Сбежавшая Принцесса: чувства за гранью (СИ) - Веммер Аделаида - Страница 20

Нарлитар не смотрит на брата, хрипящего что-то в агонии. Он подходит, хватает меня за руку и заставляет подняться с земли. И уводит как можно дальше от этого места, просто по дороге, пешком. Я все-таки оборачиваюсь. Дарстед мертв и пламя, пожирающее его тело, вздымается над кронами деревьев. Слезы все-таки проливаются на щеки.

- Почему ты это все говорил? – единственный вопрос, на который я хочу знать ответ.

- Я просто хотел тебя защитить.

- И поэтому поехал с Дарстедом? Ты знал ведь о том, кто он и что сделал?

- Я знал, кто он. Но никогда не думал, что Дар способен убить девушку и обратить кого-то. Узнал только перед тем, как отправиться к тебе. Ванесса, я искал не ведьму, а Дарстеда. Он нашел тебя и я пытался не допустить вашей встречи.

Меня словно по голове бьют.

- Ты…ты знал, где я?

- Да, - следует короткий ответ.

- Почему сейчас ты…

- Потому что я надеялся, что ты, обидевшись, уйдешь! – он останавливается и…обнимает меня.

А ведь у Нарлитара больше никого не осталось.

И я слабо улыбаюсь, чувствуя, что вот-вот упаду от усталости. А потом послушно иду вслед за ним, держу за руку своего мага и безумно радуюсь тому, что заставила себя верить ему до конца. Впервые в жизни в схватке победила я.

***

Спустя год

Поправляю бант. Если честно, эти банты на, простите, пятой точке очень напрягают. Но как же – модно! Носи, Ванесса, это убожество, ибо Лэртину приспичило организовать прием.

Прием, прием…я, конечно, слышала, что ситуации в жизни бывают разные, но чтобы мне в подарок против моей воли устраивали прием по случаю моей же свадьбы – это нечто невиданное! Строго говоря, я бы и замуж не вышла, если бы не Лэртин. Мне и так неплохо, куда он от меня денется, маг этот?

Впрочем, если он так хочет праздника – пусть пеняет на себя. Я Эрифа пригласила, а когда мы в одном помещении, да еще и пьем – мы невменяемые. И почти неразлучны. Так что у Нарлитара в скором времени начнутся проблемы…

- Леди Ванесса Риторн! – объявляет…ну, кто там объявляет здесь гостей?

Вхожу в зал, любезно воспользовавшись поданной рукой слуги. И наслаждаюсь их удивленными лица. Ну, похулиганила немного, подумаешь? Тем более, у Нарлитара глазки-то горят.

- Привет, - улыбаюсь ему. – Чего застыл?

Он осторожно гладит мои светлые длинные волосы, рассматривает лицо. Единственным напоминанием о прежней Ани служит колечко в губе – это уже навсегда. Он осторожно целует. Хм, я не возражаю и против более ощутимых прикосновений.

- Ты вернула свой цвет, - Нарлитар улыбается.

Вокруг снуют какие-то люди, но мне на них плевать. Я впервые за последний год вижу его настоящую улыбку.

- Тебе нравятся блондинки, - я пожимаю плечами, изображая застенчивость.

- Мне нравишься ты.

Его руки смыкаются на моей талии. И я оказываюсь прижата к крепкому мужскому телу. И совсем не хочу свободы.

- Пойдем домой, а? – он лукаво улыбается. – У меня появилась идея более…интимного праздника.

- Дома холодно, – я притворно морщу нос.

Дом действительно плохо прогревался по какой-то причине. Нарлитар давно хотел переехать и, похоже, это время настало.

- Я тебя согрею, - шепчет он.

И что мне делать? Только сдаться!

- Одно условие, Ани, - он отстраняется и берет меня за руку. – Сегодня я не стану препятствовать появлению наших детей.

- А…а ты препятствовал?

Дарстед не мог иметь детей. Он мог лишь обращать их. Но вот Нарлитар оборотнем не был…

- Конечно. Ани, тебе не нужны были дети, и я не позволил этому случиться. Но сегодня, - он целует меня, прикусывая зубами нижнюю губу, вызывая протяжный и тихий стон. – Сегодня я хочу, чтобы мы провели эту ночь без защиты.

Я просто киваю. Прячусь за его уверенностью и силой. Верю, что мы сможем дать малышу ту семью, какой не было у меня. Верю, что ребенок окончательно вырвет нас из лап прошлого и начнет новый виток жизни, теперь уже совместной.

- Моя умница, - он снова ехидничает, зная, что это и бесит и возбуждает одновременно. – Пошли. Сбежим с этой вечеринки.

И сбегаем. С приема, посвященного собственной свадьбе. Смеемся, наслаждаясь выражением лица Лэртина, который как раз поднимается по лестнице в зал. И выскакиваем на мороз. Мне на плечи ложится пиджак мужчины. И впереди – там, за метелью, нас ждет что-то новое. Светлое, теплое, счастливое.

Кажется, это называется семьей…

***

Спустя полгода

Я стою у окна, наблюдая за светлячками, резвящимися в траве. Ребенок тоже не спит. Толкается, заставляя меня улыбаться. В свете единственной свечи улыбка выходит жутковатой. Но я счастлива так, как никогда не была. Прикасаюсь к светлым волосами, вдыхаю цветочный запах. Глажу живот, чувствуя отклик малыша.

Как Нарлитар и говорил, это его ребенок. И мой. Наш.

- Ты чего не спишь? – он входит в комнату, бросает куртку на стул.

- Не спится, - отвечаю я. – Дом новый, не привыкла. В моем-то сарае таких площадей не было.

Одна наша комната размером с весь мой дом.

- Как сын? Толкается?

- Весь в тебя, - я улыбаюсь, когда руки мужа скользят по моему животу и комочек счастья внутри отзывается на прикосновения отца. – Буйный.

- Буйная у нас ты, - со смехом отвечает Нарлитар. – А я – само спокойствие и обаяние. Ох, вырастет парень, я из него сделаю мужика.

Фыркаю. При этих словах в глазах Нарлитара горит такой огонь, что остается лишь смеяться. Кажется, скоро в его жизни появится человек, которого он будет любить больше меня.

- Я обязательно рожу еще девочку, - твердо говорю. – Хочу помощницу.

- О, нет! – притворно вздыхает муж. – Избавьте нас от девочек. Милая, я же не переживу ее взросления. У меня крыша уедет от переживаний за дочь.

- Поделом тебе, - я говорю это не зло. – Мы не позволим, чтобы с ней что-то случилось. Я точно знаю это.

- Конечно, нет. Ты уже придумала, как мы назовем сына? Так и быть, первого называешь ты.

Я напрягаюсь. И отхожу, не давая себя обнять. Мне тяжело говорить то, что я собираюсь, но осознание того, что это так правильно, так нужно, не дает отступить. В конце концов, какая мы семья, если не умеем делиться друг с другом тем, что беспокоит?

- У одного племени на севере, - начинаю я, - есть поверье. Они не оплакивают умерших родных. И не печалятся из-за их смерти. Они верят, что если назвать ребенка именем своего умершего близкого, то душа этого человека возродится в младенце и получит новую жизнь. Многие их верования работали, пока я жила у них.

- Нет, Ани, - Нарлитар стискивает зубы.

Ему все еще больно, хоть и прошло столько времени. И отчасти поэтому я хочу сделать то, что собираюсь. Я знаю, что такое мучиться от подобной боли и не могу желать такой участи мужу.

- Да, Нарлитар. Это нужно. Тебе, мне. Нам. Ему. Пожалуйста, родной мой, послушай меня. Прими его, прими это имя. Поверь в это и прекрати себя мучить. Я так хочу. Я тоже…я тоже в это верю. И хочу дать ему новую жизнь. Они верят, что душа в ребенка попадает при первом крике малыша. Он где-то здесь, ваша связь слишком сильна. Так дай ему…давай дадим ему второй шанс. Пожалуйста!

Он обнимает меня, уткнувшись носом в волосы и тихо стонет. Этот звук отдается в сердце. И малыш в животе шевелится, чувствуя мамино напряжение.

- Мы должны дать ему второй шанс, - говорю я.

- Хорошо. Хорошо, мое счастье, - выдыхает Нарлитар. – Ты доверилась мне. Ты много раз доверялась мне, а я предавал тебя. В этот раз моя очередь. Давай сделаем так.

- Тебе станет легче, вот увидишь, - улыбаюсь я. – Идем спать.

Наши пальцы переплетаются. Полная луна заглядывает в окно, но я не боюсь ни ее, ни тех тварей, что живут во тьме. Я боюсь лишь того, что могу упасть в обморок от полного, всепоглощающего счастья.

***

Спустя два месяца

Акушерка показывает мне ребенка. Я замираю. Все вокруг смолкает. Едва раздаются первые звуки этого крика, шепчу заветное имя и беру малыша. Какой же он маленький, хрупкий. Мой. Единственное, ради чего стоило через все это пройти. Он и любовь Нарлитара.