Ловушка для адвоката - Коннелли Майкл - Страница 36

Заседание вскоре закончилось, юристы собрали свои портфели и двинулись к выходу. Босх чуть отстал, постаравшись оказаться за спиной Джессапа. Он никак не проявлял себя, но Джессап сразу что-то почувствовал и обернулся.

— Следишь за мной, Босх? — спросил он с ухмылкой.

— А что, есть за чем следить?

— Кто знает… Как продвигается расследование?

— Скоро сам увидишь.

— Ну, мне как бы…

— Не говори ему ничего! — вмешался Ройс, только сейчас заметивший Босха. — И вы держитесь подальше, а то пожалуюсь судье!

Босх шутливо поднял руки:

— Прошу прощения, ваша честь, мы так просто, ни о чем.

— У полиции «просто» не бывает.

Адвокат взял Джессапа за плечо и подтолкнул его вперед. В холле их тут же окружила толпа с камерами и микрофонами. Проходя мимо и оглянувшись, Босх успел заметить разительную перемену в лице Джессапа. Стальной взгляд хищника мигом сменился оскорбленным выражением невинной жертвы.

Часть третья

СПРАВЕДЛИВЫЙ СУД

25

Понедельник, 5 апреля, 09:00.

Присяжные двигались цепочкой, один за другим занимая места на скамье. Я следил за их глазами, пытаясь определить отношение к обвиняемому. Иногда один беглый взгляд может очень многое сказать.

Отбор коллегии присяжных прошел в точности как было запланировано. За первый день мы просеяли девяносто кандидатов, из которых в результате оставили одиннадцать — остальные что-то знали о деле из сообщений прессы. В пятницу пришлось не легче, и требуемые восемнадцать набрались лишь ближе к шести вечера.

Список имен лежал передо мной на столе, и я все время поглядывал в него, стараясь запомнить, кто есть кто. Я уже более-менее узнавал лица, но этого было мало, мне хотелось знать их так, чтобы обращаться словно к друзьям и родственникам.

Брайтман уже сидела в судейском кресле. Первым делом она спросила у защитников и обвинителей, не возникло ли у них дополнительных вопросов, и, лишь получив отрицательный ответ, пригласила в зал присяжных.

— Итак, все в сборе, — начала она. — Благодарю коллегию присяжных и все заинтересованные стороны за то, что никто не опоздал. Процесс откроется вступительным словом сторон. Эти…

Она замолчала, посмотрев на скамью присяжных. Женщина во втором ряду робко подняла руку. Брайтман нахмурилась, поглядела в перечень имен, потом спросила:

— Мисс Туччи? У вас вопрос?

Десятый номер, Карла Туччи, тридцати шести лет, скромная брюнетка из восточного Голливуда. Не замужем, работает в регистратуре поликлиники. У меня в списке было отмечено, что она легко поддается влиянию окружающих. Само по себе это не так уж плохо — главное, за кого будет большинство членов жюри.

— Мне кажется, я видела то, чего не должна была видеть, — пролепетала брюнетка.

Брайтман раздраженно пожевала губами. Ее можно было понять — процесс еще не двинулся с места, а колеса уже вязнут в песке.

— Хорошо, давайте разберемся, и желательно побыстрее. Прошу присяжных оставаться на своих местах, а мы с мисс Туччи и юристами с обеих сторон пройдем на несколько минут в мой кабинет.

Поднявшись, я мельком заглянул в список. Запасных присяжных у нас было шестеро, троих из них я отметил как наших потенциальных сторонников, одному, похоже, была ближе позиция защиты, а двое оставались темными лошадками. Если брюнетка отпадет, замену выберут случайным образом. Таким образом, мы имели лучшие шансы изменить состав коллегии в нашу пользу, чем Ройс, а стало быть, мне следовало выступать против Туччи.

Зайдя в кабинет, Брайтман даже не стала садиться. Мы стояли перед ней тесной группой, за исключением секретаря, сидевшего за компьютером.

— Итак, начнем, с занесением в протокол, — объявила Брайтман. — Мисс Туччи, скажите, что вы видели и почему это вас беспокоит.

Брюнетка потупилась, сцепив руки.

— Сегодня утром я ехала в метро. Напротив какой-то мужчина читал газету, и когда он ее складывал, я случайно увидела первую страницу. Там было фото и заголовок, я успела его прочесть.

— Фото Джейсона Джессапа?

— Да.

— Что за газета?

— По-моему, «Лос-Анджелес таймс».

— Какой был заголовок?

— «Джессап: новый процесс, старые улики».

Сам я не видел утренний номер, но успел прочитать статью в Интернете. В ней цитировался неназванный «источник, близкий к прокуратуре» и утверждалось, что доказательная база не содержит ничего нового и фактически сводится к результатам опознания восемьдесят шестого года. Автором была указана Кэйт Солтерс.

— Вы читали саму статью, мисс Туччи? — спросила Брайтман.

— Нет, ваша честь, только заголовок, и то мельком. Я, как только поняла, о чем это, сразу отвернулась — вы нас предупреждали, что нельзя.

Брайтман задумчиво кивнула:

— Понятно. Мисс Туччи, вы не могли бы минутку подождать в коридоре?.. — И, закрыв за ней дверь, обратилась к нам: — В заголовке вся суть, не так ли?

Ройс молчал. Не знаю, что он думал и анализировал ли вообще психологию запасной коллегии. Я взял слово:

— На мой взгляд, ваша честь, ущерб имеется. Она в курсе, что один процесс уже был, а любой, кто хоть мало-мальски знаком с судебной системой, знает, что оправданного второй раз не судят. Значит, Джессап был осужден, что говорит в пользу обвинения. Думаю, справедливость требует удалить мисс Туччи из коллегии присяжных.

Брайтман кивнула.

— Мистер Ройс?

— Я согласен с мистером Холлером по поводу ущерба, но не по поводу требований справедливости. Он просто надеется заменить мисс Туччи на кого-то из своих кандидатов-святош.

Я едва не рассмеялся.

— На это я даже не буду отвечать. Впрочем, если угодно, можно и оставить.

— Насколько я поняла, мистер Ройс разделяет ваше мнение, — подвела итог Брайтман.

Она открыла дверь и пригласила Туччи.

— Мисс Туччи, от души благодарим вас за открытый и честный поступок. Вы можете вернуться в комнату присяжных и забрать свои вещи.

— Это значит…

— Да, мисс Туччи, к сожалению, нам пришлось освободить вас от обязанностей присяжного, поскольку вы теперь знаете, что мистер Джессап уже состоял под судом по этому обвинению, и это может повлиять на ваше решение. Вы можете идти.

— Мне очень жаль, ваша честь.

— Мне тоже очень жаль.

Туччи вышла из кабинета с таким видом, будто ее саму обвинили в преступлении. Брайтман повернулась к нам.

— По крайней мере, — вздохнула она, — это немного дисциплинирует остальных… Мы остаемся всего с пятью запасными, хотя еще толком не начали — зато теперь ясно видно, как пресса может повлиять на исход процесса. Я непременно прочту эту статью, и если обнаружу, что в ней цитируют кого-то из здесь присутствующих, буду крайне разочарована… а те, кто меня разочаровывает, обычно терпят крайне неприятные последствия.

— Ваша честь, — сказал Ройс, — я прочитал статью сегодня утром. Никто из нас по имени не упомянут, но автор цитирует анонимный источник, близкий к стороне обвинения, — думаю, вам следует об этом знать.

Я презрительно фыркнул.

— Один из самых старых адвокатских трюков — сговориться с репортером и спрятаться за его спину. Значит, источник, близкий к стороне обвинения? Совсем близкий — через проход, рукой подать!

— Ваша честь! — вскипел Ройс. — Я не…

— Мы задерживаем начало процесса, — отрезала Брайтман. — Вернемся в зал.

Мы поплелись следом за судьей. Кэйт Солтерс сидела во втором ряду, и я быстро отвернулся, чтобы не встречаться с ней взглядом. Неназванным источником был я, а целью — дать защите фальшивое чувство превосходства. У меня и в мыслях не было влиять на состав присяжных.

Вернувшись в кресло, Брайтман записала что-то в блокноте, а затем обратилась к присяжным, вновь предостерегая от чтения газет и просмотра телевизионных новостей во время процесса. Потом повернулась к секретарю:

— Одри, коробку.