Война претендентов - Мэрфи Уоррен - Страница 30

В дни, когда национальный бюджет трещал по швам, отличиться хотел каждый, но никто не жаждал выкладывать Пентагону недостаточно обоснованную информацию. Ни Агентство национальной безопасности, сокращенно АНБ, год назад доложившее о государственном перевороте в Северной Корее, что на поверку оказалось ложной тревогой; ни ЦРУ, допустившее возникновение дезинформации; ни Разведывательное управление министерства обороны США. Никто!

Ставки были слишком высоки. Вечно опаздывать, конечно, было не очень хорошо, но обнародовать неверные сведения куда хуже. В этой игре разведок победителя быть не могло.

Дежурный офицер ЦРУ Рэй Фоксворти снял трубку и набрал внутренний номер.

— Роджер, у меня на столе только что появился отчет Интел. Насколько все это серьезно?

— Отчет не попал бы на твой стол, если бы был безделицей, — донеслось в ответ.

— Да я не о том. Насколько достоверны приводимые в нем данные?

— Я перезвоню тебе чуть позже. — Невидимый собеседник тут же повесил трубку.

Фоксворти, чертыхаясь, тоже бросил трубку.

— Черт побери! Почему во время моего дежурства обязательно что-нибудь да происходит?

Он снова перечитал сводку. В ней предельно ясно и коротко сообщалось о том, что наземные службы ЦРУ в Кувейте заметили передвижение войск вдоль иракско-кувейтской границы.

— Проклятый Хусейн! И что ему неймется?

Задумчиво теребя верхнюю губу, Фоксворти уставился в текст. И тут он заметил в нем нечто странное.

Фоксворти вновь снял трубку телефона:

— Роджер, это снова я.

— Рэй, я еще ничего не узнал...

— Ладно, я только хотел кое-что прояснить.

— Давай пока отложим разговор. Я сам тебе перезвоню.

— Да ты только послушай! Наши службы в Кувейте докладывают о перемещении войск!

— И что?

— Но ведь им строго-настрого запрещено соваться в демилитаризованную зону, так?

— Да.

— Значит, они никак не могли заметить передвижения иракских войск вдоль границы с Кувейтом!

— Пожалуй, — осторожно произнес Роджер.

— Тогда о чем же они докладывают?

— Я тебе перезвоню. — Роджер снова повесил трубку.

Фоксворти разразился потоком проклятий, но тут зазвонил телефон НСООР. С бьющимся сердцем Рэй схватил трубку:

— ЦРУ. Фоксворти.

— АНБ, Вулхэндлер.

— Что у вас, Вулхэндлер?

Офицер АНБ понизил голос:

— Сначала доложите, чем располагает ЦРУ, а потом уж я выложу, что есть у нас, АНБ.

— А с чего вы взяли, что у нас что-то есть?

— Просто мне так кажется. Так есть или нет?

— Может быть.

— Это имеет отношение к России?

— Нет, — тотчас ответил Фоксворти.

— Хм-м-м... Тогда я, пожалуй, перезвоню позже.

— Послушайте! Зачем играть в кошки-мышки? Дело касается национальной безопасности, давайте откроем карты!

— Сначала вы, Фоксворти.

Поморщившись, Рэй сказал:

— Мы получили донесение из Кувейта относительно перемещения вдоль границы иракских войск.

— Ерунда! Наши спутники-шпионы не показывают никакого передвижения иракских войск. Республиканская гвардия вся в Басре.

— Спасибо за помощь, — облегченно вздохнул Фоксворти, комкая листок со сводкой и выбрасывая его в корзину для мусора. — А что у вас?

— В Москве снова поговаривают о новом сверхсекретном оружии.

— Как, опять?

— Опять?

— В прошлый раз сообщали о каком-то «элиптиконе». Ну и как, удалось узнать, что это за штуковина? — спросил Фоксворти.

— По секрету сообщаю, что это крайне взрывоопасная смесь русского самодовольства и водки.

Фоксворти с трудом удержался от смеха.

— Ну и ну! А о чем сообщают на сей раз?

— Дума полнится слухами о том, что Жириновский уехал за границу, чтобы заключить сделку на получение какого-то секретного террористического оружия.

— И куда он направился?

— Я думал, вы мне скажете.

— Одну секунду. — Фоксворти переключился на внутреннюю связь.

— Роджер, это опять я. Мне нужно знать местонахождение Владимира Жириновского.

— Того самого националиста из России?

— Если тебе известен еще один Владимир Жириновский, то расскажи мне и о нем, — съязвил Фоксворти.

Спустя несколько секунд Роджер доложил:

— Объект покинул Москву приблизительно двадцать восемь часов назад. Он вылетел в Будапешт, там пересел на рейс до Цюриха. Предположительно сейчас он в Швейцарии.

— Предположительно?

— У нас пока нет сведений о его дальнейшем перемещении.

— Но ведь это вовсе не значит, что он остался в Швейцарии! Сам прекрасно понимаешь.

— Другими сведениями я не располагаю.

— Ну спасибо, — сухо отозвался Фоксворти, переключаясь на линию НСООР.

— Вулхэндлер? По нашим данным, Жириновский действительно вчера покинул Москву. За ним проследили до Цюриха, потом он исчез из нашего поля зрения.

— Хм-м-м...

— Полагаете, он собирается обзавестись портативной атомной бомбой?

— Теперь лучше ничего не думать, а опираться на достоверные разведданные.

— Да уж, — с горечью произнес Фоксворти. — Я с сожалением вспоминаю то время, когда в оперативные сводки включались любые, самые невероятные слухи и тебя считали добросовестным работягой.

— И не говорите! Впрочем, мне кажется, нам нужно подождать дальнейшего развития событий. Держите меня в курсе насчет возможного иракского инцидента.

— А вы — насчет России.

— Договорились!

Повесив трубку, Рэй Фоксворти довольно ухмыльнулся. Если Россия и впредь будет столь смехотворно дестабилизировать международную обстановку, то, возможно, вновь вернутся старые добрые времена «холодной войны».

Эх, хорошо бы!

Глава 18

Римо проснулся с рассветом и сразу же ощутил во рту вкус кукурузы. Видимо, он ел ее во сне, которого теперь уже не помнил.

Войдя в ванную, Римо прополоскал рот холодной водой.

— Фу, — выдохнул он, когда его чувствительный язык ощутил привкус городской водопроводной воды — меди, цинка и еще какого-то металла, но зато вкуса кукурузы не осталось и следа. Именно этого Римо и добивался, боясь, что воображаемый во сне початок заставит его страстно возжелать кукурузы реальной.

Мастер Синанджу терпеливо дожидался его внизу, в огромной кухне. Все апартаменты в доме имели свою собственную небольшую кухню, но Римо с Чиуном превратили одну из нижних квартир в гигантскую кухню-столовую размером с небольшой ресторанчик. Огромный дубовый стол посредине предназначался для застолья двенадцати персон, а низенький лакированный столик — для интимных трапез в стиле Востока.

Чиун настоял на том, чтобы пол здесь переделали по корейскому образцу, то есть под деревянный настил уложили трубы с горячей водой. В помещении установился великолепный микроклимат, а по теплому полу можно было ходить босиком.

— На завтрак приготовь женьшеневый чай и жасминовый рис на пару, — не терпящим возражений тоном заявил Чиун, гордо восседая за низким столиком в утреннем золотистом кимоно.

— Ты же знаешь, такое мне не слишком удается, — попытался возразить Римо.

— Ничего, научишься. Терпеть не могу вареный рис! Кипящая вода забирает из риса все необходимые вещества, и остается только мягкая разваренная клетчатка.

— Ладно, где рисоварка?

— Откуда мне знать! Я мастер Синанджу, а не кухарка! Когда будешь готовить, себе предусмотри двойную порцию.

— Спасибо, учитель, но я не настолько голоден, чтобы...

— Спасибо скажешь после того, как все съешь, — перебил его кореец. — Тогда тебе больше не захочется этой мерзкой кукурузы.

— Я сам знаю, сколько мне есть, — пробормотал Римо, шаря по всем кухонным полкам.

— Тебе предстоит тяжелый день, поэтому лучше тебе не отвлекаться на воспоминания о кукурузе.

— И что мне надо сделать? — поинтересовался ученик.

— Составишь подробнейший список претендентов на получение наших услуг, когда со всего мира к нам посыплются письма с предложениями.

— На английском?