Как далеко до завтрашнего дня - Моисеев Никита Николаевич - Страница 88

Я надеялся, что мне удастся повторить, в новой редакции и в новых условиях опыт США и создать тот аналитический инструмент, который поможет найти стране пути выхода из СМУТНОГО ВРЕМЕНИ. И весь 92-ой год я делал многочисленные усилия для реализации этой идеи. Но я не учел того немаловажного обстоятельства, что Ельцин не Рузвельт, а Бурбулис не Гарри Гопкинс.

На мои многочисленные письма, которые я писал Ельцину, Гайдару и Бурбулису, никакой реакции просто не последовало. Я провёл два слушания в Верховном Совете. Провёл несколько заседаний в институте философиии, доме ученых и на собственной квартире (помещения, а также и аппарата, а тем более каких либо средств у Совета не было). Но никто из сильных мира сего или их советников, какого либо интереса к этим акциям не проявил. А советник Президента по экологии А.В.Яблоков мне однажды сказал:"Затеваете разные советы, когда есть институт советников". Тем не менее нам удалось выпустить две брошюры «Стратегия выживания» и «Проблемы регионального управления». Я хочу поблагодарить ректора РОУ, профессора Бимбада и директора института региональных проблем профессора Айламазяна за то, что они нашли средства на оплату типографских расходов. Без их участия брощюры выпустить не удалось бы и провести по ним слушания в Верховном Совете, тем более. Впрочем и в Верховном Совете эти усилия не оставили заметных следов: депутаты поглощены политической борьбой и вряд ли понимают, что есть ещё нечто, независящее от политики.

Меня огорчила удивительная незаинтересованность руководства страны в той поддержке, которую могла бы оказать неформальная, то есть независимая от правительства и партий наука, люди лишенные ведомственной или политической предвзятости.

Больше всего меня удивлял и разочаровывал Гайдар. Я не раз его видел его на семинарах в институте системных исследований, в ЦЭМИ ...Как старый профессор я всегда присматриваюсь к молодежи. Он мне понравился. Потом мы с ним встречались в редакции журнала Комунист, где он заведовал отделом экономики. Его начальником был Лацис, человек несравненно более образованный и способный. Рядом с ним Гайдар был не больно заметен. И все же я был очень рад его назначению на пост премьера. После Силаева, которого я знал много лет по Минавиапрому, как человека, способного выдвинуть Симонова на пост генеральнеого конструктора в КБ им, Сухого это был большой шаг в «интеллектуализации правительства». Мне, как и многим, было радостно, что впервые у нас появляется более или менее образованное правительство.

Меня, правда смущал-кое кто из персонажей нового кабинета министров, тем более, что один из них вырос прямо на моих глазах – этакий самонадеянный мальчик, о котором мама всегда говорила какой он талантливый. Но несмотря на некоторые подозрения, я был рад формированию такого молодого правительства и написал Гайдару пару писем, в которых послал некоторые мои статьи и предложения. Ни какой реакции не последовало. Оказалось, что секретарем Гайдара работает бывшая секретарь моей бывшей кафедры. Я попросил её передать Гайдару мою просьбу о свидании. И этот демарш остался безрезультатным.

После этого я уже попытался внимательно разобраться в том, что из себя представляет «каманда Гайдара» и на кого она опирается. Я не буду приводить подробных рассуждений и ограничусь несколькими заключениями.

На смену дремучему невежеству пришли полузнания. И я не знаю, что лучше. Те, которые командывали нашей страной раньше были умные хитрые мужики. Но они понимали сколь многого они не знают. И поэтому, время от времени, приглашали настоящих специалистов. Кое-что слушали и кое-что наматывали на ус. И, хотя решения принимали исходя из установившихся правил игры, но советы все же слушали, а иногда и использовали. Теперь к управлению страной пришли люди, которые думали, что они образованы. У них возникает «синдром самодостаточности». Им не нужны независимые советчики, а нужны помошники. И они их рекрутировали из той же им знакомой среды людей, не получивших настоящего университетского образования. И вот волна, не очень грамотной посредственности с самомнением, свойственным «полунауке» захлестнуло нашу страну.

Я совсем не думаю, что государством должны управлять учёные или сверх образованные люди, Вовсе нет! На меня однажды произвело большое впечатление реплика Наполеона, обращенная к Бертье, своему блестящему начальнику штаба: «Из тебя никогда не получится полководца» и последующее объяснение того, сколь разными качествами должны обладать командующий и начальник штаба. Учёный не может управлять, ибо если внутри него не живет сомнение, то он не может быть учёным. И его задача не преодолевать сомнение, а использовать его для получения новых знаний. А человек принимающий решение, должен уметь преодолевать сомнение, иметь мужество идти на риск и для него важнее всего «ввязаться в драку» – вот так я пересказываю знаменитое высказывание Наполеона. И добавлю ещё от себя: настоящий большой политик должен быть настолько умен, чтобы опираться на штаб – собрание людей, каждый из которых должен быть образованнее самого политика. И по-возможности не быть политиком.

Когда я понял, что у нас всё не так, когда я понял, что вместо RAND CORPORATION у нас ограничатся множеством «консалтиноговых» контор, для которых западная технология обращения с бумагами и есть верх мудрости, я решил выйти из игры. Но не тут – то было!

Президентский совет

Неожиданно я получаю извещение о том, что включен в число членов Президентского Совета. Со мной никто предварительно о возможности моего участии в работе Совета не разговаривал и до сих пор я не знаю почему я удостоился чести сделаться его членом. Но, что греха таить – мне такое назначение было приятно. Более того, с работой в Совете я связывал определенные надежды и, главным образом возможность реализовать идею использования научного потенциала для превращения России в полноценную, экономически сильную державу. «Наука на службу России» – такая организация, в чем то похожая на RAND CORPORATION, так же опирающаяся, прежде всего, на временные коллективы, коллективы собранные «поштучно» со всей страны, то есть на лучшие мозги нации, необходима России. Она будет создана – если не мной, то кем либо ещё. Ибо без нее, страна в нынешних условиях просто не сможет сформироваться как первокласная держава. И на высоко профессиональной основе, по возможности избегая конкретного политиканства, такая организация должна быть способной просматривать альтернативы развития, бороться с утопиями и формировать объективные суждения о возможной нише нашей страны в мировом сообществе XXI века.

Я не питал особых иллюзий и ожидал, что встречу значительные трудности и, вероятнее всего, встречу в Совете людей, не разделяющих моих политических взглядов. Во-первых я не считал себя демократом в том примитивном современном смысле когда считается что и «кухарка может управлять государством». Мне казалось, что принцип «один человек – один голос» в такой стране как наша, легко может быть доведён до абсурда, когда станут оправдываться слова Цицерона о том, что демократия всегда вырождается в хаос. Я сторонник представительного государства, когда демократический принцип действует лишь на самом нижнем уровне, где люди знают друг друга. Кроме того, должна быть реализована определенная элитарность. Нет, не в духе Платона. Но тем не менее правление должно быть в руках профессионалов, способных опираться на интеллектуальный потенциал нации.

Во-вторых, как это следует из той схемы эволюционизма, которой я занимаюсь последние 20 лет, по мере развития производительных сил, направляющая роль интеллекта, а следовательно, институтов гражданского общества и, прежде всего, государства должна расти. Особенно теперь в предверии глобального экологического кризиса. Но отсюда следует, что решающее значение имеет организация направляющей деятельности государства в развитии промышленности, образования, науки и всей инфраструктуры. Другое дело, что эти управляющие воздействия вовсе не обязательно должны реализоваться методами команд. Более того – необходимость максимального использования таланта и инициативы людей, в подавляюшем большинстве случаев вообще исключает командную форму управления. Да в ней и нет необходимости, поскольку рыночные механизмы, столь гибки и столь отточены, что могут обеспечить гражданскому обществу достижение, практически, любых социальных, политических и экологических целей.