Охота на «Шейха» - Миронов Вячеслав Николаевич - Страница 27

— Вот, — один из них протянул своему командиру огромный нож. — За дверью караулила, хотела мне горло перерезать. Я ее успокоил.

Он кивнул на даму с подбитым глазом.

— Эй, есть что-нибудь? — перекрывая шум обыска, крикнул Калина.

— Есть!

— У меня тоже!

— И я нашел!

— Сюда несите! В зал! Света побольше сюда!

Послышался топот солдатских сапог и ботинок. Стали приносить то, что обнаружили в доме и во дворе.

Девять автоматов, штук пятнадцать пистолетов. Патронов было много. Часть в цинках, часть в пачках, часть просто россыпью. Гранат около двадцати штук. Запалы ввернуты. М-да, если бы не взяли этих «чижей» во время прогулки, то дорого бы нам дался этот домик!

Бойцы все приносили трофеи. Вот и старая радиостанция.

— Настройку не сбили? — спросил я.

— Нет, как было, так и стоит. Понимаем, — раздался басовитый голос разведчика.

— А это лично вам. — Из темноты вынырнул разведчик, он нес стопку фотографий.

Я взял пачку, мне подсветили фонариком. Калина тоже склонился над снимками.

— Смотри-ка, Сережа, а ведь это ты!

На фотографии хорошо было видно, как я куда-то иду по какому-то коридору. Здесь же были Ступников, Мячиков и Разин.

— Где это нас так засняли? — я смотрел.

— Не знаю, но похожи. — Андрей хохотнул: — Так кто за кем охотится?

— Это РОВД! — я узнал коридор.

Все снимки были сделаны с одного места. В РОВД была своя фотолаборатория. Отпечатать там снимки не представляло никакого труда. Фотографий Ступникова и моих было больше всех, хотя вместе мы были в РОВД только один раз.

— Ребята, вас «заказали»! — Калину это явно развлекало.

Бойцы притащили еще две мины направленного действия — МОН-90 и МОН-100. Это уже из области тяжелого вооружения. Серьезные ребята. Приволокли две большие картонные коробки. В них на русском и арабских языках была литература про ваххабизм. Картинки яркие, все на тему того, как посланники Аллаха уничтожают неверных и их пособников. Неверные были изображены в виде свиней, но в русской военной форме. Приспешники были тощие, трусоватого вида, по карманам рассовывали российские рубли и американские доллары. Воины ислама вооружены как Рэмбо, с просветленными лицами. Бумага хорошего качества. Странно, Коран запрещает изображать человека. Видимо из пропагандистских целей сделали исключение. Потом почитаю.

Принесли карту Чечен-Аула. Вот это ценное приобретение. Я посмотрел на края карты. Все номера тщательно срезаны. Но карта военная. Склеена как положено. Обстановка нанесена по всем законам военной топографии. Позиции наших войск — синим цветом, как противника, тщательно прорисованы детали. Условные обозначения нанесены также правильно. Было видно, что обстановка уточнялась. Так одна из рот недавно перебазировалась на скотный двор, поближе к окраине, чтобы прикрыть село в случае неожиданной атаки со стороны глубокого оврага. Только минные поля обозначены схематически.

Некоторые дома обозначены красным цветом. В том числе и тот, в котором мы сейчас находились. РОВД тоже было обозначено как «свое».

— А «красных» домов-то много. Как считаешь, контрразведка? — Калина тоже внимательно изучал карту.

— Если идти по аналогии, то можно и предположить, что эти «красные» домики являются опорными базами духов. Или, по крайней мере, сочувствующими. Что тебе эта подробная карта напоминает, а, разведка?

— Дай сигарету, а то мои закончились.

Закурили.

— Такие подробнейшие карты составляются, когда готовится наступление. Смотри, тут даже указана тропа — проход в минных полях. Там наш патруль ходит. Сам недавно ходил по этому маршруту. Значит, наблюдали. А по нему можно близко подобраться к «блоку», и прямо в тыл. Режь сонных бойцов и иди в деревню. Хитро задумано. Рота незаметно в деревню просочится, и никто не заметит!

— Я тоже так думаю, -кивнул я. — В деревне, судя по домам с красными отметинами, можно еще человек с полсотни собрать…

— Плюс с собой можно тяжелое вооружение не брать, в деревне свое есть, — продолжил мою мысль командир разведчиков.

— Есть что еще интересное? — крикнул Калина.

— Есть! — голос со двора.

Пыхтя от натуги, бойцы вкатили в дом пулемет «Максим», весь в смазке. Рядом же грохнули огромные ящики со снаряженными лентами.

— В коровнике был спрятан, насилу откопали. Если бы не миноискатель, ни за что не нашли бы.

— Откуда такое богатство? — мы с уважением смотрели на это грозное оружие.

— Ему лет с полсотни, а смотри, как за ним ухаживали! — с любовью в голосе произнес Калина.

Подошел, погладил его.

— Я его себе забираю! — он обернулся ко мне.

— Забирай, но в остальном поможешь нам, -согласился я. — А «Максимка», скорее всего, деду принадлежит. С войны, может, и с гражданской прячет его.

— Точно. Ты «колони» его, может, где и пара рев-наганов заныкано. Я его у себя на блок-посту поставлю, а потом к себе в часть, в музей отправлю. Ну и сам тоже постреляю, — он снова любовно погладил по бронещитку пулемета. — Красавец! Все! Бойцы! Собрать все это барахло, и в БТР! «Максима» и все, что к нему относится, — ко мне, а остальное — контрразведчикам. Баб куда? -обратился он ко мне. — На «фильтр»?

— Давай туда, сейчас некогда с ними.

— Баб на «фильтр».

Мы вышли во двор, чтобы не мешать бойцам грузить изъятое оружие. Во дворе уже стояло трое местных милиционеров, солдаты ощерились стволами автоматов, не пропуская их внутрь дома.

Милиционеры были из рядового состава. Ни начальника, ни его заместителя. Агентов среди них тоже не было. Из их сбивчивой длинной тирады получалось, что мы не имели права проводить обыск в доме без их согласия и участия.

Калина обвел их тяжелым презрительным взглядом.

— Пшли вон! Пока я вас как пособников на «фильтр» не отправил!

Милиционеры продолжали возмущаться. Но умокли, когда увидели как бойцы вытаскивают из дома оружие, боеприпасы, мины, пулемет «Максим». И очень их заинтересовали коробки с литературой. Одна из коробок развалилась. Макулатура посыпалась в грязь.

Разведчики кое-как собрали ее и стали небрежно скидывать весь этот полиграфический хлам в коробку. Я подошел, взял одну из ваххабистких брошюр, протягул ближайшему милиционеру:

— На. Почитай.

Он молча взял ее и оттер от грязи. Уж больно это он любовно делал.

Калина оставил в доме своих людей. С наступлением светового дня они должны были еще раз просмотреть дом.

Когда выводили женщин, милиционеры снова заволновались. Что-то кричали обнадеживающее на чеченском языке.

— Андрей, иди-ка, усиль посты. Думаю, что кто-нибудь попытается покинуть деревню.

— Ага. Тот самый случай!

Он подозвал одного из разведчиков. Офицер это был или сержант я не знал, все в одинаковых маскхалатах.

— Значит так! Падай на технику и объедь все посты! Действуешь от моего имени! Никого не выпускать! Кто не подчинится — пусть валят «на глушняк». Если узнаю, что кто-то вышел «за бобы» — место в «цинке» этому доброму бойцу я обеспечу. После этого прибудешь к начальнику штаба и доложишь, что сделано. Вперед!

Мы загрузились на БТР и поехали.

Вот и отдел. На крыльце оживленно. В том числе и милиционеры толпятся. Часть гражданского населения стоит рядом. Ждут рассвета, будут устраивать митинг по поводу того, что федеральные войска совсем распоясались, хватают бандитов, житья от них совсем не стало!

Милиционеры подтягиваются. Вот и начальник РОВД подтянулся, и заместитель — агент Ступникова. А вот и «Демон» стоит в тенечке. Остальных милиционеров я видел, но не знал.

— А вот и пособники приехали, — Калина был в хорошем настроении.

— Наносят упреждающий удар, — я скептически посмотрел на нашу охрану. — Андрей, может быть попытка прорыва и отбития задержанных. Сначала женщин, стариков и детей пустят. Ты бы поставил своих гоблинов, а? Главное — рассеять толпу.

— Сделаем! -кивнул он.

Потом крикнул своим. Те спешились с БТРа, окружили своего командира, тот поставил задачу. Разведчики выстроили коридор, по которому в наш отдел перетащили все, что изъяли в доме у старейшины.