Книга Брандера - Миллс К. Дж. - Страница 30

— Вы не сможете. Я не позволю.

— В данном случае вам нечего сказать. Они ваши племянники, но и мои тоже. Однако я — лорд этого Дома и гарантирую их полную защиту. Подготовьте их и их мать к дороге вечером тринадцатого. Я слишком долго оставлял их в зависимости от ваших капризов. Не вздумайте препятствовать этому. В противном случае Дом Дюрленов будет поглощен Домом Халареков, и вам останется всего лишь статус младшего родственника.

У Синдта перехватило дыхание, лицо побагровело, затем изображение исчезло. Карн продолжал глядеть на пустой экран. Оставалось только надеяться, что он не слишком запоздал. Мысль о том, что Брандер может преследовать свои собственные цели, отличные, а то и прямо противоположные целям Ричарда, чрезвычайно его обеспокоила.

Он вернулся в библиотеку.

Список посетителей Ричарда прибыл из Бревена ближе к вечеру. Там перечислялись дьяконы, члены их семей, лорд Марк, Даннел из Юры, Брандер Харлан и доктор Геббитс Харлан.

«Ничего особенно примечательного, — подумал Карн, — но, как бы то ни было, я переправлю это барону, пусть его разведка поработает с этим. Посещения врача могут указывать на то, что Ричард был болен, а это на него не похоже. Интересно, что могло с ним случиться, чтобы потребовалась ежемесячная консультация с врачом?»

Карн подумал было передать список Вейсману, чтобы он попал к фон Шуссу по обычным каналам, но, судя по голосу, тот был совершенно болен, и в конце концов Карн отправился в кабину три-д, чтобы передать информацию лично.

— А я как раз сам пытался связаться с тобой, мой мальчик, — сказал барон, едва появившись на экране. — Канал шифрованный?

Карн сделал знак техникам, чтобы обеспечить кодирование.

— Срочные новости от Харлана, Карн. Два часа назад скончался от сердечного приступа Хеммил Харлан. Мои осведомители сообщают о фактах, из которых можно сделать вывод о подготовке убийства мальчиков Керэла и Нетты с инсценировкой несчастного случая.

У Карна упало сердце. К несчастью, его подозрения относительно покушения на мальчиков оказались справедливыми. Последняя новость делала участие Брандера в заговоре против Ричарда еще более вероятным.

— Эмиль, я передаю своим техникам список посетителей Бревена. Шеф моих разведчиков захворал и не в состоянии работать. Пусть ваши люди разузнают, что удастся, по этому поводу. Мне пришлось взять мальчиков под свою защиту.

Барон фон Шусс кивнул, жестом попрощался и исчез.

Карн приказал капитану Филлипсону подготовить сопровождающие истребители, чтобы доставить мальчиков в Онтар немедленно. Флиттер для мальчиков и эскорт вылетели с наступлением темноты. Карн наблюдал за отправкой в надежде, что его тревога безосновательна. Только позднее, когда Карн вернулся к своей работе в библиотеке, у него нашлось время поразмыслить о том, насколько выгодна Брандеру смерть Эмиля.

Три часа спустя после отправки флиттера и эскорта Филлипсон вышел на связь от Дюрлена. Он отказывался говорить с кем-либо, кроме Карна или Тана Орконана, вследствие чего оба столкнулись в комнате связи. Голос, донесшийся до них из громкоговорителей, не сулил ничего хорошего.

— Милорд, мы только что прибыли, но, увы, поздно. Менее часа назад оба мальчика были зарезаны помешавшимся рабочим с кухни. Лорд Синдт боялся вам доложить, а леди Нетта в истерике и не в состоянии говорить связно. Мне очень неприятно сообщать вам об этом, милорд.

Карну необходимо было сесть, но в присутствии техников он не мог этого себе позволить. Он лишь прикрыл глаза и, закусив губу, задержал дыхание, пока ему не удалось справиться с первым приступом горя и гнева. Овладев собой, он взглянул на Орконана.

— Очень похоже, что кто-то сообщил Харлану о том, что мы забираем мальчиков. — По его лицу было видно, что он все еще не в состоянии поверить в случившееся. — Как еще это можно объяснить?

Карн молча, боясь, что голос может его выдать, покачал головой.

— Лорд Карн, что мне следует предпринять? — вопрос Филлипсона повис в воздухе.

— Доставьте их сюда для погребения, — наконец произнес Карн. — Пусть их мать тоже будет здесь, после похорон я отправлю ее назад с надежным сопровождением. Не мешкайте, капитан.

— Что делать с преступником?

— Пусть решает лорд Синдт, если он сочтет нужным. Я уведомлю Совет о том, что произошло. — Карн повернулся к ближайшему технику. — Известите Дом фон Шусса по экстренному каналу — Кит и Джемми, возможно, тоже угрожает опасность. — Карн повернулся и покинул комнату.

Он поступит так, как обещал. Карн стремительно пересек зал, одним духом взлетел через шесть пролетов лестницы в оранжерею. Недоумевающий телохранитель пыхтел сзади. Это уже слишком. Это не укладывается в голове. Эти малыши мертвы лишь потому, что их отец Халарек. Но жестокость этого удара была невероятной даже для Ричарда. Эти смерти на совести кого-то еще. Брандера? А Синдт помог убийце. Помог своей самонадеянностью.

Стремительная ходьба не приносила успокоения, хлопание кожаных подошв по каменному полу гулко отдавалось в пустом помещении и звучало зловеще. Получить такой удар из-за легкомыслия и высокомерия своего же родственника. Да, Дом Дюрлена будет поглощен, как он и обещал. Он снова сделает Синдта младшим кузеном, каким тот был до того, как Нетта вышла замуж за Керэла и Трев Халарек подарил его семье статус самостоятельного Дома. Поглощение и объявление на Совете о преступной небрежности Синдта навсегда покончит с его политическими амбициями. Впрочем, для него уже нет достойного наказания.

Карн распахнул дверь и влетел в оранжерею. Он не часто бывал здесь, но все же достаточно часто, чтобы телохранитель усвоил, что следует остаться за дверью. Он замер на мгновение, окунувшись в атмосферу теплого, влажного, благоухающего воздуха. Садовник, что жил в каморке при оранжерее, просунул голову в маленькое окошечко и оглядел свои владения. Увидев Карна, он кивнул ему и снова скрылся. Карн закрыл дверь, толкнул задвижку и уселся на скамью. Сквозь стекла оранжереи проникал дневной свет. Это было его последнее прибежище, и сегодня он действительно в нем нуждался. Опершись локтями о колени, понурившись, бессильно свесив кисти рук, он сидел и рассматривал гравий под ногами. Они мертвы. Оба мальчика. И, конечно же, по приказу Харлана. Кто еще, в самом деле, выиграл бы от гибели наследников Халарека. Всех юных Халареков, кроме Дилеммы.

То, что произошло, означало, что шпион Харлана в Онтаре снова нанес свой удар. Иначе нельзя объяснить, как весть о военном эскорте Халарека могла так быстро достигнуть Дюрлена. Все знали, что в Онтаре скрывается шпион Харлана. Все знали это, но никто не знал, как его выкурить. Были сомнения насчет того, что эту роль в разное время исполнял один и тот же человек — акты саботажа случались нечасто, но установить личность не было никакой возможности. Одно время Трев хотел было сменить всех служащих в Онтаре, чтобы избавиться от шпиона, но это лишь дало бы возможность бесчисленным врагам занять место преданных работников и офицеров.

Карн покачал головой, выпрямился. Столько горя, столько смертей. Он должен передохнуть, скинуть на время этот груз, иначе он просто не сможет работать. Карн запрокинул голову и ощутил тепло солнечных лучей. От этого мускулы лица и плечи, постоянно до судороги сведенные от необходимости скрывать свои чувства на публике, расслабились. Он дал волю своему горю, своей скорби по мальчикам, которые были убиты лишь потому, что их отцом был второй сын Трева. Здесь, в тишине и уединении солнечного утра, он мог не сдерживать своих слез. Пусть они унесут с собой часть этой страшной тяжести. Сейчас он снова возьмет себя в руки.

Он встал. Втянул в себя благоухающий воздух, в котором смешались запахи сырой земли, листьев, мокрого камня и цветов там-тама. Он медленно прошелся по рощице там-тамовых деревьев. Эти экзотические растения, которые были кружным путем ввезены с Терры, цвели красными, розовыми и оранжевыми цветами почти круглый год, разливая вокруг себя запах пряностей и теплого меда. Карн прикоснулся к их крупным лепесткам, потрогал веточки папоротника, росшего у подножия деревьев. Пальцы стали мокрыми от тоненькой пленочки росы, покрывавшей листья. Кончиками пальцев Карн провел по краешку папоротникового листа, с удовольствием ощущая его нежную упругость. Отерев пальцы о брючину, он двинулся дальше, вглубь оранжереи. С каждым шагом боль, терзавшая его, постепенно ослабевала.