Рота террора - Мэрфи Уоррен - Страница 15

– Ну ладно, если не хочешь, чтобы я оторвал тебе что-нибудь еще, говори, кто тебя послал.

Снайпер взглянул на свой правый указательный палец, лежащий у него в левой ладони.

– Побыстрее, – сказал Римо. – Я не могу потратить на тебя целый день.

– Девочка. Всего лишь глупая девчонка. Она не виновата.

– Ее имя?

– Ты убьешь ее, я знаю. Неужели вокруг мало смертей?

– Ее имя? – повторил Римо.

Грюнвальд левой рукой потянулся за винтовкой, но его левая рука больше не действовала. Удар американца был столь стремительным, что Оскар даже не заметил, как он успел его нанести.

– Итак, ты говорил о девчонке.

– Ее имя – Джоан Хэкер, – сказал Оскар Грюнвальд. – Прошу тебя, не убивай ее.

– Без крайней необходимости я никого не убиваю, – сказал Римо.

– В этом деле стоит только начать.

– Это относится лишь к дилетантам вроде тебя, – сказал Римо.

Оскар Грюнвальд злобно огрызнулся:

– Я не дилетант, сэр. Я – бывший капитан СС.

– Не сомневаюсь, что ты был хорошим воякой, – миролюбиво сказал Римо, уложив бывшего капитана СС ударом по голове.

Чиун проскользнул мимо Римо, бросив небрежный взгляд на труп толстяка, лежащий в топкой грязи. «Судя по всему, удар был отличный, – подумал Римо, – иначе не обошлось бы без комментариев».

– Сначала толстый. Потом худой, – сказал Чиун. – Потом мертвые животные, а потом вся моя работа пропадет впустую из-за твоего нетерпения.

– Теперь я понимаю, – сказал Римо саркастически. – Сначала толстый, потом худой, потом мертвые животные, а потом вся твоя работа пропадет впустую. Почему же ты сразу так не сказал, вместо того чтобы изъясняться загадками?

– Для дурака даже утреннее солнце – загадка, – сказал Чиун. – Теперь очередь худого.

– Разумеется, – сказал Римо. – Кто же еще может последовать за толстым? Это я знал и раньше. Теперь очередь худого.

Глава девятая

– Я не кажусь тебе чересчур худым? – спросил Родни Пинтуистл.

Джоан Хэкер отнюдь не находила его чересчур худым. Она считала, что у него артистическая внешность. Джоан не из тех, кто теряет голову от мужчин с необъятными бицепсами. Ей больше нравятся поджарые, гибкие мужчины.

– Правда? – спросил Родни Пинтуистл, и краска смущения появилась на его прыщавом лице. Он похлопал себя по свитеру, висевшему на нем как на вешалке. – Ты действительно не считаешь меня слишком худым?

– Давай я покажу тебе, что я считаю, – сказала Джоан Хэкер. – Пошли ко мне в комнату.

Родни Пинтуистл, чья сексуальная энергия до сих пор уходила на то, чтобы рукоблудить, воображая, как девушка вроде Джоан Хэкер приглашает его к себе в комнату, закашлялся, разбрызгивая по столу молочный коктейль с клубникой. Официант похлопал Родни по спине.

– Родни, пойдем отсюда, – сказала Джоан и поднялась со стула, колыхнув своей упругой полной грудью.

– Может, мне лучше взять еще один молочный коктейль?

– Тебе лучше пойти со мной, – сказала Джоан и потянула его за руку.

По пути в комнату Джоан Родни бормотал, что они еще толком не знакомы.

– Вот и познакомимся.

– Может быть, нам лучше остановиться и немного поговорить?

– Говорить лучше потом, – сказала Джоан.

Родни вдруг вспомнил, что у него занятия.

– Прогуляй, – сказала Джоан.

Нет, нельзя. У Родни и так два прогула, и если будет третий, он может оказаться в списке прогульщиков, а не лучших студентов.

– Ты никогда не попадал в этот список, – сказала она.

Но в этом году у Родни есть такой шанс. Честное слово. В этом году он выбрал самые легкие курсы, и у него появился такой шанс. Он решил во что бы то ни стало оказаться в списке декана, хотя бы на этот год.

– Родни, ты – дерьмо, – сказала Джоан Хэкер. Если что-то и могло вывести ее из себя, так это человеческая слабость. В такие минуты в ней пробуждался тигр, укротить которого мог лишь человек с еще большей силой воли, чем у нее.

Она затащила Родни в общежитие, проволокла вверх по лестнице и втолкнула к себе в комнату. Ее соседка по комнате сидела на кровати, подогнув под себя ноги и натянув на голые колени спортивный свитер.

– Вон! – скомандовала Джоан Хэкер.

При виде разъяренной Джоан девушка заморгала, послушно поднялась, извинилась и вышла из комнаты. Джоан заперла дверь. Родни хихикнул.

– Чем ближе к косточке, тем вкуснее мясо, – повторила Джоан поговорку, некогда слышанную в школе и отвергнутую позднее за антифеминистский душок. Родни отступил к окну. Джоан приблизилась к нему. Родни прикрыл пах, Джоан оттолкнула руку и принялась гладить его. Родни попытался отстраниться. Джоан поцеловала его в тощую шею. Родни сказал, что ему щекотно. Джоан схватила его за шею и насильно притянула к себе. Она вторглась в его рот. Она долго ласкала его, а когда почувствовала, что он готов, опустилась с ним на кровать.

Раз, два – и все кончилось.

– Ты великолепен, Родни, – выдохнула Джоан.

Родни мог поклясться, что не приложил к этому особых усилий. Это получилось само собой.

– Чувствуется, что через твои руки прошли сотни женщин, Родни.

Джоан была его первой женщиной.

– Ни за что не поверю. Ты великолепен. Но ты не любишь меня.

Родни не испытывал страсти к этой привлекательной девушке, которая воплотила его фантазии в реальность, но его реакция на обвинение, будто он не любит ее, была мгновенной и искренней:

– Неправда. Я люблю тебя.

– Нет, не любишь.

– Люблю. Честное слово. Ты… Ты классная девчонка, – сказал Родни, хотя все это было совсем не похоже на его фантазии.

– Если бы ты любил меня, ты бы меня защищал.

– Я буду защищать тебя, – сказал Родни.

– Нет, не будешь, ты просто пользуешься моим телом. Ты эксплуатируешь меня.

– Я тебя не эксплуатирую. Я буду тебя защищать.

– Правда, Родни? Ты обещаешь? Ты не обманываешь меня?

Родни не обманывал ее, обещанию Родни можно было верить.

Вот как получилось, что Родни Пинтуистл, освобожденный от занятий в спортивном зале по причине астмы, хронического бронхита, анемии, а также того, что преподаватель физкультуры сформулировал как «чудовищное отсутствие координации движений», оказался в тот день у двери гостиничного номера с ножом, приготовленным для лучшего американского секретного агента и величайшего из всех убийц, которых знала Земля, – Мастера Синанджу.

Сначала Родни накинулся на азиата, потому что справиться с ним казалось проще.

– Стой! Куда идешь? – крикнул Родни, замахнувшись на него ножом.

– В свой номер, – сказал азиат. – Будьте любезны, позвольте мне пройти.

– Ты никуда не пройдешь, пугало.

– Разве я чем-нибудь оскорбил вас? – спросил Чиун.

– Да. Ты приставал к Джоан Хэкер. Если вы, ребята, не прекратите это, я… я пущу в ход эту штуку.

– Мы обещаем прекратить, – сказал Мастер Синанджу.

– Имей в виду, – сказал Родни Пинтуистл, – я не шучу.

– Я обещаю, – сказал Чиун.

– А как насчет твоего дружка?

– Он тоже обещает, – сказал Чиун.

– Ну, тогда будем считать, что все в порядке, – сказал Родни. – Вы не такие уж плохие парни.

– Где мисс Хэкер? – поинтересовался Римо.

– Не твое дело, – огрызнулся Родни, но потом пожалел, что обидел этого высокого американца, и сказал: – Она в кампусе. Но вы не будете к ней больше приставать?

– Разве я похож на человека, пристающего к кому бы то ни было?

Родни был вынужден признать, что не похож. Родни гордо шагал к кампусу. Новый Родни Пинтуистл – любовник, сильный мужчина, герой, перед которым тают женщины и пресмыкаются мужчины. Джоан удивилась, увидев его.

– Родни, что ты здесь делаешь? – спросила она, когда он вошел к ней в комнату.

– Пришел сказать, что эти типы никогда больше тебя не обидят.

– Азиат и его симпатичный приятель?

– Он не такой уж симпатичный.

– Ты уверен, что это были те самые?

– Уверен, – сказал Родни. – Они извинились. – Он засунул руки в карманы, предвкушая услышать поток благодарностей.