Львиный мальчик - Кордер Зизу - Страница 26

Анеба сидел на корточках рядом с женой. На катере было теплее, чем на подлодке, но едва ли удобнее. Встать в полный рост супруги не могли. Их бросили на груду мешков с чем-то вроде риса.

— Если мы сбежим, — терпеливо завел мужчина в сотый раз, — даже если все получится, мы уже никогда не узнаем, кто нас похитил. Как еще нам выяснить, чего добиваются заказчики похищения? Домой мы вернуться не можем — там нас будут искать в первую очередь. А могут найти Чарли, об этом ты подумала? Где мы будем в безопасности? Да нигде! То-то и оно! Надо остаться и выяснить, что к чему. Предположим, что нас выкрали из-за лекарства от астмы, так?

— Да… — безнадежно согласилась Магдалина.

— Кому оно нужно? Кому нужны мы? Кто нас боится?

— Или считает очень важными персонами? — добавила женщина. — Я понимаю, милый. И все же…

Магдалина была хорошей матерью, и в этот момент она думала только о сыне.

— Знаю, — заверил ее Анеба. — Поверь, сейчас Чарли не будет в большей безопасности, чем мы. Надо все выяснить, только так можно отвести угрозу. Необходимо познакомиться с нашим врагом, понять его и — победить.

— Победить… — печально повторила женщина. — Хорошо бы…

Катер резко остановился, на головы супругов посыпались картонные коробки. Магдалина громко вскрикнула.

— А ну, молчать! — раздался снаружи сердитый голос Уиннера.

Кажется, катер причаливал.

Чарли был рад услышать, что у старого льва есть идеи. В то же время мама с папой постоянно учили его: «Если нет стоящих идей, раздобудь побольше сведений».

Мальчик решил последовать совету родителей. Он отправился к Сигизмондо Лючиди. Уж он-то наверняка знает, что их ждет по приезде в Париж.

Лючиди лежал на животе в коридоре и блаженно щурился. По спине отца разгуливал его младший сын, Беппе.

— Ничего себе! — не удержался Чарли. — Это тоже входит в представление?

— Нет! — простонал акробат. — Надеюсь, что нет. Я потянул спину, а если не смогу удержать тукул по меньшей мере двадцать секунд, то надо мной будет смеяться весь Париж.

— Что такое тукул? — спросил мальчик.

— Одна из самых трудных пирамид, — натужно отозвался Сиги. — Все становятся на меня: четыре человека — на ноги, пять — на плечи и один — на голову. Даже на голову!

— Ничего себе… — повторил Чарли. — Удержать десять человек! Ну и силища тут нужна! Скажите, что будет, когда мы приедем в Париж? — наконец спросил он.

— Завтра утром мы войдем в канал Сен-Дени и уже через несколько часов пришвартуемся возле площади Бастилии, — ответил Сигизмондо, постанывая от удовольствия. — Очень удобно: канал подходит прямо к реке. Потом подготовим все к представлению. На следующий день выступим и отпразднуем удачное, не сомневаюсь, выступление. В Париже задержимся недели на три, затем вернемся к обычной жизни: выйдем в Средиземное море, дадим несколько представлений в Италии, минуем Рим и Неаполь, доберемся до Северной Африки и там перезимуем. Весной, скорее всего, поплывем в Испанию, а потом… Кто знает? Можно снова в Англию… Куда угодно. По крайней мере, куда угодно майору.

Чарли представил, как хорошо было бы, если бы родители жили дома, в безопасности, львы — у себя на родине, а сам он мог бы остаться на «Кирке» и разъезжать по всему свету.

К сожалению, это невозможно.

— Бастилия далеко от ресторанчика «У Билли»? — спросил мальчик.

— Нет, совсем недалеко, — уверил его Сиги. — От Бастилии недалеко до университета, станции и полицейского участка, до реки тоже близко. А еще в паре минут ходьбы стоит Дворец Правосудия.

Полицейский участок, Дворец Правосудия… Станция! Ага! То, что нужно!

Чарли чуть не спросил: удобно ли добираться до Италии на поезде, но вовремя прикусил язык. Это может выдать его.

Необходимо было достать карту города.

Когда мальчик поднялся на палубу, то обнаружил, что на экранчике телефона мигает индикатор-конвертик. Это значило, что пришло новое сообщение.

Чарли нажал на конвертик. «Склизкий червяк», — высветил телефон.

Мальчик обреченно вздохнул и включил прослушивание.

— Ты ничего не понял, малявка! Идешь по ложному следу! У тебя ведь даже подсказки нет, бедненький, на головку слабенький! Я сейчас рядом с твоими родителями. Помнишь свою мамашу? Настоящая уродина, верно? Ты их не найдешь! Никогда и ни за что! А знаешь еще что? Ты не нужен своим дорогим папочке с мамочкой! Почему, думаешь, они тебя бросили? Ты им не нужен! А зачем? Кому нужен такой придурок, как ты? Маленький придурок! Да ты не смог бы найти родителей, даже если бы их тебе под нос засунули! Кстати, дорогуша, как я и говорил, скоро я тебя навещу. Очень скоро…

Голос Рафи все звучал в трубке. Чарли уже не слушал. Он замер, не в состоянии пошевелиться. Лишь когда в телефоне раздались короткие гудки, мальчик сумел наконец нажать отбой.

Вечером «Кирка» должна была прибыть в Париж. Циркачи остановились в Шату, отыскали причал, пришвартовались и устроились на заслуженный отдых. Решили отплыть только на рассвете. Чарли бродил по кораблю, неспешно исполняя свои обязанности. В голове мальчика все звучали слова заклятого врага.

— Я умнее тебя, Сэдлер… — тихо повторял Чарли. — К тому же я не один. Со мной львы. Целых шесть великолепных, могучих львов! Они созданы для охоты и убийства, у них крепкие клыки и острые когти. Ты когда-нибудь видел львиный коготь, Рафи? Знаешь, сколько таких когтей у одного льва? Это даже не когти, это — ножи, наточенные и смертельные. Львы втягивают когти в лапы, совсем как кошки. В таких ножнах их клинки не тупятся. На них ни единой зазубринки, Рафи. Да, со мной мои львы. А у тебя, Сэдлер, только твой поганый язык…

— Что ты там бормочешь?! — взорвался Маккомо. — У меня голова болит. Замолчи лучше.

Чарли обрадовался тому, что у дрессировщика разыгралась мигрень. Это значило, что «лекарство» действует.

Остаток вечера мальчик провел на верхней палубе, сидя над картой Парижа, которую ему одолжила Пируэт. Чарли выяснил, что канал Сен-Дени переходит в канал Сен-Мартен, а тот, в свою очередь, в Сену, текущую в самом сердце города. В том числе и мимо площади Бастилии. Самой тюрьмы Бастилии, там, разумеется, давно уже не было, но площадь название сохранила. Ресторан «У Билли», судя по карте, находился не так далеко от причала. Ситуация постепенно прояснялась.

Над палубой, отражаясь в спокойных речных водах, плыл тусклый диск луны. Чарли в очередной раз попытался привести свои мысли в порядок. И мальчик опять вспомнил недавние слова кота об аллерджинах и разработках, сделанных мамой и папой.

На телефон Чарли старался лишний раз не смотреть. Он боялся, что Рафи пришлет еще одно сообщение. К тому же мальчика насторожило молчание маминого мобильника. Почему ей никто не звонит — ни коллеги, ни друзья? Почему Магдалину не приглашают в гости? Почему не звонит брат Жером? Уж он-то мог поинтересоваться, почему Чарли Ашанти столь внезапно перестал посещать занятия. Чарли не знал, что Сэдлер наплел всем знакомым семьи про мифическую работу в диких районах африканского континента. Чарли казалось, что никому нет дела ни до него, ни до его родителей.

Нет, цирковые-то, конечно, интересовались делами новичка, однако мальчик не настолько хорошо их знал, чтобы ни с того ни с сего изливать душу. Чарли доверял львам, но и им он не мог показать своего страха. Порой вечерами маленькому беглецу ужасно хотелось, чтобы рядом был старый друг. Друг из дома.

Чарли перечитал письмо и снова с теплотой подумал о милых заботливых кошках. Интересно, можно ли все-таки доверять Сергею? Впрочем, делать нечего. Придется. Кто же такие эти аллерджины? А еще хорошо бы узнать, над чем таким работали мама с папой, что это занимает даже кошек. Впрочем, это еще выяснится, когда найдутся родители. Они найдутся, и очень скоро, это точно.

Мальчик принялся набирать номер ресторана, но там все время было занято. Чарли наделся, что ему не придется снова расспрашивать Джулиуса о забегаловках Парижа. Такие расспросы выглядели бы уж совсем подозрительно.