Винни-Пух и Все-Все-Все - Милн Алан Александр - Страница 19

– Я живу. По крайней мере, я думал, что я там живу. Но, по-видимому, я там не живу. Ну что ж, в конце концов не у всех же должны быть дома.

– Ой, Иа, я не знал. Я всегда думал…

– Не знаю, в чём тут дело, Кристофер Робин, но из-за всего этого снега и тому подобного, не говоря уже о сосульках и всем прочем, сейчас в поле часа в три утра не так жарко, как думают некоторые. Не сказать, чтобы там было душно, если ты понимаешь, что я имею в виду. Да, жаловаться на духоту не приходится. Никак не приходится. По правде говоря, Кристофер Робин, – продолжал Иа громким шопотом, – строго между нами, совершенно секретно, если никому не говорить, – там холодно.

– Ой, Иа!

– И я сказал себе – ведь остальные, пожалуй огорчатся, если я замёрзну. Правда, у них ни у кого нет ума, в голове у них только опилки, да и те, очевидно, попали туда по ошибке, и они не умеют думать, но если снег будет идти ещё недель шесть или в этом духе, даже кто-нибудь из них может сказать себе: «Пожалуй, Иа не так уж жарко сейчас, часа в три утра». А потом он захочет это проверить. А ещё потом ему станет очень грустно.

– Ой, Иа! – сказал Кристофер Робин, которому уже стало очень грустно.

– Я не имел в виду тебя, Кристофер Робин. Ты не такой. Словом, всё это я клоню к тому, что я построил себе дом возле своей маленькой рощицы.

– Правда построил? Как замечательно!

– Действительно замечательным, – продолжал Иа самым унылым тоном, – представляется мне то, что, когда я утром уходил, он был там, а когда я вернулся, его там не было. Вообще это всё вполне понятно, в конце концов это был всего лишь дом Иа. Но всё-таки я несколько обескуражен.

Кристоферу Робину некогда было особенно удивляться. Он уже забежал в свой дом и моментально натянул тёплую шапку, тёплые ботинки и тёплое пальто.

– Мы сейчас пойдём и выясним это, – сказал он Иа.

– Иногда, – сказал Иа, – когда люди забирают чей-нибудь дом, там остаётся кусочек-другой, который им не нужен и который они с удовольствием вернут бывшему хозяину, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Вот я и думаю, что если мы заглянем…

– Пошли, пошли, – сказал Кристофер Робин.

Они пошли очень быстро, и поэтому они очень быстро пришли на ту опушку рощи, где не было дома Иа.

– Ну вот, – сказал Иа. – Не осталось ни единой палочки. Конечно, жаловаться не приходится, ведь остался весь этот снег, с которым я могу делать всё, что я хочу!

Но Кристофер Робин не слушал Иа. Он прислушивался к чему-то другому.

– Ты не слышишь? – спросил он Иа.

– А что там такое? Кто-то смеётся?

– Слушай.

Они прислушались… И они услышали ворчливый басок, напевавший, что и он идёт, и снег идёт, хотя им совсем-совсем не по дороге, и чей-то тоненький голосок, успевавший вовремя тирлимбомбомкать.

– Это Пух! – радостно сказал Кристофер Робин.

– Вероятно, – сказал Иа.

– И ещё Пятачок, – взволнованно сказал Кристофер Робин.

– Возможно, – сказал Иа. – Кто нам сейчас действительно нужен – это хорошая ищейка.

Слова песни неожиданно изменились.

– Наш дом готов! – пел бас.

– Тирлим-бом-бом, – пел пискливый голосок.

– Прекрасный дом…

– Тирлим-бом-бом…

– Я сам охотно жил бы в нём!…

– Тирлим-бом-бом…

– Пух! – закричал Кристофер Робин.

Певцы замолчали.

– Это Кристофер Робин, – в восторге сказал Пух.

– Он на той стороне. Там, где мы взяли палочки, – сказал Пятачок.

– Побежали, – сказал Пух.

Они помчались по опушке вокруг рощи, и всю дорогу Пух издавал приветственные возгласы.

– Эй, а тут Иа! – сказал Пух, когда они с Кристофером Робином кончили обниматься. Он толкнул локтем Пятачка, а Пятачок толкнул локтем его, и они подумали, какой это приятный сюрприз. – Здравствуй, Иа!

– И тебе желаю того же, медвежонок Пух, а по четвергам – вдвое, – уныло сказал Иа.

Не успел Винни-Пух спросить: «Почему по четвергам?» – как Кристофер Робин начал рассказывать грустную историю пропавшего дома Иа. Пух и Пятачок слушали, и глаза у них становились всё больше и больше.

– Где, ты говоришь, он был? – спросил Пух.

– Как раз тут, – сказал Иа.

– Он был сделан из палочек?

– Да.

– Ох, – сказал Пятачок.

– Что? – сказал Иа

– Я просто сказал «ох», – нервно ответил Пятачок, и, чтобы не подавать виду, что он смутился, раз-другой тирлимбомбомкнул так беззаботно, как только мог.

– А ты уверен, что это был дом? – спросил Пух. – Я хочу сказать, ты уверен, что как раз тут был дом?

– Конечно, уверен, – сказал Иа Он пробормотал про себя: «Ни тени ума нет у некоторых!»

– В чём дело, Пух? – спросил Кристофер Робин.

– Ну… – сказал Пух. – Дело в том… – сказал он. – Ну, дело в том… – сказал Пух. – Понимаешь… – сказал Пух. – Как бы вам сказать… – сказал Пух, и тут что-то, видимо, подсказало ему, что он не очень хорошо объясняет дело, так что он снова толкнул Пятачка локтем.

– Как бы вам сказать… – поспешно сказал Пятачок. – Только теплее, – добавил он после долгого размышления.

– Что – теплее?

– На той стороне рощи, где стоит дом Иа.

– Мой дом? – спросил Иа. – Мой дом был здесь.

– Нет, – твёрдо сказал Пятачок, – он на той опушке.

– Потому что там теплее, – сказал Пух.

– Но я хочу знать…

– Пойдём и посмотрим, – просто сказал Пятачок, приглашая всех идти за ним.

Они вышли на опушку, и там стоял дом Иа – с виду уютный-преуютный.

– Вот он, – сказал Пятачок.

– Внутри не хуже, чем снаружи, – с гордостью сказал Пух.

Иа вошёл в дом и снова вышел.

– Странное явление, – сказал он. – Это мой дом, и я сам построил его там, где я говорил, так что, очевидно, его сдуло сюда ветром. Видимо, ветер перенёс его прямо через рощу и тут опустил. И он стоит здесь целый и невредимый. Пожалуй, местами он даже лучше!

– Гораздо лучше! – хором сказали Пух и Пятачок.

– Вот вам пример того, что можно сделать, если не полениться, – сказал Иа. – Тебе понятно, Пух? Тебе понятно, Пятачок? Во-первых – Смекалка, а во-вторых – Добросовестная Работа. Ясно? Вот как надо строить дом! – гордо закончил Иа.

Все попрощались со счастливым хозяином дома, и Кристофер Робин пошёл обедать со своими друзьями – Пухом и Пятачком. По дороге друзья рассказали ему об Ужасной Ошибке, которую они совершили, и, когда он кончил смеяться, все трое дружно запели Дорожную Шумелку для Снежной Погоды и пели её всю дорогу, причём Пятачок, который всё ещё был немного не в голосе, только тирлимбомбомкал.

«Конечно, кажется, что тирлимбомбомкать легко, – сказал Пятачок про себя, – но далеко не каждый и с этим сумеет справиться!»

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,

в которой в лес приходит Тигра и завтракает

Винни-Пух внезапно проснулся в полночь и насторожился. Потом он встал с постели, зажёг свечку и пошёл к буфету-проверить, не пытается ли кто-нибудь туда залезть, но там никого не было, так что он, успокоенный, вернулся обратно, задул свечку и лёг в постель. И тут он снова услышал Подозрительный Звук – тот самый, который его разбудил.

– Это ты, Пятачок? – спросил Пух.

Но это был не он.

– Входи, Кристофер Робин, – сказал Пух.

Но Кристофер Робин не вошёл.

– Завтра расскажешь, Иа, – сказал Пух сонным голосом.

Но звук продолжался.

– ВОРРАВОРРАВОРРАВОРРАВОРРА! – говорил Неизвестно Кто, и Пух вдруг почувствовал, что ему, в общем, совершенно не хочется спать.

«Что это может быть такое? – подумал он. – У нас в Лесу бывает множество всяких звуков, но этот какой-то странный. Это и не пение, и не сопение, и не хрипение… Это даже не тот звук, который издаёшь перед тем, как прочитать вслух стихи. Это какой-то незнакомый шум, и шумит какой-то незнакомый зверь. А главное, он шумит у самой моей двери. Очевидно, надо встать и попросить его перестать».

Винни встал с постели и открыл дверь.

– Привет! – сказал он, обращаясь неизвестно к кому.