Чудесный замок - Мид-Смит Элизабет Томазина - Страница 55

Ханна села и около получаса приходила в себя, потом выпила стакан холодной воды, ополоснула лицо и руки. Со вздохом отметила, что провода не оставляют ее в покое, и приготовила ужин для Ноэля и девочек.

В тот же вечер, когда Дэйзи была уже в кровати, Ханна вошла в гостиную, где Примроз читала какую-то книгу.

– Вы никогда не встречали на лондонских улицах никого, похожего на вашего пропавшего брата, мисс Примроз? – спросила она. – Лондон большой город, и там иногда случаются странные вещи – да-да, очень странные вещи.

– О, Ханна, ты путаешь меня! – ответила Примроз. – Встретить бедного Артура? Как бы я могла? Я думаю, он умер много, много лет назад.

– А вот я так не думаю. Я не верю, что он умер. Он был красивым, крепким мальчиком, никогда не болел. Как сейчас вижу: он стоит в своем красном бархатном костюмчике около мамы. Как она гордилась им! Он был для нее прямо-таки светом в окошке. Она взяла его в Лондон и отпустила на улицу с молоденькой няней – не со мной, будьте уверены, что не со мной. Они вошли в большой магазин, и мальчик все время был около нее. Она держала его за руку, а как подошла к прилавку и стала что-то покупать, отвернулась на момент. А когда повернула голову, увидела, что ребенок исчез… С того самого дня и по сию пору о нем никто не слышал, полиция искала везде. Ах, моя бедная, бедная хозяйка, как она страдала!

– Ты так взволнована, Ханна, вся дрожишь. Это, конечно, ужасная история, но помнишь, как я советовала Дэйзи относительно мистера Дава, – не надо думать об этом.

– Ваша правда, мисс. Чего не поправить, о том лучше забыть. Если вы не против, мисс Примроз, я посижу еще минутку. Мне что-то не по себе. Нет-нет, ничего страшного, дорогая. Немного дрожь пробирает. Стареет ваша Ханна. Я ведь вас всех вырастила – его, моего красавчика, и вас троих… Мисс Примроз, милая, сколько лет, вы говорили, этому мистеру Ноэлю? Я до сего дня и не взглянула на него. Мне он показался очень молодым.

– Мисс Эгертон говорила, что ему двадцать шесть, Ханна.

– Двадцать шесть, – повторила Ханна. – Обождите минутку, мисс, я сравниваю даты – двадцать шесть… двадцать шесть. Боже, прости мои грехи! Вы никогда не замечали, мисс Примроз, что у него родимое пятно на левой руке, вытянутой формы, довольно большое?

– Да нет, Ханна, я никогда не видела его руки без рукавов. Как странно ты говоришь, Ханна.

– Совсем нет, дорогая. Может, это потому, что дрожу немного. А еще, девочка моя, вы говорили, что обижены на миссис Элсуорси за то, что она с вашей мамой не познакомилась?

Примроз вздохнула.

– Мне это неприятно, Ханна. Но я стараюсь не быть слишком гордой. Буду молиться Богу, чтобы он помог мне поступать правильно.

– И правильно, родная, Бог вразумит вас. А что, мисс, мистер Ноэль – богатый человек?

– Что это, Ханна, у тебя сегодня мистер Ноэль на уме? Да, мисс Эгертон говорила, что он – человек со средствами. Он был усыновлен очень богатыми людьми, и они оставили ему большое состояние.

– Усыновлен, говорите? Надо же, как дрожь бьет. Мисс Примроз, милая, мне бы надо отлучиться завтра утром. Я уйду на рассвете, а вернусь вечером, и пусть магазин будет закрыт. Я оставлю для вас с мисс Дэйзи жареную курицу и блюдо свежей клубники, которую только-только собрала, так что обед у вас есть. И еще: мисс Дэйзи любит клубнику со сливками, дайте ей, пожалуйста, сливок. Они такие полезные.

Глава LIV

ОТКРЫТИЕ

Ханна Мартин никогда не любила путешествовать. Много лет прошло с тех пор, как она в последний раз поставила ногу на ступеньку железнодорожного вагона. Она была не трусливого десятка, но все-таки слышала, что поезда часто терпят крушения и тогда бывает ужасно много жертв. Она вздыхала по старым временам и с отвращением смотрела на чудовищные, пышущие паром локомотивы. Тем не менее на следующее утро Ханна в своем обычном чистеньком ситцевом платье пришла на железнодорожную станцию Розбери и купила билет в вагон третьего класса до Лондона, затем она отыскала свой вагон и уехала.

В полдень того же дня Ханна прибыла к месту своего назначения. Там она обратилась к первому же попавшемуся носильщику, сунула ему в руку бумажку с адресом и спросила, как туда добраться. Носильщик, прищурившись, поглядел на бумажку и посоветовал Ханне нанять двуколку и велеть кучеру ехать в Парк-лэйн. Ханна понятия не имела, что такое двуколка – она с ранней молодости не была в Лондоне. С ужасом уставившись на предложенное ей транспортное средство, Ханна наотрез отказалась в нем ехать, выбрала скрипучую и самую непривлекательную четырехколесную повозку и покатила в Парк-Лэйн.

Миссис Элсуорси как раз пила ароматный чай в своем будуаре, когда слуга доложил ей, что женщина по фамилии Мартин приехала из деревни в повозке и просит как можно скорее принять ее.

– Что за женщина, Генри? – спросила миссис Элсуорси. -Мне некогда, через пару часов я должна ехать на званый обед. Женщина из деревни в повозке? Что ей от меня надо?

– У нее вполне приличный вид, мэм, – отвечал лакей, – но она взволнована, дрожит и смертельно боялась сойти с повозки. Мы с извозчиком чуть ли не на руках ее сняли, мэм. Сейчас она сидит в холле в кресле. Она сильно утомлена путешествием, но это очень приличная и аккуратная женщина, мэм.

– Она, наверно, бедна и хочет попросить помощи, – решила миссис Элсуорси. – Не люблю попрошаек, никогда не могу отказать им. Проводите ее наверх, Генри, и дайте понять, что я собираюсь на званый обед и могу уделить ей только несколько минут.

Ханну нельзя было упрекнуть в притворстве. Когда она вошла в комнату, ее руки в самом деле дрожали, губы тряслись, а лицо было смертельно бледным.

– Извините меня, мэм, очень сожалею, что беспокою вас, но я в таком волнении, что с трудом сознаю, что делаю. Я приехала в город на поезде – это было тяжело, – а потом ехала сюда по переполненным улицам в ужасной повозке, и все для того, чтобы задать вам простой вопрос, мэм.

– Сядьте, моя милая, – сказала миссис Элсуорси, которая при первом взгляде на посетительницу смутно ощутила, что где-то уже ее видела, и прониклась к ней жалостью. – Сядьте. Как вы дрожите! Мне очень жаль, что вы так нервничаете.

– Нервничаю, мэм! И это говорят обо мне! Нет, мэм, я не нервная, но такая обеспокоенная, что дрожу уже много часов. Я пришла, чтобы задать вам простой вопрос, мэм. Простой и прямой. Дело касается молодого человека, мистера Ноэля. Есть ли у него, мэм, родимое пятно на левой руке, выше локтя? Есть или нет?

– Родимое пятно на левой руке? – эхом отозвалась миссис Элсуорси. – Какой необычный вопрос. Вы сильно удивили меня. Есть ли у Артура Ноэля родимое пятно на левой руке? Да, конечно, есть. Я видела его, еще когда он был ребенком. Родимые пятна не исчезают ведь с годами, так что, наверно, оно у него и сейчас есть. Но, миссис Мартин, – вас ведь так зовут, – вы так бледны. Не хотите ли стакан вина?

– Благодарю вас, мэм, не надо вина, спасибо. Я немного не в себе. Да, я немного не в себе, потому что я полагаю, что мистер Артур Ноэль – давно потерянный ребенок миссис Мэйнуеринг, которого я вынянчила.

Лакей еще в холле дал миссис Мартин строгое указание не занимать более двух минут ценного времени его хозяйки, но хотя он долго прождал на лестнице, а потом – в холле, он так и не дождался звонка хозяйки, чтобы проводить необычную посетительницу. Прошел час, еще полчаса, а миссис Мартин не выходила из гостиной. К концу второго часа Генри с тревогой взглянул на часы, вздохнул и счел своим долгом войти в гостиную, чтобы напомнить миссис Элсуорси, что она опаздывает на званый обед. Хозяйка, в слезах и с пылающими щеками, сидела за письменным столом, а странная женщина стояла возле нее, словно давний и близкий друг.

– Передайте эту записку мистеру Элсуорси, когда он придет, Генри, и прикажите подать карету. Я не поеду сегодня на званый обед, я только поднимусь наверх, чтобы надеть шляпу. Отведите миссис Мартин на половину прислуги и велите накормить ее обедом. Она поедет со мной. И поскорее, пожалуйста.