Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Возвращенный рай - Мильтон Джон - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

Присущих иль дарованных, однако

Безвестно жил, домашний кров почти

Не покидая; Галилея — глушь,

А раз в году во Иерусалим

Ходить — не много сможешь наблюсти.

Ты мир не зрил во славе и красе

Империй, государей, их дворов -

Се опыта родник, лишь там постичь

Возможно к вящим подвигам пути.

Мудрейший, но безопытный всегда

Застенчив, робок — ибо новичок

(Обретший царство шел обресть ослят)

Младенчески неловок, боязлив.

Но я Тебя туда перенесу,

Где Ты воспрянешь, и насытишь зрак

Величием и пышностью держав:

Тебе, о Велемудрый, бросить взгляд

Единственный на царских суть наук

И тайн довлеет, чтобы с ними впредь

Елико можно лучше совладать."

При сем (по Божью произволу) взнес

Он Сына Божья на высокий кряж,

У чьей подошвы злачной вдаль и вширь

Окружностью пространною легла

Равнина; два потока из горы

Текли: один извилист бысть — и прям

Другой; они стремили розно бег,

Но морю сообща платили дань;

Меж ними же простерся щедрый край,

Где всякий злак возрос, и тяжкий грозд,

И где паслись несметные стада,

Где башни, храмы и дворцы столиц

Стремились к небесам; и бысть настоль

Обширен край, что там и сям пески

Безводные, бесплодные вмещал.

Диавол же держал такую речь:

"— Промчали славно: через холм и дол,

Чащобу, луг, поток, дворец и храм,

И сократили путь на много лиг.

Ассирию Ты зришь: ея пределы -

Аракс и Каспий, на востоке ж — Инд;

На западе — Евфрат, но рубежи

Ползут и дале. А на юг — залив

Лежит Персидский, тамо ж и пустынь

Заслон; вот Ниневия, и вкруг стен

Ея — три дня пути; владыка Нин

Столицу зиждил, а Салманассар

Царил там после — о его успехе

Скорбит Израиль и поднесь в плену;

А се разноязыкий Вавилон -

Он столь же стар, но вновь отстроен тем,

Кто, дважды внидя в Иерусалим,

Угнал Иуду и Давидов дом

В полон, пока не спас несчастных Кир -

Его Персеполь здесь, а Бактра — там;

Вон высятся забрала Экбатаны,

Вон Гекатомпил, гордый сотней врат;

Вон Сузы при Хоаспе, чья струя

Питье царей дарует, амбру. Вон

Труды эмафских иль парфянских рук,

Низибис пышный, он же Селевкия;

Вон Артаксата, вон и Ктезифон;

Легко отселе их объемлет взор.

Парфяне (коих несколько веков

Назад великий семо вел Арсак,

Их первый царь), изгнавшие владык

Антиохийских, ныне правят здесь.

Ты вовремя явился: взгляд метнешь

На мощь сию, зане парфянский царь

От Ктезифона шлет огромну рать

На скифов, чьи набеги — сущий бич

Для Согдианы; царь спешит помочь,

И выступил. Воззри ж издалека

На тысячи, грядущи в блеске лат:

У всякого колчан и лук стальной,

Равноужасный в битве и при бегстве -

Все конники, все грозны во седле;

Гляди, кольми воинствен этот строй:

Прямоугольник, полумесяц, клин."

И зрил Спаситель рати без числа,

Истекшие из врат, и шли войска

В кольчугах, на проворных скакунах -

В кольчугах тожде, не стеснявших прыти;

И гордо гарцевали седоки,

Краса и блеск премногих областей,

Соцветье всеотборнейших бойцов

От Маргианы — до Гирканских скал

Кавказа, и до иберийских круч;

От Атропатии, которой близ

Адиабена с Мидией, а к югу -

До Сузианы, где Вальсарский порт.

Спаситель зрил порядок боевой,

И како вспять метал он ливни стрел,

И наземь настигавший супостат

Летел, в погоне битву проиграв,

И блеск доспехов помрачала кровь.

У конников за каждою лукой

Для схватки рукопашной латник бысть;

Катились колесницы, и слоны

Стрелков несли, взрывая пыль; обоз

От заступов ломился и секир -

Дабы валить леса, холмы ровнять,

Иль насыпать, иль ставить крепкий мост

Над гордым током, будто класть ярем.

Шагали мул, верблюд и дромадер,

Влачившие орудия войны.

Мощь такову, и столь обширный стан

И Агрикан едва ль совокупил,

Когда Альбракку взялся осаждать -

Во ней же похититель Галлафрон

Скрыл Анжелику, Агрикана дщерь,

Что прочих дев затмила лепотой,

И всякий витязь ею бысть пленен,

Язычник и великий паладин, -

Такой же стан раскинулся вдали.

И Враг, воспряв, Спасителю изрек:

"— Уведай: семо блазнить не хочу

Тебя, ниже на маковке горы

Спасаю от невзгод. Услышь, заметь,

Почто сюда вознес Тебя, и столь

Обширный вид явил. Пускай Тебе

Пророк иль ангел царство предвещал -

Не деючи, как деял встарь Давид,

Не обретешь вовек его: рычаг

Потребен, чтоб пророчество сбылось;

Без рычага ж оно — пустейший звук.

Положим, на Давидов Ты престол

Взошел с согласья всех самаритян,

Всех иудеев — много ли надежд

Спокойно, долго править без препон

Меж двух врагов — как между двух огней, -

Парфян и римлян? Одного из них

След обезвредить — и начать с парфян

Советую: до сих недалеко,

И стоил сокрушительный набег

Недавешний свободы двум царям,

Гиркану с Антигоном — несмотря

На римский меч. Готов поревновать

Их усмиренья, токмо выбирай:

Завоеванье, или же союз?

Ты с ними обретешь, без них же — нет,

Рычаг единый, что Тебе, Наследник

Давидов, навсегда престол вернет:

Освобожденье братий, десяти

Колен, потомки коих и поднесь

В Габоре, средь мидийцев, суть рабы;

Иакова там десять сыновей,

Иосифовых — двое; яко встарь

Израиль из Египта Моисей

Извел, возможешь вызволить и Ты

Из рабства сих — наследие вернешь

Измученным собратьям, и тогда -

И лишь тогда, — воссядешь на престол

И от Египта до Евфратских вод

Царить возможешь, презирая Рим."

Спаситель же бесстрастно рек в ответ:

"— О, сколько всуе помавало рук

Непрочными орудьями войны:

Столь долго мастерить — и преломлять

Мгновенно! Ты явил Моим очам

И слуху много разностей; твердил

О битвах, ковах, о врагах-друзьях.

Сие угодно миру, но не Мне.

Рычаг искать, глаголешь? А не то

В пророчестве обрящется порок?

Глаголю паки: час Мой (сей же час

Твоим последним будет) не настал.

Когда ж настанет — Я ли не потщусь

Деяния вершить? И не прошу

Лукавого совета; бремена

Отрину боевые — и не сил,

Но слабостей людских они залог.

Моих собратий, десять сих колен,

Я вызволю, коль истинно хочу

Наследовать Давиду, скиптр его

Вознесть над главами израильтян.

Усердствуешь? Усердно ж ты соблюл

Израиль, и Давида, и престол,

Когда цареву гордость подущал

Народ исчесть — а в наказанье мор

Седмижды десять тысящ человек

Сгубил во три лишь дня! Кольми помог

Израилю, тольми поможешь Мне.

Плененные ж колена этот плен

Снискали сами, начисто отпав

От Бога: поклоняючись тельцам,

Богам Египта, и посем Ваалу,

Астарте — обретется ль истукан,

Пред коим сей не пресмыкался сброд?

И се, в поработившей их стране

Смирясь ничтоже, Богу не взмолясь

Праотческому, стали умирать

Без покаянья, и зачали род

Себе подобных, коих отличить

По обрезанью суетному лишь

От идольщиков можно бысть, и Бог

Был ими чтим с кумиром наравне.

И к древнему наследию отцов

Жестоковыйны, мерзостью горды

Вернулись бы не каясь, и кумир -

Вефильский? Данский? — с ними бы пришел.

Нет, пусть живут во скопище врагов,

Коль в капищах болваны им друзья.

Но в некий день, о коем Бог лишь весть,

Во имя Авраама воззовет

Господь и к ним, и двинет их домой -

Раскаявшихся, чистых — и поток

Разделится пред ними ассирийский,

Как Море Чермное и Иордан,