Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Век перевода (2006)

Витковский Евгений Владимирович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Век перевода (2006) - Витковский Евгений Владимирович - Страница 30

Изменить размер шрифта:

Звезда над просекой

Ствол лесорубы валят за стволом.

Так осенью заметней гнезда птичьи —

Нам негде спрятаться: своим трудом

Мы дали лесу новое обличье…

Но вот затих зловещий тонкий звон —

Священный глас усердия и тягот,

Конец работе — день наш завершен,

И мы считаем кольца, те, что за год

Наращивает ствол — пьяны смолой;

А серебро сосновой терпкой кроны

Разметанное — хрупко под ногой;

И словом, с неба тайно обращенным

Вечерняя звезда взывает к нам —

Невидимая прежде за ветвями…

Вернемся же к покинутым домам,

Как говорит прозрачный свет над нами.

ДЖОРДАН КАТАР{79}

ДЖАУФРЕ РЮДЕЛЬ{80} (1125–1148)

Далекая любовь

Дни мая душу веселят;

Дрозды поют издалека;

Покинув благодатный сад,

Я помню ту, что далека.

Не разорвать тоски тенет;

И птичий хор, и вишен цвет

Постыли, словно снег — зимой.

Я, верно, Господом заклят

Любовью к той, что далека.

Несчастья множатся стократ

В тоске о той, что далека.

Паломником объеду свет,

Чтоб взорами ее согрет

Был серый плащ и посох мой.

Просить приюта я бы рад

У той, что ныне далека.

Позволит — не покину град

Возлюбленной, что далека.

Близ той, кому принес обет,

В словах возвышенных бесед

Я мир обрел бы и покой.

Скорбя и сетуя, назад

Вернусь от той, что далека…

Увижусь с нею иль навряд?

Страна любимой — далека;

Троп много — да неясен след;

Грядущее хранит секрет;

Всё — в воле Господа благой.

Мне не узнать любви услад,

Когда не с той, что далека.

Прекраснее не видел взгляд —

Ни рядом, ни издалека.

Во имя той, что жизнь и свет,

Смирюсь на сколь угодно лет

И с сарацинскою тюрьмой.

Господь мой, всемогущ и свят,

Создавший ту, что далека, —

Дай сил, не убоясь преград,

Увидеть ту, что далека.

В ней встретив ласковый привет,

Дворцом царей сочтет поэт

Смиренный сад и кров простой.

Я стражду, я огнем объят

В мечтах о той, что далека.

Манящий свет иных наград

Померк пред той, что далека.

Но страсти утоленья нет:

Любя, не знать любви в ответ —

Таков злосчастный жребий мой.

Мне в страсти утоленья нет;

Любя, не знать любви в ответ —

Будь проклят приговор такой!

ЭДМОН РОСТАН{81} (1868–1918)

Смутное воспоминание, или скобки

Смеркалось. Гордый дуб покачивал ветвями

(Дуб или, может быть, одна из старых лип).

Я, с кресла встав, в траву уселся рядом с вами

Под растревоженной качалки легкий скрип.

Вы, белокуры, как блондинки из журнала,

Качались взад-вперед, что лодка средь зыбей.

Синица средь листвы беспечно щебетала

(Синица — а не то обычный воробей).

Вдали играл оркестр напевное анданте

(А может быть, и не анданте, а шансон)

И ветка — как смычок в руках у музыканта,

Во тьме незримых струн едва касалась в тон.

Искрились звезды, мир красой обезоружа,

Червонный блик играл на зеркале пруда

(Пруда, что, верно, был не более чем лужа),

И синевой теней окрасилась вода.

Во мне мечта крыла несмело расправляла

(И кто б дерзнул назвать желанием — мечту?).

Взлетали кружева — подобно опахалу;

Я их украдкою касался на лету.

На шляпке трепетал шелк щегольского банта;

Ажурный воротник подрагивал слегка,

Отделан блондами — конечно, из Брабанта

(Ну, не гипюром же с фабричного станка!).

Откуда ни возьмись — как клякса на тетради! —

Вам прямо на подол жук приземлился вдруг,

И в страхе (или страх возник предлога ради?)

Вы бросились ко мне. О, добрый старый жук!

Звучали в полутьме лукавые авансы;

В глубинах томных глаз, желанием объят,

Я душу прозревал и все ее нюансы

(Ту душу, что была не более чем взгляд).

АЛЕКСАНДР МАКЛАХНАН{82} (1818–1896)

Долги

Ты хочешь настрадаться всласть,

В глазах друзей навеки пасть,

Изведать всякую напасть

И на торги

И верность выставить, и страсть?

Войди в долги.

Ты к унижению влеком?

Порвешь со всеми, с кем знаком?

Рад убедиться, что крутом

Одни враги?

Готов презреть семью и дом?

Войди в долги.

Тебе порядочность смешна?

Твоим обетам — грош цена?

Ты чаешь обойти сполна

Мытарств крути?

Не знать ни отдыха, ни сна?

Войди в долги.

Ты жаждешь угодить под кнут?

Изведать ближних строгий суд?

Ждешь, что тебя подлец и плут,

Чье кредо: «Лги!»,

К рукам однажды приберут?

Войди в долги.

Ты честь как должно не блюдешь?

Тебе милее фальшь и ложь?

Направить к бездне невтерпеж

Свои шаги?

Ты свой покой не ставишь в грош?

Войди в долги.

Ты низок, гнусен и бесстыж?

Ты именем не дорожишь?

Способен пресмыкаться лишь?

В глазах слуги

И то уронишь свой престиж?

Войди в долги.

Но если честь — твой духовник,

Ты сторонишься прощелыг,

А нормы, к коим ты привык,

Весьма строги, —

Не дай завесть себя в тупик.

Долгов — беги!