Голубятня на желтой поляне (сборник) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 100

Погода всё ещё стояла тёплая и тихая, и в этой тишине таилась особая замедленность, растянутость времени. Теперь каждая встреча с Янкой была для Гельки событием. Каждый шаг имел особый смысл. Каждый разговор делался большим куском жизни.

Впрочем, потом Гельке казалось, что разговор в эти дни был один, только тянулся долго-долго.

…После уроков Гелька, смущаясь, даже мучаясь, попросил:

— Янка, сыграй "Восстание"…

"Ты ведь понимаешь, что потом его мне никто не сыграет", — добавил он мысленно. И Янка понял.

— Только не дома, — сказал он. — А то дедушка ещё сильнее загорюет…

Янка прихватил скрипку, и они ушли за станцию, на пустырь с рельсовым тупиком, где ещё недавно стоял вагон "Курятник" и где под бетонным блоком были зарыты обломки робота Ерёмы. От "Курятника" теперь не осталось и следа, вагон разобрали по приказу начальника станции.

Янка встал между рельсов и заиграл. И Гельке снова показалось, что вокруг Янки носит разноцветные листья быстрый ветер…

Янка опустил смычок и слабо улыбнулся:

— Я боялся, что разучусь… Нет, это навсегда, наверно.

Гелька отцепил от воротника бронзовую ящерку.

— Янка, вот… Будешь улетать, держи крепче. Пусть будет тебе на память. И как талисман.

Янка вскинул глаза.

— Талисман?

— Ну… это мне так просто в голову пришло. Папа эту ящерку на бетоне отпечатал, там, на скважине. Как будто заклинание сделал: пускай бетон прочный, а ящерка всё равно пробьётся… Может, и мы ещё пробьёмся друг к другу. Возьми.

— Хорошо. Только не сейчас, Гелька. Потом, когда уж совсем… полечу.

— Янка… А как это — лететь т у д а? Долго?

Янка-Денёк тихо сказал:

— Это не поймёшь, долго ли. Просто серая пустота, без времени… Только страшно…

— Почему? Ты же говорил, что ветеркам ничего не опасно.

— Да я не про опасность. Боюсь, что опять окажусь в самом начале. Опять война, восстание, и опять я ничего не помню… Если бы вернуться прямо на поляну, к нашим! Полететь бы в Пустой Город, отыскать Юрку, привести к отцу. Пускай хоть на несколько минут.

Оба понимали, что это возможно, если только порвётся кольцо.

Ну и что же? Оно порвётся! Очень скоро! Недаром же в тайнике под будкой Дуплекса набирает силу волшебный состав из непокорной травы белоцвета…

А пока они шли по рельсам, и Гелька держал ящерку на ладони, а Янка гладил её мизинцем. Он сказал:

— В крепости, где был Морской лицей, водились ящерки-каменки. У одного мальчика даже была ручная…

— Разве их можно приручить?

— У него получилось. Он был добрый… Немножко на тебя похожий, только поменьше.

— Он тоже стал ветерком?

— Нет, он хотел, но не успел.

— А что с ним сделалось?

— Я не знаю, Гелька. В том огне трудно было всё запомнить. Наверно, Юрка отослал его с другими ребятами из крепости.

— А почему он отослал ребят?

— Юрка сразу понимал, что мы долго не продержимся. Главное было — освободить тех четверых. А потом уходить. Поэтому он велел остаться только ветеркам.

— А тех четверых освободили?

— Да, они успели уйти. А мы уже не успели. Появились э т и… Мы говорим: пропустите нас и мы уйдём без боя. А они наступают… А ведь с нами были не только ветерки.

— А кто ещё?

— Многие. Те, кому достались карабины, не хотели их отдавать и не ушли, когда еще было время. Ни один. Сказали: если надо, будем драться…

— А что с ними стало? — прошептал Гелька.

Янка промолчал. Гелька спросил:

— Янка… Денёк! А как стать ветерком? Ну, не навсегда, а так, чтобы летать?

Янка-Денёк медленно шагал по сгнившим шпалам, цеплял сандалетами головки осенних ромашек, что росли между рельсов.

— Секрет, что ли? — тихо спросил Гелька.

— Не секрет… Надо, во-первых, перейти или переплыть Реку. Во-вторых, надо знать заклинание. Оно написано на чёрной плите, на Башне Ветров. Есть такая башня в Пустом Городе. А потом, когда будет решительный момент, надо преодолеть страх и прыгнуть с высоты…

Гелька вспомнил, как в прошлом году они с Юркой ныряли со вздыбленной кормы старого лихтера.

— У меня, наверно, получится… — прошептал он. — А реку я уже два раза переплывал.

— Гелька! — встревоженно сказал Янка. — Это ведь не та река. И ты не знаешь заклинания.

— Разве ты мне его не скажешь?

— Я… конечно, я скажу…

И он сказал вполголоса пять слов — таких простых и лёгких, что Гелька даже засмеялся:

— И это всё?

— Да. Но, Гелька… По-моему, каждый должен прочитать их сам. Там, на башне… И там же переплыть Реку…

— Разве она шире нашей?

— Да нет, не шире…

— Тогда какая разница?

— Не знаю… Гелька, ты всё-таки не рискуй.

— Ладно… — рассеянно отозвался Гелька. А для себя кое-что прочно решил. Пускай только закончится эта история с Мостом.

Они всё рассчитали до секунды.

Мост появлялся каждый вечер, когда светила полная луна и рокотал над пустырём железный танец. В двадцать один час двадцать три минуты Мост вырастал из воздуха — громадный и чёрный, — а ещё через две минуты по нему проскакивал поезд. Потом пробегали ещё пятьдесят две секунды — и Мост пропадал. Терялся где-то в других пространствах и временах. Наверно, в тех, где по замкнутому кольцу мчалась жизнь Юрки, Глеба, скадермена Ярослава Родина, ветерков. Жизнь целой Планеты. И может быть, ещё многих планет…

За две минуты забраться по скобам на тридцатиметровый мост — это можно. Две секунды на метр. Главное, не бояться. Потом, когда промчится поезд, надо приложить к рельсу волшебные шашки, завёрнутые в неволшебную фольгу. К одной из шашек будет подключён длинный провод электровзрывателя (взрыватель должен смастерить Васька). Затем быстро-быстро спуститься, залечь в рытвине и включить батарейку.

Поезд будет уже далеко, те, кто едут в нём, не пострадают.

— Но спускаться надо очень быстро, — сказал Гелька. — А то Мост пропадёт — и привет…

— Не пропадёт, я успею, — насупленно сказал Янка.

— А почему ты? — осторожно спросил Гелька.

— А кто?

— Я думал, что на Мост полезу я…

— Нет уж, можно лучше я? — сказал Янка ласково и очень настойчиво. — Ну пожалуйста. Ладно?

— Янка… Ты же говорил, что голова кружится…

— Теперь я не боюсь, это прошло. Ну и ещё… Раз не вышло с Юркой, я должен взорвать Мост. Понимаешь, Гелька, это моя особая цель.

Гелька вздохнул с тайной радостью. Было ему стыдно за эту радость, и всё же он почувствовал облегчение. Карабкаться на Мост он отчаянно боялся. Это ведь не на крышу…

Они вдвоём разговаривали на краю свалки, за сутки до взрыва. Уже появился и пропал Мост, и танец ведьм затихал над пустырём. Луна была ужасно яркая.

— Ты не бойся, я обязательно успею, — повторил Янка. — Я ведь могу даже и не спускаться.

— Как это? — испугался Гелька.

— А зачем? Всё равно улетать. Так даже будет лучше. Без долгих прощаний.

Янка медленно посмотрел на Гельку глазами, в которых горели две маленьких луны. И Гелька опять почувствовал, что все эти дни для Янки — затянувшееся прощание.

— Нет, ты всё-таки спустись, — попросил Гелька. — Пожалуйста. — И подумал, что, если порвётся кольцо, Янке, может быть, и не придётся улетать.

— Ну хорошо… — покорно сказал Янка.

Они двинулись к дому. Был еле заметный тёплый ветерок, и семена белоцвета тихо плыли в лунном воздухе. Они казались живыми и осторожно трогали щёки.

— Завтра в школу не пойду, — сказал Янка и улыбнулся. — Всё равно отругать уже не успеют.

— Я тоже, — отозвался Гелька.

— Тебе-то влетит.

— Подумаешь… Зато с тобой…

— Нет, ты иди, — тихонько попросил Янка. — Понимаешь, мне хочется с дедом побыть.

— Янка… ты извини. Я дурак такой.

— Ну что ты!.. Гелька, ты потом к деду заходи иногда, ладно?

— Ладно, Янка… А родители знают?

— Нет. Дед потом скажет.

— Сегодня директорша опять про Юрку спрашивала. Тётка его вернулась из Нейска, говорит, его там нет…