Суд волков - Мессадье Жеральд - Страница 13

– Присаживайтесь, – сказала Жанна и велела налить пришедшему вина.

Было видно, что он не привык подчиняться женщинам. Его выпуклый лоб свидетельствовал об упрямстве. Звался он Никола Журде и работал прежде на одной из ферм Бузона. По его словам, сейчас у него было хорошее место у мясника в Ла-Шатре, но он родился в деревне и вернулся бы туда на хороших условиях.

– Вы женаты? – спросила его Жанна.

Он кивнул.

– В вашей семье есть мужчины и женщины, готовые поднять ферму неподалеку отсюда? Потому что туда нужно человек десять.

– Я попрошу пять солей в день. Другие попросят столько же. Мы оставляем себе треть урожая и получаем процент с продажи.

Она быстро прикинула в уме: пятьдесят солей в день составляли девятьсот ливров за год – еще до того, как появится первый урожай. Она взглянула вопросительно на Матьяса, поскольку тот когда-то был арендатором, затем на Гонтара.

– Если вы оставляете себе треть урожая, то засеваете сами, – сказал Матьяс.

– Еще ведь и скот будет, – вмешался Гонтар. – Обычно просят четверть. Вы это знаете.

Никола Журде знал еще и то, что Бертран Гонтар – городской старшина и капитан лучников, так что со словами его следовало считаться.

– Какой скот?

– Коровы, овцы и свиньи, – сказала Жанна.

Он кивнул.

– Но у вас найдется десять человек? – повторила Жанна.

– Найдется. Платите вы?

– Да.

– А хозяйство? В каком оно состоянии? Вы же знаете, здешние фермы…

– Речь идет о Гран-Палю. Где вы раньше работали?

– В Жерфо.

– Это одно из хозяйств в Бузоне, – пояснил Гонтар.

– В Бузоне хозяйств больше нет, – сказал Журде.

– Есть земли, и есть постройки, – твердо возразил Гонтар.

Никола Журде все так же кивал. Жанна ждала.

– Я отвечу вам завтра, – проговорил он. – А если будет одиннадцать человек?

– Согласна и на одиннадцать.

"Такова жизнь, – подумала она. – С одной стороны, божественная любовь Жака, с другой – торговля с крестьянами".

– Вы сможете поселиться уже сейчас, – сказала Жанна.

– Сейчас? – возмутился он. – Да ведь сначала нужно сделать корчевку и прополку!

– Только не в Гран-Палю. И вам не надо оставлять часть земли под паром. Там все пустовало много лет. Весной получите пшеницу. А уж в следующем году оставите под паром треть.

Он взглянул на нее исподлобья:

– Откуда вы все это знаете?

– Я крестьянка, – ответила она, выдержав его взгляд.

– Вы разве не баронесса де Бовуа?

– Можно быть одновременно и крестьянкой и баронессой.

Итье и один из стражников Гонтара дружно прыснули.

– Ладно, – сказал со смехом Журде. – Но такое не часто встретишь.

Он поднял стакан. Тот был пуст. Жанна сама наполнила его.

В ожидании ответа Журде она на следующий день вновь отправилась в Гран-Палю и Ла-Шантре, прихватив с собой плотника из Ла-Шатра. Первая ферма многого не требовала: двери укрепить да крышу подлатать. Зато вторую нужно перестраивать почти целиком. А с мельницей возни не меньше, чем со всей фермой. Поскольку плотник был местный уроженец, она спросила, знает ли он Ла-Дульсад. Он знал, и она стала расспрашивать его, сколько времени и денег уйдет на ремонт.

– Мне нужны пятеро обученных подмастерьев и кровельщик, – ответил он. – Через три месяца в замке можно будет жить.

Она выплатила ему задаток за работу на ферме.

По возвращении их ожидала небольшая группа людей, топтавшихся перед постоялым двором. Журде не стал мешкать и собрал будущих обитателей Гран-Палю: пятеро мужчин, считая самого Журде, и шесть женщин в возрасте от двадцати до пятидесяти лет. Жанна пригласила их войти. Они смотрели на нее во все глаза: вот эта молодая баронесса собирается возродить Гран-Палю? А другие фермы? А плата? А муж ее где?

– Вы уже работали вместе? – спросила она.

Журде ответил, что все они родичи по крови или по свойству. Значит, будут стоять друг за друга, отметила она про себя.

– Кто возглавит ферму? – задала она важный вопрос.

Все повернулись к Журде. Она кивнула и затем объявила, что отдает им Гран-Палю. Через неделю туда уже можно будет вселяться, и она надеется, что они не станут тянуть с переездом. Она купит двух тягловых быков, плуг, топор, тесло и два серпа. И скот: двух коров, четырех овец и барана, трех свиней и хряка. Но первым делом нужно выкорчевать кусты и сразу засеять свободные участки. Она выдаст задаток за месяц и пятьдесят ливров на семена.

– Вы умеете писать? – спросила она Журде. Тот заметно смутился.

– Я умею, – сказал самый молодой в группе.

– Будете вести счета.

Они были изумлены: эта женщина оказалась настоящим командиром!

– Согласны? – спросила она.

Они кивнули. Она велела хозяину постоялого двора поставить им выпивку.

Крестьяне знали и Гран-Палю и плотника, который держался возле Жанны: Журде поговорил с ним. Они решили, что ремонтные работы не помеха и вселяться лучше прямо сейчас, чтобы протопить жилье и привезти мебель. И к корчевке тогда можно приступить быстрее. Жанна сочла, что это вполне разумно.

– Как вас зовут? – спросила она парня, умевшего писать.

– Бенуа.

Она попросила у хозяина перо, чернила и бумагу. Какое-то время пришлось подождать, пока все это принесут. Будущие фермеры неотрывно смотрели на Жанну.

– Пишите, Бенуа, что я даю здесь и сейчас, в лето Господне 1457, восемьдесят два ливра и десять солей Никола Журде, арендатору фермы Гран-Палю, принадлежащей Жанне, вдове де Бовуа, в супружестве де л'Эстуаль, – она продиктовала, как пишется это имя, – в качестве задатка ему и десятерым работникам, которые будут трудиться на ферме.

Паренек писал неплохо. Жанна вытащила кошель. Фермеры смотрели, как она выкладывает монеты на деревянный стол.

– Хорошо, теперь подпишитесь: за Никола Журде – Бенуа…

– Клутье, – сказал он.

Она выждала, чтобы просохли чернила, свернула расписку и сунула ее в карман.

– Никола, не уходите. Сейчас отправимся покупать быков.

Эти люди не были совсем нищими: у них имелись ослик и тележка, вилы, луки, ножи, кухонные принадлежности, квашня и, разумеется, кровати с постельным бельем и сундуки. Они ушли, чтобы заняться переездом. Перед постоялым двором собралась новая небольшая толпа: новость о возрождении Гран-Палю пронеслась по городу. И все уже знали, что отныне управлять фермой будет Никола Журде.

– Никола, – крикнул кто-то, – если тебе нужен еще один мужик, я готов.

Журде кивнул. Жанна окинула толпу взглядом. С восстановлением Ла-Шантре трудностей, похоже, не возникнет. С другими фермами тоже. Да и с усадьбой. Король будет доволен. Но она делала это не для того, чтобы угодить королю. Просто ею руководил инстинкт, которому она противиться не могла.

Мысль, что земля проснется, оживет, приводила ее в восторг. Это будет ее реванш за ужасную судьбу родителей.

Она еще раз взглянула на толпу и объявила:

– Кроме Гран-Палю, есть и другие фермы, которые я намерена восстановить.

На колокольне, словно в подтверждение ее слов, пробил первый час пополудни.

– И мне понадобятся рабочие руки!

Безмолвное согласие установилось между толпой и молодой светловолосой женщиной.

– Будьте наготове, скоро появятся новые объявления.

Засим она удалилась вместе с Журде, Итье и Матьясом.

Прошла неделя, как она уехала из Парижа. Если бы не желание поскорее увидеться с Франсуа и получить весточку от Жака, она осталась бы в Ла-Шатре надолго. Но на один лишний день она все же задержалась – посмотреть на ферму Гран-Палю, заселенную людьми.

Две собаки встретили ее и стражников громким лаем.

Главное же – из труб, а их было три, поднимался дымок.

Она бросила взгляд на поля: двое мужчин и одна женщина занимались расчисткой земли. Помогали им двое ребятишек. Они уже навалили большую груду травы и сучьев.

Журде вышел ей навстречу. После обычного обмена приветствиями он сказал: