Вкус крови - Милкова Елена "Перехвальская Елена Всеволодовна" - Страница 8

Да! Ну верно! – Он хлопнул обалдевшего парня по плечу, резко повернулся и бросился бегом.

– И чего недолеченных выпускают, – проворчал перекупщик.

– Слышь, Серый, – окликнул его коллега, – говорят, новый Чикатило объявился.

– Так давно объявился вроде, – ответил Серый. – Я слыхал, на Островах где-то промышляет…

– Не, у нас тут, на Ладожском. По электричкам ходит. Охотится на блондинок с родинкой на щеке. Насилует, а родинку откусывает прямо с куском кожи. Иначе кончить не может.

– И глотает?

– Наверное, глотает. Кусков-то этих нет. В морге труп как мозаику складывали. А складывается не все. Прикинь? Каннибализм.

– Дает мужик, – покачал головой Серый. В кассовый зал вошла интеллигентная дамочка и встала, растерянно озираясь. Серый немедленно подскочил к ней:

– Куда едем? Есть любые билеты.

Кол распахнул дверь с такой силой, что она непременно слетела бы с петель, будь это технически возможно.

– По какому делу? – строго спросил из своего аквариума дежурный. У него под столом стояла открытая литровая банка с сациви.

– Я уже был у вас. Хочу снова увидеть следователя.

– Какого? – важно спросил Селезнев.

– В очках, с усами…

– Березин, – кивнул капитан. – Тут ли он еще? Сейчас выясню.

Он не спеша набрал номер, хотя прекрасно знал, что Березин никуда не выходил:

– Алло, следственный отдел? Там Березин далеко? Да по поводу кражи.

Фамилия? – рявкнул он в окошечко.

– Шакутин, – ответил Кол.

– Потерпевший Шакутин. Хочет что-то сообщить. – Селезнев кивнул:

– Пройдите, седьмой кабинет.

В седьмом кабинете стояло четыре стола, но занят был только один – за ним сидел тот самый молодой человек, с которым Кол уже разговаривал.

– Господин, то есть гражданин следователь, – Кол навис над столом, – фамилия! Ведь на его билете, этого Василия, который меня ограбил…

– Обокрал, – поправил его следователь. – Грабеж предполагает открытое хищение личного имущества граждан, а вы спали.

– Хорошо, обокрал, – не стал спорить Кол. – Но все равно на его билете должна стоять фамилия. Вагон третий, место седьмое. Если еще не выбросили билеты.

– Гм, – сказал Березин, – не должны были. – Он внимательно посмотрел на Шакутина, а потом сурово сказал:

– Подождите в коридоре.

Кол послушно вышел и уселся на обтянутую дерматином скамью. Со стенда «Их разыскивает милиция» на него взирали однотипные физиономии фотороботов. Он успел до тонкостей изучить их.

– Шакутин! – позвали наконец.Колпоспешно поднялся,

Ему повезло – проводника удалось найти, он не выбросил билеты и сообщил следователю, что вместе с Колом ехал КОНСТАНТИНОВ.

– Ну что же, вы подсказали интересный ход, – серьезно сказал Березин. – Значит, Василий Константинов, если это его настоящая фамилия…

– Так продают по паспорту, – заметил Кол.

– По паспорту даже не бьют, – ответил Березин. – Знакомая кассирша вам выпишет билет, хочешь – на Ленина, хочешь – на Гагарина. Просто улыбнись ей ласково или десятку сунь. Да что вы, маленький, что ли? Да и паспортов у вас может быть не один.

– Может быть, – на всякий случай согласился Кол.

– Ну что ж, пока все. – Следователь захлопнул папку, давая понять, что время, отпущенное на это мелкое дело, давно истекло.

Но на Кола снизошло криминалистическое просветление.

– Отпечатки пальцев! – воскликнул он. – На стакане! Мы ведь с вечера пили… – Он замялся.

– А вот с пальчиками вы недодумали, – с упреком покачал головой Березин. – Надо было сразу сообразить, как только вы заметили пропажу. Теперь вон сколько времени прошло – проводник давно перемыл стаканы. Так что поезд ушел, – следователь заглянул в протокол, – дорогой Николай Георгиевич. Кол понял, что начинать расследование, отрабатывать версии, а возможно, и проводить медицинскую экспертизу должен тот, кому это надо, – потерпевший.

– Бутылка, – взволнованно сказал он, – мы пили коньяк. Сначала «Юбилейный», он, Василий Константинов, до него не дотрагивался. Но вторую бутылку он брал в руки. Это был молдавский коньяк, «Белый аист».

– Весь этот «Белый аист» делается в Одессе на Малой Арнаутской, – хмыкнул в усы Березин.

– Серьезно? – простодушно спросил Шакутин.

– Цитата, – улыбнулся следователь. – Если серьезно, то скорее на Малой Пушкарской. А вы делаете успехи, гражданин потерпевший. Пожалуй, бутылкой можно заняться. Вы удачно выбрали сорт коньяка. Бутылки из-под «Аиста» не сдаются, а потому она скорее всего окажется на месте. Давайте проверим. – Он посмотрел на часы. – Пойдем. Хотя и без вас тут дел выше крыши. Зверское убийство в электричке. Убили женщину, молодую, красивую. Это вам не кража сумки.

На миг Колу стало неловко, что он своими глупостями отвлекает занятых людей, но в ушах вовремя прозвучал тихий Катин голос: «Немедленно иди в милицию и добивайся своего».

– Может, я за бутылкой схожу, – предложил Кол. Следователь Березин наморщил лоб и удивленно взглянул на потерпевшего:

– За бутылкой?

– Ну да, за бутылкой из-под «Белого аиста». Она, наверно, так и лежит в мусорном баке у туалета.

– Ах, ну да, – сообразил следователь и отрицательно покачал головой:

– Ни в коем случае. Вещественное доказательство должно изыматься в присутствии двух понятых. Вдруг вы разыскали Константинова, дали ему подержать бутылку, а теперь на основании этих пальчиков станете обвинять его в краже. Может быть, у вас с ним личные счеты. Нет, нет, спустимся вниз и изымем бутылку по всей форме.

Везению Шакутина не было предела: оказалось, что в вагоне еще не убирали, а потому «вещдок» – узкая длинная бутылка была торжественно извлечена из мусорного контейнера со всеми необходимыми формальностями и в присутствии двух понятых – гражданина Сучкова и гражданки Писарец. В изъятии участвовал и капитан патрульно-постовой службы Чекасов.

С Сучковым он общался запанибрата, а гражданку Писарец Светлану Леонидовну даже хлопнул по заднему месту, сказав: «И что, Светка, я в тебя такой влюбленный?»

На что гражданка Писарец фыркнула ярко накрашенными губами и отвечала:

– Ты жену бы свою любил.

– Жена – это святое, – протянул Чекасов и, окинув плотоядным взором Светкину фигуру, казавшуюся еще выше из-за туфель на огромной платформе, которые она сама называла «буцефалами», проворковал:

– Но когда рядом такие женщины…

– Ладно голову дурить, – огрызнулась Света, – где тут подписываться?

– Вот здесь, – указал следователь. – В вашем присутствии была изъята…

– Да знаю я, – сказала гражданка Писарец. – Что, первый раз понятой, что ли? По совести-то; вы мне должны зарплату платить, да разве от вас дождешься?

– Так ты же под нашим крылышком, детуля, – сладко улыбнулся Чекасов, которому Светлана определенно нравилась.

– Так мы это крылышко отрабатываем, – хмыкнула Светка. – Ну ладно, следак, – без всякого почтения обратилась она к Березину, – могу быть свободной?

– Идите, – сухо ответил Березин.

– Витюш, чего у вас следак такой смурной? Совсем на красивую девушку не смотрит, – захохотала Светлана, обращаясь к Чекасову.

– Он при исполнении, – скорчил серьезную мину постовой.

– Гражданин следователь, – Светлане нравился интересный молодой человек с усами, – а вот скажите, правда, что у нас на жэ-дэ маньяк завелся? Мы же, девушки, теперь с ума сойдем от страха.

– Я сказал, можете идти, – ледяным голосом повторил Березин. – И вы тоже,разрешил он Сучкову.

Вместе с постовым и потерпевшим Березин вернулся в отделение и запер бутылку в сейф.

– Пока все. – Он развел руками. – Отдадим на экспертизу, снимем пальчики.

Но вы же понимаете, если он, ваш Василий Константинов, раньше к суду и следствию не привлекался, в картотеке его не будет. И это нам ничем не поможет.

У нас в стране обязательная дактилоскопия не предусмотрена.

– А жаль, – сказал Шакутин.

– Мне тоже, – сказал следователь. – Но это считается нарушением прав человека. Кстати, – сказал он, – вот с вас отпечатки я должен снять.