Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сердце ждет любви - Энок Сюзанна - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

— Черт побери, Брэм! Ты не можешь грабить дом каждого, кто хоть слово скажет с Левонзи.

— Ты знаешь, мне кажется, стоит попробовать. — Он улыбнулся, его сердце сильнее забилось. Вторая кража за одну ночь. Завтра все заговорят о Черном Коте.

Даже Левонзи.

— А герцог имеет хотя бы малейшее представление о том, чем ты занимаешься?

— Кому это интересно? Только не мне.

— Но он твой отец.

— Вот это единственное, в чем я не виноват. Прошу тебя, не напоминай мне про сие прискорбное обстоятельство.

Фин пожал плечами:

— Я вижу, это ни к чему не приведет. Но разве я не видел на днях тебя в обществе сына Абернети?

— Да. С виконтом Лестером. Он таскается за мной и Косгроувом, как потерявшийся щенок.

На мгновение Фин сжал челюсти, но Брэм все же это заметил. Если его ожидает еще одно проклятое нравоучение, то пора сбежать.

— Так ты можешь ограбить и дом друга?

— Я не говорил, что Лестер мне друг. И это тебя не касается. Пойдем же! Не жалей лошадей, Фин!

— Нет, я не собираюсь ввязываться вместе с тобой в это дело.

Брэм заставил себя усмехнуться:

— Тогда иди и танцуй с Бет. И передай Элайзе мои извинения за пропущенный вальс. — С небрежным поклоном он вышел из зала. Его видели все и каждый, и никто не подумал бы, что именно он — Черный Кот. Теперь перед ним стояла задача чем-то еще занять этот вечер. Он надеялся, что совершить кражу в доме Абернети куда интереснее, чем посещать Брейтуэйта. А чем еще заняться, что еще придумать, чтобы по-настоящему развлечься?

Принимая во внимание легкость и отсутствие всякого удовлетворения от кражи драгоценностей Брейтуэйта, Брэм придумал другой план посещения дома лорда Абернети. За исключением его надоедливого сына Джеймса, виконта Лестера, он не был знаком с этой семьей. Это само по себе вносило элемент опасности — его никогда официально не приглашали в Дэвис-Хаус, и он не имел представления о расположении комнат. Конечно, как было принято, спальни находились на верхнем этаже, серебро заперто в шкафу, а самые большие ценности хранились у хозяина дома.

Брэм прижался к темной стене конюшни Дэвисов. Семья вернулась домой с вечера у Экли почти полчаса назад, и в нескольких окнах верхнего этажа горел свет. Брэм мог бы пробраться в дом до их возвращения, но он уже делал так в этот вечер, и ему не хотелось повторяться.

Жуя соломинку, он следил за домом. За последние шесть месяцев Финеас стал занудным ханжой. Он мрачнел при упоминании о кражах, хотя раньше сам совершал такие же грехи, и упоминание имени Косгроува действовало на него как апоплексический удар. Кингстон Гор, маркиз Косгроув, никогда не причинял никакого вреда Фину или Салливану и их семьям — благодаря Брэму. Они должны были быть благодарны ему за дружбу с маркизом.

Он знал Косгроува дольше, чем Фина и даже Салливана. Этот человек буквально вырастил его — или по крайней мере оказался очень умелым учителем, — после того как он и Левонзи расстались, когда ему только что исполнилось шестнадцать.

Еще одна свеча погасла в верхнем окне; и Брэм выпрямился. Не было никакого смысла слишком облегчать задачу, а кроме того, во дворе у конюшни было чертовски холодно. Отбросив соломинку, он достал из кармана черную полумаску, скрывавшую верхнюю часть лица, и надел ее. Испытывая легкое волнение, он задержался на минуту, наслаждаясь этим ощущением. Слишком мало было случаев, когда он чувствовал себя по-настоящему азартным, и редко проявлял к чему-то интерес. Так можно и навыки утратить.

Может быть, его следующей задачей будет совершить восьмой смертный грех. Или он мог набрать их даже дюжину. Дьявол знает, что он совершил первые семь. С затаенной улыбкой он подошел к окну первого этажа и заглянул в него. За ним было темно и пусто. Если бы он относился к людям, любящим копаться в себе, он мог бы увидеть в этом что-то символическое, но он не был таким и, просунув пальцы под раму, потянул ее вверх. Окно распахнулось.

Очень глупо со стороны семейства Дэвисов оставлять окна незапертыми. Грабитель держал в страхе самые богатые дома в Мейфэр. Беспечность, видимо, была вторым грехом этого семейства. Первым считалось то, что патриарх семьи был застигнут за дружеской беседой с герцогом Левонзи.

Забравшись в дом, Брэм закрыл за собой окно. Он оказался в помещении, похожем на комнату для завтраков. Кое-какие безделушки и вещички украшали стены и сервант, но его взгляд ни на чем не остановился. Он надеялся, что наверху найдутся вещи, которые стоило бы позаимствовать. Набитый кошелек мог бы вдохновить паству святого Михаила на молитву за таинственного благодетеля — или хотя бы за спасение его души.

Брэм бесшумно повернул ручку двери, и она приоткрылась на дюйм, не больше. В холле горела одинокая свеча, очевидно, оставленная для молодого виконта Лестера, поскольку юноша не вернулся вместе с семьей. Вероятно, он где-то проигрывает последнюю рубашку Косгроуву. Опять. Глупый щенок!

Перед Брэмом была парадная лестница. Он прислушался, но в доме царила тишина, и он поднялся на второй этаж. В темноте в своей темной одежде он, вероятно, выглядел мелькающей тенью.

Кто же находился в доме? Он подсчитал, когда еще ждал во дворе, — граф, графиня, Джеймс и незамужняя дочь, чье имя он не запомнил, но которая, очевидно, была слишком непорочна или слишком заурядна — или и то и другое, — чтобы привлечь его внимание. Здесь же, кажется, находилась и замужняя дочь со своим вызывающим раздражение скучным мужем, отличавшимся неприятным смехом.

Он насчитал шестерых, а еще, возможно, втрое больше слуг. Вполне подходяще для удачной кражи, которая не обременит его и не оставит его неудовлетворенным, по крайней мере до завтрашнего дня.

Слева послышался тихий приглушенный голос. Брэм застыл на месте. Абернети. Ему отвечал женский голос, и Брэм повернул голову, прислушиваясь. Голоса доносились из-за неприкрытой двери в конце коридора, по-видимому, из библиотеки или верхней гостиной. Очень удобно, ему не придется пробираться в покои самого графа, когда тот заснет, что могло бы привести к неприятностям, которые способны ранить даже его чувствительность.

Однако сначала ему надо было найти комнаты графа. Поскольку он сам не любит яркого утреннего солнца, он начнет с комнат, выходящих окнами на запад. Не сдерживая зловещей улыбки, Брэмуэлл тихо двинулся по коридору.

Если бы его в этот вечер не одолевало какое-то смутное беспокойство, он бы признался, что ему следовало бы получше изучить обстановку. Если он знал, что Брейтуэйт особенно ценит жемчужное ожерелье жены в гарнитуре с такими же серьгами, то он даже не имел представления, какие драгоценности были у лорда и леди Абернети. Но какая разница? Ему хотелось риска и опасности!

— …понять, как, выдав меня замуж за мерзавца, вы избавитесь от него, — говорил женский голос.

Брэм остановился. Перед ним была неплотно прикрытая дверь. Узкая щель не позволяла видеть, что происходит внутри, но слышно было прекрасно. Он всегда был любопытен, как кошка, и навострил уши.

— Потому что большая часть долгов, которые наделал Джеймс, — это долги ему. — Густой голос принадлежал Абернети. — Ты думаешь, у нашей семьи найдется десять тысяч фунтов?

— Я уверена, Косгроув охотнее даст нам еще какое-то время, чтобы расплатиться с ним, чем довести нас до разорения.

«Весьма сомнительно», — подумал Брэм. Если его называли бессердечным, то Косгроув давно уже проиграл свою душу. Но девица упомянула замужество. С чем это связано? Брэм нахмурил брови, подвинулся поближе к двери и сжал пальцы, чтобы преодолеть соблазн еще немного приоткрыть дверь.

— Ты читала его письмо, Роуз. Он очень ясно сказал, что хочет получить долг или твою руку. Я, наверное, уговорю его отложить решение до конца месяца, чтобы это выглядело приличнее, но это все, что можно сделать. Если ничего не произойдет, мы будем разорены.

— Ради Бога, отец! Я же не вещь, которой можно заплатить долг.

— Что делать? Ты член этой семьи и должна спасти ее. Она презрительно усмехнулась: