Шпунтик собачья лапа - Кинг-Смит Дик - Страница 8

— Сударыни! — рявкнул Сквайр громовым голосом. — Обращаюсь ко всем, с вашего позволения. Прошу извинить, если застал кого-то во время исполнения своих обязанностей, но я требую — всем построиться на смотр!

После этих суровых слов поднялся невероятный шум, толкотня и суматоха, шарканье и ерзанье, перемежаемые визгами грубо потревоженных поросят. Через тридцать секунд восемь пар передних ног оперлись на восемь дверей, и восемь больших физиономий с тревогой обратились к своему супругу и повелителю.

Только над стойлом номер пять, естественно, было пусто, и нервничающим свиньям показалось, что именно туда обращен гневный взор Сквайра. Он, однако, тут же перевел его на стойло номер один, а затем, неторопливо поворачивая большую тяжелую голову, стал испытующе изучать каждую физиономию по очереди.

Наконец он заговорил.

— До меня дошли сведения, — начал он, — что происходит, понимаете ли, нечто весьма странное, э? — Никто не отозвался, и он продолжал: — Я намерен, черт побери, добраться до сути происходящего. Я буду задавать вопросы всем по очереди. И чтоб никаких увиливаний. Понятно?

— Да, Сквайр, — хором ответило восемь встревоженных голосов.

Сквайр снова перевел взгляд на первое стойло:

— Миссис Трофликкер, проклятые воробьи болтают про плавучую свинью. Что вы об этом знаете?

— Не очень много, Сквайр, — пролепетала миссис Трофликкер. — Так, слухи ходят.

— Миссис Болтэпл?

— Вряд ли это возможно, Сквайр.

— Миссис Суидчоппер?

— Верно, кто-то неправильно понял, Сквайр.

— Миссис Суиллер?

Миссис Суиллер замешкалась с ответом и нервно поглядела на миссис Гобблспад.

— Не слышу, миссис Суиллер?

— Не из моих, Сквайр, все мои тут, и все до одного сухие-пресухие. — Миссис Суиллер выдавила из себя смешок.

— Ничего смешного, — сурово оборвал ее Сквайр. — Миссис Гобблспад?

— Свиньи не могут плавать, Сквайр, все мы это знаем, — отвечала миссис Гобблспад напряженным голосом. — Коли они нормальные, само собой, — добавила она необдуманно.

— Нормальные?! Нормальные?! — загремел Сквайр. — Разве у меня бывали ненормальные дети? Э? О чем вы? Что она имеет в виду, миссис Мэйзманч?

— Не знаю, Сквайр.

— Миссис Грейзграсс?

— Не могу сказать, Сквайр.

— Миссис Грабгаззл?

— Не спрашивайте меня, Сквайр.

— Но я именно спрашиваю! — Сквайр гневно повысил голос. — Я именно спрашиваю вас, черт побери. Я спрашиваю вас всех. За исключением, конечно, миссис Барлилав.

И он перевел взгляд на дверцу стойла номер пять.

Все безмолвствовали.

— Послушайте, — настаивал Сквайр, — если никто из вас, сударыни, не желает или не может ответить на мой вопрос, мне остается предположить, что это имеет отношение к миссис Барлилав, э?

По-прежнему никто не ответил.

— Ведь она в Приюте отдохновения, не так ли?

Восемь голов закивали. Сквайр опять начал раздражаться.

— Не хотите же вы сказать, — закричал он, — что это миссис Барлилав плавала в ручье, а? Отвечайте наконец! Отвечайте же!

Восемь голов отрицательно качнулись, а обладательницы их постарались выдержать его взгляд.

— Что это значит, черт побери?! — взревел.

Сквайр. — Только на днях я видел собственными глазами ее последний выводок — отличная команда. Любой отец может гордиться ими. А также любая мать, — добавил он, как бы спохватившись. — Стало быть, если плавала не она и с ней из молодняка никого не было, тогда будьте любезны сообщить, кто эта, во имя святого Антония, плавучая свинья?

Надо пояснить, что святой Антоний считается покровителем свинопасов, поэтому свиньи, услыхав такие кощунственные слова, поняли, что ответа не избежать. Тайна все равно неизбежно выйдет наружу. Миссис Трофликкер, миссис Болтэпл и миссис Суидчоппер украдкой поглядели на миссис Суиллер, а миссис Грабгаззл, миссис Грейзграсс и миссис Мэйзманч — на миссис Гобблспад.

— Итак? — сказал Сквайр.

— Ну хорошо, — одновременно сказали миссис Суиллер и миссис Гобблспад. — В последнем помете у миссис Барлилав… был… шпунтик. — Последнее слово они произнесли почти шепотом.

Наступило грозное молчание, прерываемое лишь скрежетом сквайровских клыков. Глаз его они не видели, они были скрыты вислыми ушами, и этому подруги были несказанно рады.

Наконец Сквайр заговорил — тихо-тихо.

— Продолжайте, — сказал он.

Миссис Суиллер сглотнула:

— Видите ли, Сквайр, обычно, когда рождается шпунтик…

— Обычно? — прервал Сквайр таким же тихим голосом.

— Случается это не часто, само собой, — поспешно вставила миссис Гобблспад, — но у всех у нас время от времени…

— Понятно, — тяжело уронил Сквайр.

— И тогда служитель, — продолжала миссис Суиллер, — забирает его.

— Забирает?

— Во всяком случае, мать больше его не видит.

— Но этот малыш вернулся, — возбужденно подхватила миссис Гобблспад, и тут все остальные мамаши, не в силах сдержаться, загомонили разом, перебивая друг друга:

— Я его видела!

— Храбрый парнишка!

— Не сдался!

— Пролез под дверью!

— А свинарь опять пришел!

— Грязный толстяк!

— Уж мы ему все высказали!

— А потом он опять пришел!

— Это когда другие малыши через двор переходили!

— Ну она ему задала!

Наконец гул голосов затих, и снова наступила уже ничем не нарушаемая тишина.

Спустя какое-то время Сквайр все-таки заговорил, и свиньям показалось, что голос принадлежит кому-то старому и усталому.

— Этот… шпунтик, — медленно произнес он, — он сейчас в Приюте отдохновения с миссис Барлилав, э?

— Да, Сквайр, — ответил хор.

— Так он и есть пловец?

— Да, Сквайр.

— Поразительно! Поразительно! Мальчик или девочка?

— Мальчик, Сквайр.

— Мальчик, стало быть. И как его зовут?

— Шпунтик Собачья Лапа.

— Как?!

— Собачья Лапа.

— Это из-за его…

— Да, Сквайр.

— Благодаря им он и может?..

Восемь голов закивали, воображению девятерых предстало происходящее в ручье.

— Поразительно! — повторил Сквайр. — Поразительно, э?

К нему вернулась свойственная ему учтивость, и в своей обычной грубовато-добродушно-шутливой манере он проговорил:

— Благодарю вас, сударыни. Прошу вернуться, так сказать, к вашим обязанностям.

Но когда те скрылись в своих стойлах, боров продолжал стоять, навалившись на дверь. Он был потрясен, как бываем потрясены все мы, когда узнаем горькую истину о самом себе. Но в то же время он испытывал своего рода облегчение, ибо лучше признать какие-то факты, пусть даже жестокие и неопровержимые, чем продолжать притворяться, будто их не существует. И пока он так стоял, греясь в лучах предвечернего солнца, он даже почувствовал некоторую гордость.

«Шпунтик Собачья Лапа, э? — думал он. — Его унесли, а он вернулся назад, э? Не сдался, понимаете ли. И еще плавает! Плавает, что твоя рыба, черт побери! Поразительно! Клянусь святым Антонием, мне бы хотелось посмотреть на малыша».

Глава девятая

Состязание

Почти весь день Шпунтик провел в воде, лишь изредка вылезая, чтобы глотнуть молочка или съесть земляных каштанов, которых набросал им служитель. Свинарь ничего не заметил. Мы видим лишь то, что ожидаем увидеть, а свинарь и вообразить не мог, чтобы он стал слугой водоплавающей свиньи.

Миссис Барлилав уже воспринимала Фелисити как некое сочетание няньки, тетушки, инструктора и личной охраны. Мать стояла на берегу и наблюдала за учительницей и учеником с бессмысленной улыбкой на большой толстой физиономии.

Для начала Фелисити уделила главное внимание низкой посадке. Она хотела, чтобы Шпунтик глубже погружался в воду, но у него наблюдались трудности с носовым дыханием. Как у всех свиней, ноздри у него выходили из плоского пятачка прямо вперед, и поэтому в них заливалась вода.

— Почему вода не попадает в нос тебе? — отплевываясь, выговорил Шпунтик после многих проб и ошибок.