насыпи. Балки и ломаные бревна летели над его головой. Крики раненых людей сливались с шипением тормозящего поезда. Мик накрыл голову руками. Воздух наполнился скрежетом металла. Через несколько мгновений он заставил себя посмотреть на происходящее. Мик увидел, что опоры рушатся и товарные вагоны один за другим падают в реку. Боже, там были его солдаты.

А затем наступила тишина, жуткая, ужасающая тишина. Она длилась целую вечность, прежде чем Мик услышал чавкающий звук лошадиных копыт, ударяющих по грязи. Но вот и он затих. Мик медленно поднял голову и встретился взглядом с ледяными глазами тестя.

— Вставайте, — приказал Бин сурово.

Сзади них, со стороны реки, неслись пронзительные крики и стоны. Мик поднялся на ноги, чувствуя на себе ненавидящий взгляд Бина. Он никак не мог примириться с Миком. Началось это с того дня, когда его дочь осмелилась убежать из школы, где преподавала, и выйти замуж за сына владельца плантаций, Мика Сент-Чарльза. Лили не послушалась отцовского приказа и еще больше усугубила свою вину тем, что умерла до того, как Эзра сумел наказать ее за грехи.

Мик посмотрел на обломки крушения, а потом перевел взгляд на тестя. Он не мог не заметить, как легкая улыбка удовлетворения скользнула по губам этого человека.

И вдруг смысл того, что произошло, стал понятен Мику.

— Что вы сделали, Бин? — выдохнул Мик, осознав, что страшное происшествие тщательно спланировано, что это результат действия взрывчатки.

Эзра прищелкнул языком.

— Я думаю, крушение — неплохое доказательство вашей преступной деятельности, — сказал он, указывая рукой в сторону реки. — Умышленное уничтожение воинского груза. В своем докладе мне придется сообщить генералу Бушингу о том, что вы сами взорвали опоры моста. Вы надеялись, что вам неплохо заплатят наши враги. Вы знали, что поезд везет еду и медикаменты, а это сейчас бесценный груз.

— Идите к дьяволу! Ни один человек не поверит вам.

Но произнеся эти слова, Мик ощутил страх — а вдруг это не так, вдруг он ошибается. Бин очень осторожный человек, он никогда не рискует, если заранее не уверен в победе.

— Ведь вы сами устроили весь этот кошмар, не так ли, Бин? И кто-то из моих солдат согласился помочь в этом грязном деле. Кто он?

Бин, игнорируя его вопросы, легко похлопывал по своей сумке, висящей на седле.

— Вам нет необходимости тыкать пальцем в своих подчиненных. Здесь, в этой сумке, все необходимые документы для того, чтобы доказать, что только вы ответственны за все происшедшее. Можете, конечно, отрицать обвинения, если пожелаете, но все равно ваша судьба предрешена. В конце концов, кто поверит предателю, проникшему в федеральные войска? Ты убийца, — его голос перешел в зловещий шепот. — Тебе остается только надеяться на быструю смерть.

Бин обратился к солдатам, стоявшим рядом:

— Арестуйте этого человека! Свяжите его и заткните ему рот кляпом, я не хочу, чтобы он морочил голову нашим бравым ребятам своей болтовней и грязной ложью. Уже утром мы должны отвезти его в тюрьму в Фалтон-Хилл, где его будет судить военный трибунал. К концу этой недели он будет казнен.

— Нет! — выкрикнул Хрипун, все это время стоявший неподалеку. Теперь он шагнул вперед. — Нет! Он не сделал ничего плохого! Это наш капитан, разве же вы не видите? Это наш капитан! — Хрипун выхватил из кобуры револьвер. — Я не позволю вам схватить его. Не позволю! — Он сделал еще несколько шагов и поднял револьвер, твердо держа его двумя руками. — Бегите, капитан! Бегите!

В следующее мгновение Хрипун начал стрелять.

Глава 1

Огайо, сентябрь 1865

— Я думаю, он мертв.

— Да живой он. Он дышит.

— Но я этого не замечаю.

— Абсолютно не важно, замечаешь ты это или нет. Главное, что он дышит.

— Ну-ну.

— Потормоши его.

— Сам потормоши.

— Сейчас твоя очередь.

— Не моя.

— Ты что, боишься?

Мик моргнул, его лицо напряглось от усилия открыть глаза. Черт подери, голова раскалывалась от боли. И горло тоже. Он попытался сглотнуть слюну, но у него не получилось: во рту чувствовалась сухость, язык распух и стал ватным.

Сзади послышались какой-то шум и чей-то испуганный шепот:

— Посмотри, что ты натворил!

— Это не я.

Мик уперся руками в пол и попытался собрать воедино разрозненные обрывки фраз и какие-то смутные образы, которые проносились в его голове. Он должен встать, должен уходить отсюда. Он не может здесь оставаться, иначе его найдут. Он не может…

Детский крик зазвенел в воздухе, наполнив голову жгучей болью. Застонав, Мик повалился на солому и закрыл глаза. Послышалось еще несколько пронзительных криков, потом быстрый топот ног по деревянному полу, и через некоторое время вдалеке прозвучал женский голос.