Четверо детей и чудище - Уилсон Жаклин - Страница 22

– Ну вот! До слез ее довела, – огорчилась Элис. – Я что тебе сказала – почитай ей книжку!

– А я сказала – не буду, – отрезала Шлёпа и повернулась к ней спиной.

Элис посмотрела на меня:

– Тогда ты почитай, Розалинда, будь умницей, а я пока белье разберу.

Непростая ситуация – но Моди смотрела на меня с мольбой и твердила:

– Сказку, сказку, сказку!

– Ну ладно, – я беспокойно глянула на Шлёпу.

Моли пристроилась рядышком, и я взяла «Тигра, который пришел выпить чаю». Моди хихикала и нараспев декламировала со мной хором – она почти всю книжку знала наизусть.

– Вот видишь, Шлёпа. Что я говорила! Моди так любит, когда ей читают! Спасибо большое, Розалинда, – сказала Элис.

Шлёпа стала читать вместе с нами, эдаким манерным голосом – меня передразнивала.

– Шлёпа! – прикрикнула на нее Элис.

– А я читаю! Почему мне нельзя, а ей можно? А, ну да, я забыла, Розалинда ж у нас святая и непогрешимая! – процедила Шлёпа, усаживаясь рядом со мной и Моди.

Я, смущаясь, стала читать дальше. Шлёпа продолжала бубнить, отставая на такт.

– Шлёпа, если сию секунду не прекратишь, отправишься в свою комнату, – мрачно пригрозила Элис, запихивая белье в машинку. Судя по ее лицу, она с радостью бы и Шлёпу туда засунула.

– Элис доиграется. В следующий раз Шлёпа пожелает, чтоб она тоже исчезла, – шепнул мне Робби.

Но у Шлёпы слух что надо.

– А ну заглохни, Тарзан. Я не хотела, чтоб Моди исчезала, – зашипела она. – Лучше не нарывайся. А не то сам исчезнешь, вместе со своей сестрой-подлипалой.

– Достала уже, Шлёпа! Тебя совесть мучает из-за того, что ты Моди ухайдокала, но это не значит, что надо на нас срываться, – вскипела я.

– Ничего я ее не ухайдокивала! Не смей так говорить! Я же не нарочно. Вот же ты ботанка тупая!

– Это еще кто из нас тупая! Я у псаммиада под носом желаний не загадывала. – Все-таки она вывела меня из себя.

– Заткнись! – Шлёпа толкнула меня.

– Сама заткнись! – огрызнулась я.

– Не смей мою сестру толкать! – заступился за меня Робби.

Моди испугалась и захныкала.

– Эй, из-за чего сыр-бор? – В кухню влетел папа. – Вы чего накуксились? Чем сегодня займемся? Может, прошвырнемся по Лондону? Айда на электричку – поглазеем на достопримечательности, а потом можно по магазинам.

Он думал, мы завопим от восторга. Не могли же мы ему сказать, что позавчера разъезжали по Лондону на лимузине и сами были достопримечательностями.

– Спасибо, конечно, пап, – дипломатично начала я. – Только на это небось кучу денег надо?

– Ерунда. Если хотите – поехали, – сказал папа.

– Ну вообще-то мы бы хотели опять на пикник. – Я выдержала паузу. – Чтоб поближе к дому. В Оксшоттском лесу.

– Нет, – сказал папа. – Только не это.

– Ни за что, – поддержала его Элис. – У меня от этого леса мурашки по коже. Сначала вы все заблудились, а потом еще и Моди, бедная крошка, испарилась.

– Ну не надолго же, – сказала Шлёпа.

– Даем честное слово, что больше не потеряемся, – сказала я.

– Честное-пречестное, – сказала Шлёпа.

– Железное, – сказал Робби.

– Нет! – Папа был категоричен. – Это не обсуждается.

Как бы не так! Шлёпа подхватила Моди и зашептала ей на ухо. У Моди, как мы уже убедились, есть задатки актрисы, и свои реплики она подает точно по сигналу.

– Хочу в Шоцки лес, – заявила она. – Пап-пап, пжалуста. Мам-мам, пжалуста. Хочу в Шоцки лес в песочек, играть с бизьянкой. Хочу бизьянку!

– Обезьянку? – спросила Элис. – Тебе эта обезьянка прямо покоя не дает. В Оксшоттском лесу нет обезьян, детка. Может, ты в зоопарк хочешь?

– Бизьянка в лесу! – сказала Моди.

– Это мы игру такую придумали. Что в песке обезьянка живет, – объяснила я. – Ей очень нравится играть в обезьянку, да, Моди?

– Хватит с нас игр в этом треклятом лесу, – не сдавался папа. – Пойдем в зоопарк, посмотришь там на настоящих обезьян, Моди. Хочешь посмотреть на смешных обезьянок, а? – Папа, почесываясь, орангутангом заскакал по кухне. (Вот же срамота!) Он хотел рассмешить Моди, но она взяла и разревелась.

– Хочу свою бизьянку, хочу в Шоцки лес, – рыдала она.

– Ради всего святого, – не выдержала Элис. – Хватит дурака валять, Дэвид. Ты ее пугаешь. Ладно, Моди, пойдем в лес.

– Но если вы трое пойдете с нами, обещайте сидеть на виду и не теряться, – потребовал папа. – Дайте слово, что будете паиньками.

– Клянемся, – сказала я.

– Обожаю клясться, – сказала Шлёпа.

– Клянусь, пап, – сказал Робби – а потом, когда мы помогали Элис собирать провизию для очередного роскошного пикника, отвел меня в сторонку: – Роз, а клятвы же нельзя нарушать, да?

– Нельзя, но ты не переживай. Мы не потеряемся и будем паиньками – и сдержим слово. Ага?

– Значит, не будем желание загадывать?

– Конечно, будем. Но я все продумала, и на этот раз мы не влипнем, – прошептала я.

Мы взяли с собой куриные грудки с салатом из морковки, миндаля и помидоров, ломти хлеба с отрубями, вишневый торт со сливками, мягкий белый сыр с черным виноградом и солеными крекерами, по персику на каждого и еще маленькие белые шоколадки. Элис положила бутылку розового лимонада для нас – такого же, как мы пили в лимузине! – и бутылку розового вина для них с папой.

И мы отправились в Оксшоттский лес. Робби прихватил обезьян из своего зверинца. В одной руке он нес гориллу, в другой – шимпанзе, и в лесу они у него стали скакать по кустам и папоротнику – будто бы по высоченным деревьям в джунглях.

Время от времени Робби задирал голову и с тоской смотрел на настоящие деревья. Папа тоже печалился, но мужественно молчал. Шлёпа бережно вела Моди за руку и пела ей песню собственного сочинения на мотив «Всюду розы эти, веночки и букеты».

Идем мы к обезьянке,

Идем мы к обезьянке,

В песочке, в песочке!

Желанье загадать!

С едой мы расправились со страшной скоростью – очень уж было невтерпеж загадать желание.

– Жуйте как следует! Так и несварение недолго заработать, – сказал папа. Сам он смаковал все вкусности, а вот вина сделал всего пару глотков. Элис же к вину и вовсе не притронулась. Убрав мусор и посуду, они не легли, как бывало, подремать на солнышке, а сели, вытянувшись в струнку, и давай на нас глазеть. Малышку Элис от себя не отпускала, хоть та и извивалась червячком.

– Чего это они? – пробормотала Шлёпа. – А как же спать завалиться в обнимку?

– За нами следят. Может, скоро устанут, – шепнула я в ответ.

Прошло еще полчаса, но родители и не думали уставать. Моди ерзала, хныкала, не хотела сказку и отказалась играть с папой в «этот пальчик в лес пошел». Она не отрывала взгляда от нас и от ямы с песком и заунывно бубнила: «Бизьянка!» Но мы были на виду. Выкопай мы на глазах у папы с Элис псаммиада, Элис как пить дать начнет голосить, а папа поймает его, запихнет в пикниковую сумку и сдаст в Лондонский зоопарк или еще куда…

Я знала, что делать, когда появится псаммиад. Главное – сразу спрятать его от папы с Элис.

– Спать они не лягут, боятся, как бы мы опять не сбежали. Надо незаметно вырыть псаммиада, – прошептала я Шлёпе и Робби. – Если сядем рядом к ним спиной, то им будет не видно, что мы тут делаем.

Мы встали и не спеша, с самым невозмутимым видом зашли в песок.

– Вы куда собрались? – тут же спросил папа.

– Да просто в песке поиграть, пап, – ответила я.

– В моих зверей играем – как будто тут нехоженые земли, – сказал Робби.

Папа скривился. Он явно считал, что мы уже взрослые для таких игр.

– И я! И я! – Моди вырывалась из объятий Элис. – Бизьянка, бизьянка!

– Вот, смотри, смешная обезьянка, – и Робби показал Моди пластмассовую гориллу.

Элис неохотно отпустила ее. Моди примчалась и уселась в песке на корточки. Она посмотрела на гориллу и скорчила недовольную рожицу:

– Нет! Бизьянка!

– Знаю, Моди. Мы вот как раз ее ищем, – сказала я вполголоса. – Давайте все копать.