Звоночек 2 (СИ) - Маришин Михаил - Страница 13

— Ладно, договорились. Мы пойдём, а вы выздоравливайте, нам на флот дизеля нужны.

— Подождите. А как это товарищ Панкратов, мой прикреплённый, убыл по месту службы? Он что, меня здесь одного бросил?

Комфлота замялся, а потом признался нехотя.

— Вообще говоря, он и не знает, что кроме него кто-то спасся. Он ведь без сознания был в момент взрыва. А вы у нас проходили как безымянный, пока в себя не пришли и не представились. Вы не беспокойтесь, семью вашу разыщем и сообщим, что вы у нас, живы и почти здоровы. Врачи говорят, ещё не более чем на месяц здесь задержитесь.

Эпизод 9

Пятнадцатого июля с самого утра за дверью моей палаты поднялся шум среди которого я явно различил голос жены.

— Где он?

— Подождите, вам говорят. Больной спит ещё.

— Я уже достаточно ждала. Покажите мне мужа немедленно!

— Я здесь и уже проснулся! — подал я голос как можно громче.

— А, так и знала, что ты живой! — раскрыв дверь нараспашку влетела ко мне в палату Полина, — Не мог ты просто так сгинуть…

Сын, бросив руку матери подбежал к моей кровати, но озадаченно остановился, разглядывая меня и сомневаясь, действительно ли этот человек со знакомым голосом его отец.

— Привет малыш! Не узнал? Вот папка теперь такой. И был то не красавец, а теперь ещё и пятно на пол лица.

— Это пройдёт со временем, не беспокойтесь, — поспешил успокоить моих вошедший следом врач, — ожоги были серьёзные, больше всего пострадали ноги и ягодицы, да ещё ранение в плечо осколками камней, но теперь всё уже позади, хотя шрамы на ногах, наверное, останутся. А лицо скоро нормального цвета будет. Можете сейчас полчаса пообщаться, а потом, будьте любезны, на процедуры.

— Рассказывай… — взял я за руку севшую ко мне на кровать Полину, едва только доктор закрыл за собой дверь.

— А поцеловать?

Я мигом исправил упущение, попытавшись тут же за него оправдаться.

— Знаешь, я здесь весь уже извёлся без новостей. Врачи говорят, не надо волновать. То, что я без информации волнуюсь ещё больше, их не беспокоит.

— Да, что рассказывать то? Вы как уехали, мы за вами потянулись, да грохот услышали, поэтому до темноты отстаивались за деревьями. Потом по вашим следам двинулись и увидели, что произошло. Не дай Боже ещё раз такое… Хорошо ночь была, особо не рассмотришь… Но я как чувствовала, что выбрался ты, думала всё, сейчас тебя наши найдут. Седых отправил мужиков в разведку, а бабы всю ночь пути ремонтировали, разбирая их позади бронепоезда и перенося вперёд. Утром с боем прорвались в порт. Как, чего, не скажу, сидела внутри и ничего не видела. Из Батума нас на военном корабле перевезли в Новороссийск. Раненых в больницу, а нас, здоровых, отправили по домам. Куда мне было деваться? Решила, отвезу Петю домой и оставлю с Машей, а сама вернусь тебя искать. Приехала, а там меня чекисты в оборот взяли, про тебя выясняли, душу всю вытрясли. И ехать сюда не могла, потому, что подписку дала. А как они от меня, наконец, отстали, телеграмма пришла, что ты в Севастополе, приезжайте мол, забирайте. Я подхватилась сразу, даже записку забыла крёстным оставить. Вот мы и здесь. Еле доехали за две недели, на железной дороге ерунда какая-то, все пассажирские поезда отменили, пришлось с воинскими добираться, да не все подсаживают. Говорят — приказ. А ты как?

— А что я? Я три недели назад только в себя пришёл. Общаться ни с кем не дают, газет тоже. Раньше хоть чекист пару раз приходил по поводу гибели броневагона. Обещали через неделю выписать.

— Ой, а где же я с Петей всё это время буду?

— А со мной. Договорюсь, чтобы тебя сиделкой оформили. Заодно и отпуск мой на море догуляете. Да малыш? — посмотрел я на по прежнему недоверчиво смотрящего на меня сына. — Ты не испугался?

Петя сначала закивал, соглашаясь на морские купания, а потом, без паузы, начал отрицательно мотать головой.

— Испугался, конечно, — ответила за отпрыска жена, — он и говорить-то с тех пор стал очень мало. Пройдёт со временем. Только ты, пожалуйста, больше нам такого не устраивай. Ни на какие моря я больше ни ногой! Ни за какие ордена и прочие коврижки!

— Ты о чём?

— Так тебя за захват бронепоезда орденом Ленина наградили. Посмертно. Берия сам ко мне домой заезжал и награду передал, да я взять с собой сюда забыла впопыхах. Так что ты у нас теперь орденоносец.

Снова здорово!

Эпизод 1

Ту неделю, что я долечивался в Севастопольском морском госпитале, я полностью посвятил утолению информационного голода и осмыслению полученных сведений. В первом вопросе мне изрядно помогла жена, не только обеспечившая меня свежими газетами, но и старыми экземплярами, добытыми по случаю.

События развивались совершенно неожиданным для меня образом, я, откровенно говоря, даже растерялся. Верхушка компартии Грузии, едва взяв под контроль большую часть территории республики, кроме Абхазии, предложила руководству СССР переговоры, фактически предъявив ультиматум. Первым пунктом был созыв внеочередного съезда ВКП(б) и пересмотр курса партии на коллективизацию, которую руководство компартии Грузии в своей республики само же фактически саботировало и провалило, что и послужило поводом для мятежа. Далее шли требования об упразднении ЗСФСР и вхождении Грузии в состав СССР на "особых" условиях, фактически выводящих руководство республики из-под контроля центра. При этом Грузия становилась фактически независимой, но продолжала пользоваться всеми преимуществами от участия в Союзе ССР.

Политбюро ВКП(б) было вынуждено согласиться на созыв съезда, так как это требование громогласно поддержала, вышедшая из подполья и объединившаяся, оппозиция самых разных толков, которую в сложившейся ситуации нельзя было тронуть не возмутив рядовых партийцев, действующая по принципу "враг моего врага — друг, пусть и временно". Судьба СССР повисла на волоске, так как на съезде команда Сталина имела очень шаткие позиции и были большие шансы на то, что её отстранят от власти. Что будет потом, я себе прекрасно представлял — анархия и делёж власти в центре на фоне знакомого по 90-м годам 20-го века "парада суверенитетов" на окраинах.

Единственным способом избежать этого, было как можно скорее подавить мятеж вооружённым путём, ещё до съезда. Но РККА оказалась совершенно неспособна оперативно отреагировать на угрозу. Мобилизация кадрированных дивизий протекала недопустимо медленно. Отчасти это объяснялось тем, что дивизии комплектовались исключительно добровольцами из пролетариата, крестьян, опасаясь их нелояльности, не призывали. Оппозиция тоже по мере сил и возможностей саботировала эти мероприятия, в основном пропагандой и вопила о недопустимости межкоммунистической гражданской войны.

Вследствие недостатка сил, РККА, совместно с войсками ОГПУ, смогла взять под контроль только Северный Кавказ, отстоять, перебросив закалённые в боях с басмачами части из Средней Азии, Азербайджан. Морские силы Чёрного Моря сохраняли плацдарм в Поти.

Батум был потерян, после того, как в Закавказье случился второй по счёту мятеж, на сей раз чисто антикоммунистический. Руководство компартии Грузии понимало необходимость продержаться "на штыках" до съезда, поэтому вооружало всех, кто был готов встать на его защиту. Но эта масса людей была отнюдь не однородна и очень многие понимали первоначальную цель восстания в отделении от СССР. После предъявления ультиматума, когда все точки над "и" были расставлены, руководство мятежников потеряло поддержку масс внутри Грузии.

Ситуация усугублялась тем, что вместе с иностранной помощью оружием в Закавказье прибывали добровольцы самых разных окрасок. От ветеранов белого движения, сохранивших сухим порох в пороховницах, которым осточертел быт парижских таксистов, до убеждённых коммунистов-коминтерновцев, считающих, что строительство общества нового типа в СССР пошло неправильным путём.