Разгневанные почтальоны - Мэрфи Уоррен - Страница 45

Не успели Юсеф с Джихадом войти в ресторан, как по шоссе в направлении мечети аль-Бахлаван проследовал конвой из служебных машин ФБР и бронемашин.

Но правоверные этого не заметили.

Глава 30

Тамайо Танака не собиралась спокойно глотать эту пилюлю.

Главной героиней сюжета должна была стать она, а не какая-то там Абир Гхула. В противном случае она должна хотя бы познакомиться с ней.

Значит, придется с Абир Гхулой познакомиться — как это ни отвратительно.

И совсем не так уж легко.

С Абир Гхулой теперь хотели познакомиться все — особенно после сообщения о недавнем покушении на нее. Сама Первая леди со своей устрашающей политической мощью осудила эту попытку, в результате чего Гхула сделалась темой дня. И Тамайо Танаке следует эту тему разработать.

Поэтому она из своего вашингтонского отеля позвонила директору службы новостей в Бостон.

— Действуй, Тамми. Скрытая камера у тебя с собой?

— Вы же знаете, что я ее кладу под подушку.

— После вчерашней передачи тебе проходу не дадут на Манхэттене.

— Не беспокойтесь. Я надену какой-нибудь жуткий парик и темные очки.

— Постарайся затеряться в толпе азиатских репортеров. Их там сейчас, по всей видимости, пруд пруди.

— Все будет шито-крыто, — отозвалась Тамайо Танака. Она так законспирируется, что ее никто не узнает. Ни один человек.

Разве что родная мать.

Когда через полтора часа Танака высадилась на углу Бродвея и Западной Сорок четвертой улицы, тело как раз выносили. Труп террориста был закрыт покрывалом, но когда его загружали в поджидавшую машину «скорой помощи», он вдруг взмахнул рукой. Рукой тонкой и эластичной, как лапша. Рукав рубашки весь превратился в лохмотья, но, несмотря на вишневые пятна запекшейся крови, серо-голубой цвет формы почтовых служащих все-таки проглядывал.

Тамайо Танака засняла сцену «погрузки» скрытой камерой.

Затем, назвав стоявшим с каменными лицами агентам ФБР свой номер заказа в отеле, она на стеклянном лифте поднялась наверх, в зал регистрации.

Надо же! ФБР охраняло здание от почтальонов и прессы, и тем не менее гостиница — одна из лучших в городе — по-прежнему функционировала.

И любой желающий мог в ней поселиться.

— Я хотела бы поселиться как можно дальше от Абир Гхулы, — попросила Тамайо клерка. — Если она в нижних этажах, то дайте мне номер еще ниже, чтобы я успела эвакуироваться при взрыве бомбы. Вашим стеклянным лифтам я не доверяю. Они меня нервируют.

— Третий этаж подойдет?

— Вполне, — отозвалась Танака, подавив усмешку. По крайней мере, недолго придется искать.

В номере она вручила коридорному двадцать долларов в обмен на информацию о том, на каком этаже скрывается Абир Гхула.

— Правда, я не знаю номера ее комнаты, — замялся коридорный.

— Не важно, — махнула рукой Танака. — Послушай, нельзя ли мне попросить тебя снять эту форму?

— Нам запрещено вступать в близкие отношения с гостями.

— А если сделать исключение для одной озабоченной блондинки?

— Ну, такое со мной впервые, — заулыбался коридорный, сбрасывая куртку и расстегивая ширинку.

— Разденься в ванной и выбрось свои лохмотья наружу, — распорядилась Тамайо.

Коридорный пожал плечами.

— Как скажешь.

Раздевшись, он досадливо поморщился, ибо блондинка стала натягивать на себя его куртку поверх розового бюстгальтера.

Застегнув ширинку, Танака открыла входную дверь.

— Куда же ты? — воскликнул коридорный.

— Тише, я сейчас вернусь.

— Так у меня же стоит!

— Окуни его куда-нибудь.

— Подожди!

Но дверь захлопнулась прямо перед его носом.

Выйдя из лифта на десятом этаже, Тамайо Танака осмотрелась. Она двигалась так, будто на нее надели крахмальную смирительную рубашку. Ничего, зато она снова в игре!

И теперь уже ни за что не отступит.

Перед Ясиром Носсэром стояла одна проблема. Причем отнюдь не пустячная, а очень даже крупная проблема.

Сложность заключалась не в том, как нанять самолет, чтобы пролететь над Манхэттеном. Дело в общем-то чепуховое, если есть деньги. Многие журналисты так поступают, здесь нет ничего необычного.

Проблематично было другое — как направить самолет прямо в окно номера, который занимала лицемерная Абир Гхула.

На каком этаже он находится — ясно, как найти нужный — тоже. Ясир Носсэр внимательно всматривался в окуляры цейссовского бинокля. Да, этаж он определил правильно.

Теперь требовалось вычислить, с какой стороны отеля находится номер Абир Гхулы. Конечно, лучше бы определить и ее окна, но это, пожалуй, невозможно. Да и не нужно. Найти соответствующую сторону здания означало добиться успеха. Ибо когда вертолет ударится о стену, прозвучит мощный взрыв, который погребет под собой все, что находится с этой стороны — в том числе и кости еретички.

— Еще один круг? — спросил пилот.

— Да, пожалуй.

"Может быть, ее окна выходят в сторону Мекки? — размышлял Ясир. — Нет, вряд ли. Абир Гхула делает все наоборот.

Значит, ее окна выходят на противоположную сторону... Да, пожалуй".

В конце концов после продолжительных размышлений (поскольку у него был всего один самолет и всего одна жизнь) Ясир решил, что он на верном пути.

— Время! — объявил он.

— Вы уже кончили? — удивился пилот.

— Почти. Я бы попросил вас подлететь поближе к отелю.

— Как близко?

— Летите прямо на отель, а я скажу, когда хватит.

— Хорошо.

«Пайпер Чероки» сделал вираж и полетел по прямой.

— Немного ниже, — произнес Ясир Носсэр, глядя в бинокль через лобовое стекло. — Хорошо, оставайтесь на этом уровне.

— А вы разве не собираетесь делать снимок?

— Да, да. Как же я забыл?

И, достав из спортивной сумки девятимиллиметровый пистолет, Ясир Носсэр приставил его к виску ничего не подозревающего пилота.

Ясир спустил курок. Глаза пилота выскочили из орбит и прилипли к боковому стеклу.

Ясир Носсэр подхватил штурвал из рук мертвого летчика и с криками: «Алла акбар! Господь велик!» — бросился вперед.

На каждой из четырех сторон десятого этажа отеля было примерно по десять дверей. Солнце стояло высоко, и его осенние лучи, лившиеся сквозь прозрачные окна, создавали какую-то сверхъестественную картину.

Тамайо осторожно двигалась по широким коридорам, стараясь уловить малейший шорох, доносящийся из-за дверей.

Каждый раз, заслышав что-нибудь подозрительное, Тамайо сразу становилась на колени и прикладывала ухо к панели.

Но до сих пор до нее не доносилось ничего, что напоминало бы резкий голос Абир Гхулы.

Вот за дверью раздались позывные Си-эн-эн. Тамайо ненавидела этот канал, считая, что его ведущим самое место где-нибудь в заводском радиоузле. Несмотря на известность, никого из них не приглашали к Лено, не говоря уже о Леттермане.

Уже собираясь подняться на следующий этаж, Тамайо вдруг услышала чей-то скрипучий голос:

— Посмотри, кто там прячется за дверью, Римо.

Голос показался девушке знакомым, но, прежде чем она успела сообразить, кому он принадлежит, дверь резко распахнулась, и Танака влетела в комнату, визжа, как кошка, которой прищемили хвост.

У нее тут же отобрали большую сумку, и чья-то крепкая рука приподняла журналистку с такой легкостью, как будто она была бестелесной.

Тамайо тут же узнала эти глубоко посаженные глаза и высокие скулы.

— Что вы здесь делаете? — спросил ее человек, представившийся ей когда-то Римо.

— Вам какая разница? — вопросом на вопрос ответила Тамайо.

— Я совсем не то хотел услышать.

— Слушайте, дайте мне десять минут на эксклюзив с Абир Гхулой, и я никому не скажу, что она здесь.

— Нет вопросов.

— Отлично! А у вас не будет проблем, когда я выйду в эфир?

— Вы никуда и ни с чем не выйдете, — отрезал Римо.