Оранжевый портрет с крапинками (сборник) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 104

Владелец «Зеленого льва» брякнул трубку на аппарат, шумно отдышался и оглянулся на почтительного секретаря:

— Этот негодяй перестал меня слушать. Ему взбрело в голову, что на «Кречете» везут какой-то клад! Хочет взять их на абордаж, мафиозо недорезанный!.. Ну да я тоже мафиозо, но надо же оставаться культурным человеком!..

— Может быть, есть смысл предупредить экипаж «Кречета»? — согнулся в полупоклоне секретарь.

— Вах! Будто я не пробовал! Но они с нынешнего утра не желают отвечать. Нахально говорят: у нас сломан телефон!.. Я, наверно, откажусь от этого дурацкого «Кречета» и буду искать другую яхту!

— Владелец частного яхт-клуба «Морской лебедь» сообщал нам, что готов уступить по сходной цене гафельный кеч «Неутомимый странник». Прекрасное судно…

— Возьмите на заметку. И если эти проходимцы на «Кречете» опоздают хоть на минуту, я, клянусь Аллахом, разорву контракт и взыщу убытки!..

В трюме «Кречета» Жора вбивал в щель у крепления фальшкиля конопатку. Двоим тут делать было нечего, поэтому капитан сидел рядом и «поддерживал морально». Иногда подавал инструменты. В кармане у него опять задребезжал мобильник (его принес Жора).

— Клянусь дедушкой, нервничает…

— Не буду отвечать. Что я могу сказать? Ссылаться на форсмажор? Он кричит: «Вах, контрактом форсмажор не предусмотрен!» Пусть подергается, в Византийске разберемся…

— У него там все адвокаты куплены…

— Черт с ними… Меня сейчас больше тревожит другое: как там, на острове, наши…

А «наши», проследив за стремительно уплывшим шпионом, продолжали обсуждать события.

— Что же далыие-то? — сказал Макарони, оглядываясь (ему было здесь неуютно).

— Думаю, надо вернуться в тот коридор, — заявил Охохито.

— Подождите-ка… — Дядюшка Юферс тер лысину. — Вот чего я не могу понять… Почему спасательный круг оказался так высоко от воды? Может, он не зря там висел?

— Конечно, не зря! Но зачем? — нетерпеливо сказал Максим.

— Вот и я думаю: зачем? Владик, а не было ли там, внутри круга, чего-то похожего на букву «Эр»?

Владик замигал.

— Я… не знаю. Не помню… Можно посмотреть! Я сейчас!

— Постой, — сказал Охохито. — Пойдем все вместе. Чтобы опять кого-нибудь не украли…

И вся компания двинулась за Владиком.

Скоро они оказались на каменистой площадке, которую в прошлый раз миновали без остановки.

— Вот… — Владик указал на гладкую скальную стенку, из нее торчал на уровне его головы ржавый шкворень. — Он на этой штуке висел… А никакой буквы «Эр» нет…

— Постойте, постойте… — Дядюшка Юферс буквально принюхался к железной палке. — Возможно, это р-рычаг. И тогда получается «Эр» в круге!..

— Но ведь… это самое… сказано еще это: «В зеркале»…

— Да камень-то гладкий! — не сдавался дядюшка Юферс. — Наверняка с моря кажется, что он блестит под солнцем, как зеркало!

Максим с сомнением сказал:

— Но ведь «рычаг» русское слово. А «Эр» в круге должно быть латинское. Не сходится…

Дядюшка Юферс опять стал чесать лысину.

А Охохито поскреб пистолетным стволом затылок под продырявленной шляпой.

— Вот что мне помнится из языка моего предка дона Педро Бальтазара де Керосины. На иностранную букву «Эр» начинается слово «рекбндито». Это значит «тайный», «скрытый». Может, здесь как раз и есть тот самый тайник?

— Что-то не похоже, — сказал Макарони. — И вообще… лучше бы пойти отсюда подальше. Где тайники, там неприятности…

— Но там и клады! — подскочил Владик.

— Или записки: «Привет от Васи», — напомнил Максим.

— Попробовать-то можно! — настаивал Владик.

— Да что тут пробовать? — недовольно сказал Макарони.

— А вдруг это все же рычаг? Чтобы открыть какое-то «рекондито»! — Владик вцепился в ржавый толстый шкворень и повис на нем, болтая ногами.

Гоша подергал Владика за ногу.

— Это самое… можно мне?

Владик уступил место.

— Только это… подсадите… — попросил Гоша.

Охохито с натугой поднял его под мышки. Гоша повис

на шкворне, покачал ступнями, уперся ими в каменную стенку, зацепившись пальцами за маленький выступ. Поднатужился, толкая рычаг вверх…

По гладкому камню пошли трещины. В монолите проступили щели, обрисовав прямоугольник. Каменный массив внутри прямоугольника шевельнулся, стал поворачиваться вместе с рычагом и повисшим на нем корабельным гномом. Оказалось, что это могучая гранитная дверь. Она ушла в глубину.

Перед разведчиками открылся темный проход…

— Ну, кажется, готово… — Жора выпрямился над заделанной щелью. — Клянусь дедушкой, эта штука больше не будет пропускать сырости. По крайней мере, пока не перейдет к «Зеленому льву», чтоб он превратился в драную кошку…

— Теперь надо навести порядок, уложить пайолы. Пусти, Жора, я сам…

И капитан взялся за работу.

— Надо еще двигать это Охохитово орудие…

— А зачем? — возразил капитан. — Мы пойдем правым галсом, ветер уравновесит… Но интересно, где наши следопыты? И нашли они что-нибудь или нет?

— Жаль, что у них нет мобильника, не свяжешься…

— Зато этот никак не успокоится… — Капитан выдернул из кармана аппарат и с досадой нажал кнопку. — Всё. Клянусь твоим дедушкой, полный отбой…

Мама Владика в своей квартире с досадой смотрела на телефонную трубку, издающую долгие бесполезные гудки. Потом положила ее на аппарат. Подперла щеки ладонями и поставила локти на беспорядочно раскиданные листы своего дипломного проекта.

В передней позвонили. Мама Владика вышла и открыла. На пороге, светясь лучезарной улыбкой, возникла соседка Игнатия Львовна.

— Олечка, голубушка! Извините, что беспокою! Вы не одолжите мне моток бельевого шнура? У нас в клубе любителей макраме беда…

— Конечно, Игнатия Львовна… Вот… — Мама Владика тут же достала с полки у двери веревочный клубок.

— Огромное спасибо, моя милая!

— Пожалуйста… А что случилось в клубе?

— Вы не поверите! Ужас!.. У нашей Валерии Эдуардовны, милейшей интеллигентной женщины, есть племянник Женя. Они с мамой совсем недавно переехали сюда из Синетополя. Славный воспитанный мальчик, юный музыкант. Кто бы мог подумать? Он шутки ради показал тете морской узел со страшным названием «Кукиш сатаны»!

— С ума сойти! — почти искренне сказала мама Владика.

— Да!.. А Валерия Эдуардовна по простоте душевной показала этот узел всем дамам на занятиях кружка! И что бы вы думали?..

— Что, Игнатия Львовна?

— В тот же миг все тросы, шнурки и веревки сами собой сплелись в немыслимые узлы и кукиши! Не распутать! Теперь приходится восстанавливать веревочные запасы…

— Какой ужас… — сказала мама Владика. Похоже, что с тайным удовольствием.

— Да! Таковы нынешние дети… Не то что ваш Владик. Он воистину замечательный ребенок:., хотя один раз и назвал меня древесной породой…

— Игнатия Львовна, это случайно! Он совсем не это имел в виду! Он…

— Понимаю, понимаю, моя милая! Кстати, где он сейчас? И все ваши путешественники?

— Ох, я понятия не имею! Связи с «Кречетом» нет, я вся извелась…

— Не волнуйтесь, голубушка, все будет прекрасно… А сейчас у вас зато все условия для работы над проектом.

— Не надо мне таких условий! В сто раз было лучше, когда они шумели, просили есть и путались под ногами! Теперь я понимаю, как была счастлива!

— Не беспокойтесь, все вернется на круги своя, — умудренно пообещала Игнатия Львовна.

Брат Макарони Шурик и мальчик в матроске отыскали на свалке старый трехколесный велосипед, кое-как связали эту хлипкую конструкцию проволокой и теперь гоняли по уличному спуску — сверху вниз. Вдвоем на одной «машине». И оба были счастливы. Ну, обормотистый Шурка — это понятно. Но и «вполне приличный» Женя радовался не меньше. И вместе с ними радовался, носился следом, тявкал и кувыркался пудель Чапа.

Наконец мальчишки свалились в траву. Сели, часто дыша…