Тайной владеет пеон - Михайлов Рафаэль Михайлович - Страница 77

— Пусть попробует, — вспыхнула карибка. — Я его подожгу вместе с аппаратом.

Прошел день. Чиклерос никак не мог связаться с Наранхо. Королевская Пальма радировал чаше обычного. Текст был прежним: «Последняя надежда встретиться...

25. КОФЕЙНАЯ ВОЙНА

— До чего же смешно, леди и джентльмены! — гид Педро говорил, сидя на парапете фонтана, а его внимательные слушатели расположились полукругом в заросшем бугенвиллиями гостиничном дворике. — Вы увидите сегодня развалины университета Сан-Карлос. Он возник в индейской стране, но индейцы в него не допускались. В былые времена его величество король испанский раз­решил сюда впустить лишь индейских принцев чистой крови. Его величество президент Армас не впустил даже индейских принцев и прихлопнул институт по изучению индейской культуры. Это доказывает, леди и джентльмены, что наш президент ценит больше всего развалины.

Раздался смех, Педро подал было туристам знак уса­живаться в автобус, но увидел сеньора Молину между двумя людьми, смахивающими на полицейских, поблед­нел и замолк. Молина его тоже увидел и сделал рукой движение, которое можно было понять как приказ — не обращать внимания и продолжать свое дело. Противо­реча себе, Молина медленно провел ладонью по высо­кому открытому лбу, и Педро готов был поклясться, что антиквар не знает, зачем и куда его уводят.

Хосе припоминал каждый свой шаг: руины, сопки... Нет, его не могли заподозрить, его не видели. Значит, подозревают команданте.

А Карлос пришел к обратному выводу. Он действо­вал скрытно и осторожно, говорил только с вожаками; ни один владелец кофейной плантации его не видел. Значит, попался Хосе.

Карлос нащупал пистолет в заднем кармане брюк: если бежать, — удобнее момента не будет. Но бежать — значит поставить на карту готовящееся вспыхнуть дви­жение в кофейной зоне. Власти начнут репрессии раньше, чем люди поднимутся. Что делать? Прежде всего спокой­ствие, — твердил он себе. — Речь может идти о пустой формальности. Скорее всего Хосе заметили шатающимся возле дома Аррьосов.

— Мальчик, ты достал для меня старинную облицов­ку стен? — спросил Карлос, усаживаясь в машину.

Хосе попытался найти скрытый смысл его слов, но не находил. Вопрос требовал прямого ответа, и он выпалил:

— Я искал, сеньор Молина. — Говоря это, вдруг дога­дался, что Карлос подсказывает ему причину утрен­них блужданий. — Я искал... Но я еще плохо знаю Ан­тигуа.

— Он искал, — вмешался агент. — Только он больше потерял, чем нашел.

Слова агента снова прозвучали загадочно, и на сердце Хосе стало тяжелее.

Они мчались в царстве развалин, и Хосе всматривал­ся в удивительные контуры того, что когда-то называ­лось дворцами, а сейчас получило имя руин. Казалось, рука могучего гиганта придавила башню и разбросала ее стены в высокой густой траве. Другая рука вырвала из собора могучие колонны, облицованные черепаховыми панцирями, и поставила их одинокими стражами посреди зеленого сада.

Начальник местного отделения полиции, тучный и хитроватый, задает Молине вопросы медленно, испод­воль:

— Вы интересуетесь антикварными вещами, сеньор? Гм... что же вы у нас приобрели?

— Несколько безделушек, — небрежно роняет Кар­лос. — Два — три медальона, черепаший гребень, коко­совый орех с наружной резьбой, вазу с цветной росписью.

— Так, так. Вы интересуетесь и живописью?

Карлос чувствует, что начальник полиции подбирает­ся к главному. Но что скрывается за его вопросом? Мо­жет быть, они задержали Грегорио, который нес для отвода глаз картинку? Дьявольщина, — как это узнать?

— Я интересуюсь только той живописью, — хладно­кровно ответил Карлос, — которая относится к шестна­дцатому или семнадцатому веку.

— А эта живопись, — начальник выдвигает ящик стола и показывает Карлосу старинную миниатюру с ви­дом на Антигуа, — она по вашему ведомству?

Пауза. Миниатюра была у Хосе — Карлос ясно по­мнит. Он сам ее вручил Хосе, чтобы в случае ареста мальчик мог сослаться на миниатюру. Хосе должен был сказать, что ищет к ней парную. Значит, он обронил ее и, вероятно, в запретной зоне, если полиция заинтересо­валась Хосе. Признаться, что миниатюра принадлежит ему, или отрицать? Нет, в мелочах лучше соблюдать правдивость.

— Да, миниатюра принадлежит мне, — подтверждает Карлос.

Начальник посмеивается.

— Вы удобряете миниатюрами нашу и без того пло­дородную землю, — подшучивает он.

— Мой мальчишка искал к ней парную, — поясняет Вельесер.

Начальник хлопает в ладоши. Полицейский вводит парня с наглыми, зелеными глазами.

— Ты его видел? — спрашивает начальник у Хосе.

— Он толкнул меня, — отвечает Хосе, — это было на...

Запнулся. Его могут спросить, что он делал на рынке. Парню, как видно, и самому не хочется прослыть рыноч­ным вором. Он предупреждает Хосе:

— Мучачо околачивался у монастыря Святого Франсиско. Глазел по сторонам и ловил ветер. Я тоже ловил...

Хосе кивает. Начальник приказывает увести вора, пе­редает сеньору Молина миниатюру и рассыпается перед ним в извинениях за то, что отнял у приезжего из сто­лицы дорогое время.

— Это я должен благодарить вас, — любезно отвеча­ет Карлос, — хотя, признаться, я и пропускаю деловое свидание.

Последнюю фразу он говорит для того, чтобы в буду­щем полиция его беспокоила реже. Но начальник пони­мает его слова по-своему.

— Мы это живо уладим, сеньор Молина. Моя ма­шина в вашем распоряжении на целый день. Берите и возместите потерянное время. Не отказывайтесь — вы обидите меня, а обид я не прощаю.

Карлос улыбается: а ведь будет оригинально — под­польщик разъезжает на машине начальника полиции.

Он благодарит и выходит. Хосе идет за ним. Напротив сидит на камне Педро, сидит и не отрывая взгляда смотрит на подъезд полицейского агентства. При виде Карлоса и Хосе он шумно вздыхает и кому-то говорит:

— Вы свободны, леди и джентльмены. Экскурсия окончена.

Незнакомые люди появляются из-за развалин и растворяются в соседних переулках. Насвистывая, Педро бредет в вифлеемскую гостиницу, где его ожидают ту­ристы — на сей раз истинные.

Карлос говорит Хосе:

— Догони Педро. План не меняйте. И помни, что мы здесь последние сутки.

Малолитражный автомобиль в ожидании пассажира застыл у подъезда. Шофер, зевая, говорит:

— Мы долго будем кататься, сеньор?

Карлос о чем-то размышляет и, стремительно повер­нувшись, возвращается в кабинет начальника.

— Сеньор, я рассчитываю на вашу любезность до конца. Если позволите, я отпущу шофера. Марка машины мне знакома, а некоторые деловые разговоры предпочтительнее вести без свидетеля.

— Что ж, устраивайте свои делишки, — прищурился начальник полиции. — Только не забывайте нас, про­стых смертных, в своих операциях.

Карлос Вельесер весело рассмеялся, отсчитал не­сколько банковых билетов и, не слушая шумных про­тестов собеседника, сунул их к нему в карман.

— Должен же я оплатить расходы на горючее, — шепнул он и откланялся.

— Антонио! Макарио! — крикнул начальник своим агентам так, чтобы посетитель слышал. — Сеньор Мо­лина мой личный друг и имеет право ходить и ездить, куда ему вздумается. Поняли, бездельники?

Не опасаясь больше слежки, Карлос Вельесер по­вел машину прямо на ближайшую плантацию кофе. На развилке дорог он посадил в машину удивленного Грегорио Кинтана и, смеясь, объяснил:

— Начальник полиции мой личный друг. Мы можем начинать забастовку от его имени.

Кинтана покачал головой.

— Я слышал о тебе много разных историй, человек из Пуэрто. Говорили, что ты дрался в Испании. Все считали тебя мертвым, а ты вдруг сошел на берег в Пуэрто. Говорили, что ты заманил армасовцев в болото, а сам вынырнул на другом берегу Рио Дульсе. Я не всему верил... Но ты удивительный человек. Мы назы­ваем таких везучих — «человек с легкой походкой».

Карлос помрачнел и некоторое время вел машину молча.