Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Век перевода (2006)

Витковский Евгений Владимирович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Век перевода (2006) - Витковский Евгений Владимирович - Страница 18

Изменить размер шрифта:

МАРИНА ГЕРШЕНОВИЧ{45}

РЕДЬЯРД КИПЛИНГ{46} (1865–1936)

Аэндор (1914—19-?)

…здесь в Аэндоре есть женщина волшебница.

1 Цар 28:7.

Сурова земля к безутешным сердцам,

Но их в Аэндоре ждут.

Жены, скорбя по своим мертвецам,

Дорогу легко найдут.

Тех, кого помним в лицо до сих пор,

Мы вновь обретем на пути в Аэндор.

Руки во тьме — Боже мой! — узнают! —

Смотри и внимай голосам,

Что нас утешают! Легенды не лгут,

Ты в том убедишься сам.

С мертвыми можно вступить в разговор

За некую мзду на пути в Аэндор.

Но нам непонятна смутная речь —

Дрема их так глубока!

Их с дальнего берега могут привлечь

Только уста чужака.

Так к матери весть перейдет рубикон

От сына. Таков Аэндора закон.

Таланты, что явлены напоказ,

На радость мертвым даны.

Пока они не откроют глаз,

Стенать и хрипеть должны.

Оформится в связную речь этот вздор

Утробный, — плати на пути в Аэндор.

Терпенье и вера нужны — на век,

И мы разгадаем ответ.

Ведь то, что вещает родной человек,

Порою похоже на бред.

(Нас сводит с ума лживых призраков хор,

Пока о наших любовных делах не вызнает Аэндор…)

О, путь в Аэндор древнейший из всех

И самый безумный путь.

Ведет он к логову Ведьмы тех,

Кто скорби изведал суть.

С времен, когда правил Саул, до сих пор

Их путь неизменно ведет в Аэндор.

Дорога через лес

Когда-то дорога была через лес,

И минуло семьдесят лет.

Ты видишь, что сделали дождь и зной:

Дороги той больше нет.

Ни знака, что кем-то был путь проторен

(С тех пор, как поднялся лес),

Но он — под натиском анемон,

Под вереском — не исчез.

Там вяхиря самка гнездо свила,

Там рай для семьи барсука.

Когда-то дорога сквозь лес была.

Об этом спроси лесника.

И если под вечер войдешь в тот лес

В зените лета, когда

Прохладой овеют края небес

Форельную гладь пруда,

Там выдры непуганой свист-манок

Услышишь: шорох и свист,

И мерную дробь лошадиных ног —

Сквозь лес, что тернист и мглист,

Сквозь чащу стремительный вечный галоп

Стихии наперерез;

Знакомый, как запах росистых троп,

Потерянный путь через лес…

Но нет пути через лес.

ГЕРТРУДА КОЛЬМАР{47} (1898–1943)

Некролог

Умру и я, как многие из многих;

и грабли на дорогах бытия

оставят след — гряду могил пологих.

Одна из неимущих и убогих,

в пустое небо взгляд уставлю я.

И стану прахом. Время всех меняет.

А на углу со шляпою пустой,

как палочку волшебную, сжимает

свой посох нищий. И закат роняет

в подставленную шляпу золотой.

Но этот дар не взять в худые руки

и даже на картошку не сменять.

А я сыта, лежу, не зная муки.

Так морю вторят раковины звуки,

в них скорбь и гнев. Страстям уже не внять…

Да, я была. Я пыль с подметок ваших.

Я знаю, умирать вам тяжело.

Торгаш доход считает, дурень пляшет.

А вы у светофора: путь укажет

неумолимый рок, тупое зло.

Вы каторжники, руки ваши знают

лишь тачку, у иного — нож в груди.

Тут бьют воров, там глупых истязают.

Я — прах, что с ног народа отрясают,

я знала вас, оставшись позади.

Я этот облик ваш в себе носила;

как зеркало разбитое, слаба,

я плохо вашу сущность отразила.

Ах, я для вашей вечности не сила —

ничтожество, песчинка… и раба.

Ком глины, из которого ваяют

простую форму, взявши в оборот.

Что вам сердца, которые пылают,

уста, что к вам с надеждою взывают,

и голос, что осанну вам поет?

Уединенное

Я облачаюсь в одиночество свое,

ничего, что рукава длинны, —

теплее нет одежды, для нее

ни стежки, ни булавки не нужны.

Мне некто одиночество скроил,

что боль и облик чувствует людей;

я в складках знак увидела, он был

таким, как шеи черных лебедей.

И пробудился взгляд внутри меня —

павлиний глаз, что крылышки смежил, —

он видит волны, что бегут, тесня

границы светлых дней и темных сил,

и увлажняют золото волос

эльфийской девы. Тянут в бездну вод.

И год, что сел на каменный утес,

как птица, в страхе дни свои зовет.

Так тихо здесь. Струится полотно,

что будет впору мне когда-нибудь.

И рыбы опускаются на дно,

цветными плавниками бьются в грудь.

Посеяны земные семена.

Плечо блестит рудою золотой.

Трепещущая легкость полотна,

мерцая, лоб охватывает мой.