Коварство мыльных пузырей - Аверкиева Наталья "Иманка" - Страница 21

– Да, иногда мне тоже кажется, что он лучше. Алгебру мне помогал делать… А если я сама к нему поеду, как думаешь, он прогонит меня?

– Не поедешь – не узнаешь.

– Я поеду. В выходные. Возьму собаку и по еду. Жень, а поедем со мной. Я как-то боюсь одна.

Она подавилась и закашлялась. Надеюсь, я не очень глупо выгляжу сейчас.

– Вдруг он меня прогонит, – решила добавить на всякий случай.

Женька как-то странно хрюкнула в трубку, явно кое-как сдерживая хохот.

– Подожди! Я день в календаре отмечу! Ярик боится – это такое событие, такое событие… Если надо, я, конечно, поеду. Но если он тебя прогонит – свидетели твоего позора тебе точно будут не нужны. А если не прогонит, то вы без свидетелей прекрасно разберетесь.

– Да? Наверное, ты права. О’кей, я попробую сама. Только я тебе потом все равно расскажу. Это ты будешь виновата во всем.

– Мне не привыкать! Ладно, давай прощаться до завтра, а то у меня деньги на телефоне кончатся. Я тебе домашку кину на почту. Придешь, проверь. И нос не вешай. А то не Птица, а не пойми кто. Ты мне такой не нравишься.

– Заметано! – улыбнулась я грустно. Как говорится, даже если ты подорвался на бомбе, не отчаивайся, может быть, для тебя еще не все потеряно. Посмотрела на часы – почти семь вечера. Надо валить домой. Хватит изображать из себя эмогота.

Глава 10

Так что тебе теперь тоже не вернуться в свой мир. Хочешь стать свинкой? Или превратить тебя в уголек?

Его звонок застал меня на уроке химии. Я как раз пыхтела над контрольной, пытаясь объяснить строение молекулы бензола, поведать о применении его гомологов и расписать физические свойства и способы получения аренов. Не спрашивайте, что это такое. Сама в шоке! В целом контрольная была не слишком сложной, поэтому мы с Варькой даже не списывали у Женьки, а решали задачи самостоятельно, спрятав учебник и тетради под партой. Я замерла, с ужасом глядя на телефон и гадая, что ему надо и стоит ли мне прямо вот сейчас портить себе настроение на весь день? Варька покосилась на меня недовольно и указала взглядом на училку, которая внимательно следила за моими дальнейшими действиями. Я скинула вызов… и отключила телефон. Настроение с одной стороны упало совсем, с другой резко поднялось. Матвей позвонил! Он мне позвонил! Нет, я не верю своим глазам. Он! Мне! Сам! Позвонил! Интересно зачем? У меня кололо в груди, дрожали руки и все формулы и схемы выветрились из головы. Я не могла скрыть улыбки, хотелось прыгать, танцевать и вообще всячески демонстрировать окружающим счастье. А если он скажет что-нибудь плохое? Например, про машину отца… Радость на мгновение улетучилась, а потом все равно вернулась. Голова тут же начала прорабатывать различные варианты развития событий. Если Матвей скажет что-нибудь плохое, то я ему отвечу грубо и нагло. А если скажет хорошее, то буду с ним заинькой, грубить не стану и вообще буду всячески ластиться. Варя пихнула меня ногой под партой:

– Пиши давай, десять минут осталось.

Я нетерпеливо заерзала. Еще десять минут, и я узнаю, зачем он мне звонил. О-ля-ля! Какой хороший день!

До перемены я едва дожила. Перетащила сумку в другой кабинет и понеслась на крылечко звонить любимому. Девочки смотрели мне вслед, и на их лицах было нарисовано недоумение. Ну и пусть! Я люблю. Он меня любит, значит, все будет хорошо. Ой-на-нэ-на-нэ, трам-пам-пам!

– А, это ты, – утомленно-безразлично сказал мне Матвей, и мое настроение резко ухнуло вниз.

– Что хотел? – как можно более спокойно спросила я, всем своим видом показывая, что перезвонила ему исключительно из вежливости.

– В общем, у меня к тебе есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Нам надо встретиться.

– У меня школа, и я не собираюсь ее прогуливать, – сразу решила я продемонстрировать независимость. А то привык, что я несусь по первому требованию. Нашел тут дрессированную лошадь Пржевальского.

– Да я тоже как бы занят сейчас. Жду тебя в три часа на «Охотном ряду» в торговом центре. Мне там надо будет зайти в спортивный магазин, а потом можно посидеть в «Кофе Хаузе». И не опаздывай. Ненавижу, когда опаздывают.

И повесил трубку. Я сделала глубокий вдох. Ведь он знает, что я приду. Этот гад знает, что я прибегу и никуда не денусь. Ненавижу его! А что за предложение, от которого я не смогу отказаться?

Я вернулась к подругам.

– Птица, что там? – тут же облепили меня Настя и Варя.

– Все нормально. Он опять пригласил меня на свидание.

Точка закатила глаза и шумно выдохнула:

– Это не лечится.

– А ты что? – дергала за руку Настя.

Я молчала. Что им ответить? Конечно пойду.

– Система перезагружается. Пожалуйста, не нажимайте никакие кнопки, пока не завершится процесс перезагрузки, – ехидным голоском произнесла Женя, уткнувшись в ноутбук.

И непонятно – то ли она меня решила оскорбить, то ли одно из двух.

– Я не знаю.

– Птичка, ты подумай как следует, – вкрадчиво, как душевнобольной, начала говорить Варя. – Все-таки общение с ним тебя разрушает. Я опять делала расклад, у тебя там башня выходит. А это всегда саморазрушение.

– Я думаю, Варечка. Думаю.

– Желательно головой, – опять сострила Точка.

Я многозначительно посмотрела на нее, понимая, что сейчас скажу грубость. Меня спас звонок на урок. Никогда еще ему так не радовалась.

На большой перемене позвонила маме и уговорила ее приехать к метро. Мне хотелось предстать перед Матвеем такой, какой он меня еще ни разу не видел. Настя вызвалась помочь.

Мы не особо долго ходили по магазинам. Настя сразу завела нас в какой-то отдел. Полазила по полкам, пересмотрела с десяток платьев на вешалках и выбрала одно. Я даже не сразу поняла, что это такое. Оно было похоже на черно-зеленый клетчатый сарафан, но приталенное и с какой-то странной юбкой-тюльпаном до середины бедра, на которую были нашиты два кармана – все в складочку.

– Так холодно же, – робко возмутилась я. Она глянула на меня, словно рублем одарила.

Мама улыбнулась.

Потом мы выбрали мне такие черные штуки на руки, которые Настя упорно называла перчатками. У «перчаток» не было пальцев и похожи они были на обрезанные бабушкины колготы с дыркой для большого пальца.

– Арафатка у тебя есть черная, – деловито спросила Настасья, – и колготы черные, плотные?

– Черной нету…

Она вздохнула и сдернула с вешалки у кассы черный шарфик с бахромой.

– Все, поехали домой. Будем делать из лягушки принцессу.

Меня передернуло. И Козарева туда же… «Встретимся на “Охотном ряду”» – понятие весьма растяжимое. А самое главное – здесь можно встречаться где угодно, но будет как в песне: «Я вас ждал у аптеки, а я в кино искала вас». Поэтому я спустилась в торговый центр и села у фонтана. Тут и кафешка, и не потеряешься. Я пришла сногсшибательно красивой. Я нравилась себе, нравилась окружающим и чувствовала себя на все сто по тридцатипятибалльной Настиной системе. После того как подруга накрасила меня, мама сказала, что я стала похожа на юную француженку – очень стильная и игривая. Удобные высокие ботинки сделали мою походку легкой и пружинистой. Я как будто летела. Не хочу ходить на шпильках. Не мое это. Я любовалась своим отражением в витринах, поворачиваясь то одним боком, то другим. Матвею понравится, обязательно понравится. Я очень красивая.

Матвей пришел почти в четыре часа, нагруженный сумками. Он даже не извинился за опоздание. Спасибо, что вообще соизволил появиться. За час ожидания я успела выпить два латте и съесть сандвич. При этом не могу сказать, что в четыре я была ему рада так же сильно, как в три. Скорее, наоборот. Хотелось вылить недопитые остатки кофе ему на голову и удалиться. Удерживало от резких движений только одно – предложение, от которого я не смогу отказаться.

– Ты наконец-то побывала у стилиста? – вместо приветствия.

– Спасибо за комплимент, – гордо глянула я на него.