Красная линия (фанфик Сумерки) (ЛП) - "WinndSinger" - Страница 15

Он ухмыльнулся, а я снова покраснела, представляя его на коленях, обнаженного, перед моей дверью, когда я приду домой с занятий. А что если Розали и Элис пришли бы со мной?

Ага, я знаю, они бы никогда не перестали благодарить меня.

– Да ладно тебе, Белла, здесь нечего стыдиться. Я уверен, у тебя есть кое-какие фантазии, – Эдвард смотрел на меня с любопытством, накалывая на вилку и съедая большой кусок омлета. Я заметила, что он не надкусывал еду, а жадно глотал.

– Ага, стать психиатром, – холодно сказала я. – И после того, как поедим, мы можем приступить к работе, хорошо?

– Не называй это работой, Белла, давай просто развлекаться и наслаждаться друг другом, – весело сказал он.

– Ну мы можем иногда развлекаться, но не всё будет так весело, – сказала я, почти заканчивая есть. – Иногда я буду задавать тебе очень сложные вопросы, и я хочу, чтобы ты знал, я здесь для тебя. Я никогда не буду осуждать тебя, или опускать, я обещаю. Я просто хочу, чтобы ты был открыт и честен со мной насколько это возможно. 2 недели не такой уж большой срок, чтобы узнать тебя, но если ты захочешь сотрудничать и будешь искренен со мной, я думаю, мы достигнем успеха перед тем, как наше время выйдет.

– О, подожди… – что-то прояснилось для него. – Думаю, я понял. Ты хочешь, чтобы я был пациентом, а ты будешь психиатром. Так?

– Да, – я смотрела на него так, будто неожиданно у него выросла еще одна голова. – Я думала, с этим всё ясно. Я же говорила тебе. В этой комнате, Пробуждение, помнишь?

Он улыбнулся, и развеселился.

– Значит, я буду бедным сексуально озабоченным пациентом… а ты попробуешь вылечить меня от этого безумства… Мне нравится эта игра!

Он наклонился, пытаясь поцеловать моё ухо, почти поднимаясь со стула, готовый начать игру.

– Нет, Эдвард, – я почти хныкала. – Я не играю в ролевые игры. Я в колледже, учусь на психиатра. По-настоящему. Я хочу, чтобы ты был моим объектом. Я собираюсь узнать о тебе, твоей жизни, о прошлом… мы обсуждали это той ночью.

Мужчины когда-нибудь слушают нас? Даже полуобнаженные горячие мужчины?

– Это было на самом деле? – спросил он, нахмурившись. – Я думал, ты просто боялась попросить меня стать твоей игрушкой, и ты придумала этот первоклассный ход, чтобы спросить.

– Игрушкой? – мне стало еще жарче. Я так и знала. Он думал, что он здесь для того, чтобы обслуживать меня две недели. И я спорю с ним из-за этого??

– Ну да, – он пожал плечами, пристально всматриваясь в моё лицо. – Ты не хочешь поиграть со мной, Белла?

При этих словах я потеряла дар речи. Даже моя мёртвая бабуля кричала «ДА!» где-то в космосе прямо сейчас, я уверена.

Я почувствовала, как мой рот открылся, когда он встал и снова наклонился, утыкаясь губами мне в шею. Я думаю, он нашел моё слабое место. Черт возьми, это таааааак приятно. Тепло. Влага. Язык. Зубы. Мягко смыкаются. Горячее дыхание.

– Я буду хорошей маленькой игрушкой, Белла, – нежно мурчал он, прикасаясь языком к моей яремной вене.

Охххх… я закатила глаза, но нашла силы немного отодвинутся от него, я встала со стула и зашла в область кухни, так чтобы стойка была между нами.

Глаза Эдварда были немного грустными, когда я сказала:

– Пожалуйста, Эдвард? Это очень важно для меня, от этого зависит моя оценка. Пожалуйста… сделай это для меня.

Он посмотрел вокруг, увидел диван и столик, на котором лежал диктофон, кассеты, блокноты и ручки сверху них.

Я почти увидела страх в его глазах, когда он понял, что я не шучу.

В этот момент я не видела счастливого, беззаботного танцора из клуба. Это хорошо… быстрый взгляд на мужчину за маской.

– Ты хочешь сказать, что я больной, – заявил он, и это был не вопрос. Он снова посмотрел на меня, с болью в глазах.

– Нет! – я попыталась сделать шаг или два к нему. – Никогда!

– И ты хочешь изучить меня, как микроба под микроскопом, так? – спросил он, выдергивая футболку из штанов, неожиданно смутившись, и одевая её.

Дерьмо.

– Нет, Эдвард! – я заставила себя схватить его за руки, и посмотрела в его лицо. – Мне просто нужно было найти интересного человека, поговорить с ним некоторое время, а потом напечатать отчет о том, что я обнаружила. Это всё.

Он тяжело вздохнул, не отодвигаясь от меня.

– Мне это не нравится, Белла, – проворчал он тихо.

– Но ты бы хотел быть… – начала я, останавливая себя, видя, что его глаза горят пониманием.

– Но я бы хотел быть твоей игрушкой на 14 дней? – закончил он за меня. – Да. Это то, что я делаю, в чем я хорош. Ты не в библиотеке меня нашла, Белла. Ты знаешь, кто я.

– Пожалуйста… ты не так меня понял… – я почти умоляла его, ненавидя взгляд, которым он смотрел на меня. Я уже причиняла боль моему пациенту. Я должна успокоить его.

– Я понимаю, что у тебя проблемы с доверием, – начала я. – Но –

– Как ты знаешь это обо мне? – теперь он хмурился на меня. – Ты ничего обо мне не знаешь. Ты понятия не имеешь о моих проблемах.

Я уже чертовски сильно всё испортила, а мы еще даже не начали. Давай, Белла, исправь это.

– Но я бы хотела, Эдвард, – мягко сказала я. – Пожалуйста… дай мне шанс. Пожалуйста, помоги мне. Ты нужен мне. Я думала, будет легче, чем… всё о чем я тебя прошу, это поговорить со мной. И всё.

Я знала, что просила покинуть его комфортную зону, и он мог закрыться.

– Нет, – он понял, о чем я говорю, и смотрел на меня еще более печально. – Я не могу… взять с тебя двадцать тысяч за две недели разговоров. Почему ты заплатила мне все эти деньги только, чтобы задать мне какие-то вопросы о моем детстве.

– Потому что я этого очень сильно хочу, – сказала я, сдаваясь. – Мне жаль, Эдвард. Я никогда не хотела заставить тебя чувствовать себя больным… как микроб. Ты на самом деле мне нравишься, и я бы никогда не сделала этого нарочно. Если ты хочешь уйти, ты можешь уйти. Но я действительно надеюсь, что ты останешься.

Я села на стул, не в силах больше смотреть в его глаза обиженного щенка. Я уже заставила его чувствовать себя больным. Идиотка. Может мне нужно было стать кассиром в банке, или где-то еще, где я не буду причинять людям боль. Я сжала голову руками и ждала, когда он вернет мне чек.

После долгой паузы Эдвард наконец заговорил.

– Если я сделаю это… – начал он. – Ты должна мне дать равное время. Я имею в виду, что я буду твоим пациентом… И… твоей игрушкой. Ты можешь изучать меня и позволить мне… изучить тебя. Это единственное условие, при котором я останусь.

Я глубоко вздохнула. Если я хочу, чтобы он был честен со мной, я также должна быть честной с ним.

– Я буду с тобой предельно откровенна, Эдвард, – начала я. – Да, ты невероятно мне нравишься, и я знаю, что ты знаешь это. У меня не было замечательной сексуальной жизни. Я была только с одним человеком, и это длилось 33 секунды, и я даже с трудом помню это. Да, у меня есть фантазии, мечты и желания, с которыми я не могу ничего сделать. И бОльшая часть меня хочет показать их тебе… но я… боюсь.

– Я буду с тобой предельно откровенен, Белла, – начал он в ответ. – Да, я очень (на секунду он закрыл глаза, а затем снова открыл их) запутанный и испорченный, и я знаю, что ты знаешь это. У меня не было замечательной… жизни. Я был с огромным количеством женщин, и не могу связать себя с одной единственной, только если там не замешан секс. У меня есть мечты и желания, с которыми я тоже ничего не сделал. И большая часть меня хочет разделить их с тобой… но… я тоже боюсь. Я не… говорил с людьми… о СЕБЕ. Никогда.

– Чтож, тогда у нас много общего, – я глянула на свои тапочки, а потом снова подняла взгляд к его напряженному лицу. – Ладно, Эдвард. По рукам. Но… будь терпелив ко мне, хорошо? Дело в том, что ты пугаешь и ослепляешь меня одновременно, и из-за этого я очень нервничаю. Я не привыкла к таким чувствам. Может быть, после того, как мы больше узнаем друг друга, мне будет… более комфортно рядом с тобой.

Он ухмыльнулся и скрестил руки на груди: