Наследница Дестроера - Мэрфи Уоррен - Страница 2

Пул Янг бежал не оглядываясь — он боялся, что зловещие птицы станут его преследовать.

Лунный свет преобразил селение Синанджу в безмятежно-мирный ландшафт. В эту тишину и покой сейчас шагнул человек.

Это был белый, с привлекательным лицом, которое только-только начинало приобретать угловатые черты зрелого мужчины. Ветер с моря трепал его длинные белокурые волосы. На нем было одеяние из пурпурного шелка, перехваченное в поясе желтым кушаком. Он ступал в сандалиях по тропе, и рептилии, словно в испуге, расползались в стороны.

Не оглядываясь, он мягкой, кошачьей походкой продвигался от скал через селение, мимо неостывших котлов с приготовленным на всю деревню ужином, источающих аппетитные ароматы, пока не очутился перед дверью сокровищницы, называемой Домом Мастеров.

Дверь была на замке. Она была заперта не на висячий замок и не на ключ, а на хитроумный набор деревянных засовов, умело спрятанных в дверной коробке из тиковой древесины. Человек протянул обе руки и разом надавил на две крошечные панели. Что-то щелкнуло, и потайной механизм соскочил с крюка. Незнакомец опустился на колени и вытащил узкую деревянную планку, которая шла поперек двери. Обнажился деревянный штифт в углублении. Он аккуратно вынул его.

Незнакомец поднялся и толкнул дверь. В нос ему ударил запах плесени и свечей. Перед тем как войти, он тщательно вытер ноги: никто не должен знать, что он был здесь.

Белый человек оглядел комнату. Лунный свет проникал через окна, отбрасывая неясные тени, заставляя мерцать штабеля золотых слитков и заполненные доверху сосуды с драгоценными камнями.

Белый человек не стал ничего трогать — ему не нужны были сокровища. Его не волновало никакое золото мира. Да и не до денег теперь. Надо спешить! Он шагнул в соседнюю комнату, куда уже не проникал никакой свет, и презрительно скользнул взглядом по незажженным напольным светильникам. Они интересовали его еще меньше, чем сокровища Синанджу.

В комнате в беспорядке были составлены лакированные сундуки. Он опустился перед ними на колени и стал по очереди поднимать крышки.

Свитки оказались в четвертом по счету сундуке. Он осторожно вынул один и развязал золотой шнурок. Пергамент разворачивался с трудом. Он прочел иероглифы в заглавии — здесь описывалась древняя Месопотамия. Его же интересовали более свежие записи.

Присев на голый пол красного дерева, белый человек с длинными русыми волосами осторожно разворачивал один свиток за другим, пока не напал на то, что искал. Он читал не торопясь, зная, что у него впереди вся ночь.

Прочитав все интересующие его свитки, он достал из-за желтого кушака бумагу и ручку и стал писать, то и дело сверяясь с хрониками. Он писал письмо. Затем он переписал его слово в слово, изменив лишь обращение, после чего бережно завязал все свитки и вернул в лакированный сундук.

Он встал. Глаза его светились неоновым светом. Удалось! Никто не узнает, что он здесь побывал. Даже сам Мастер Синанджу!

Теперь у него в руках два письма, в которых перечислены все секреты правящего Мастера Синанджу. Осталось только отправить их по назначению. И подписать — он ведь их не подписал!

Ощутив внезапный прилив вдохновения, блондин поставил под каждым письмом одно только слово: “Тюльпан”. Выходя, он привел механизм запирания дверей в первоначальное положение.

А потом он исчез на тропе, ведущей к морю, прошел мимо Пиков гостеприимства, ожидающих восхода во всем своем грозном величии, и еще долго после того, как он удалился, змеи не смели выползать из нор.

Глава 2

Его звали Римо. Он безуспешно пытался поймать ненавистную муху парой палочек для еды.

Римо сидел посреди комнаты, в которой провел последний год. Он был совершенно неподвижен, поскольку знал, что если шевельнется, то спугнет муху. Он просидел без движения уже больше часа. Беда в том, что муха тоже не двигалась с места, она словно приклеилась к оконному стеклу. Римо подумал, уж не уснула ли она. А вообще, мухи спят?

В комнате были голые стены бежевого цвета; телевизор и видеомагнитофон стояли прямо на полу, а в углу лежал матрас. Перед Римо был маленький столик, на нем — миска с остатками его последней трапезы — это была утка под апельсиновым соусом. Римо намеренно не убирал тарелку, рассчитывая таким образом привлечь муху, но ту еда нисколько не интересовала.

Конечно, Римо мог подняться и подскочить к окну с такой молниеносной быстротой, что никакая муха не успеет среагировать. Пока ее глаза в форме многогранника будут фиксировать его присутствие, Римо уже сто раз успеет ее прихлопнуть. Но он не хотел убивать муху: он хотел поймать ее живьем — зажать между двумя палочками для еды, которые держал в руке.

Наконец муха пошевелилась, покрутилась на своих многочисленных лапках, отряхнула крылышки и взлетела. Римо заулыбался. Теперь у него есть шанс.

Муха была жирная и черная, она летела совершенно бесшумно. Описав петлю вокруг Римо, она уселась на край тарелки с остатками утки. Римо дал ей время устроиться поудобнее, а сам осторожно развел в пальцах палочки для еды.

И тут вдруг открылась дверь, и муха вспорхнула. Рука Римо уже была приведена в действие, и палочки звонко щелкнули.

— Получилось! — воскликнул Римо и поднес палочки к глазам.

— Что там у тебя получилось? — спросил Чиун, правящий Мастер Синанджу. Он стоял в дверях комнаты, облаченный в кимоно канареечного цвета с расширяющимися книзу рукавами, очень старый человек с очень молодыми карими глазами на лице, которое словно сошло с какого-нибудь египетского папируса. Жидкие волосенки жалкими клочками висели у него над ушами и под подбородком.

Римо вгляделся получше — его палочки для еды захлопнули воздух. Он нахмурился.

— Ничего, — грустно ответил он.

Муха описывала круги под потолком.

— Этим старым глазам так и почудилось, — отозвался Чиун.

— Ты не мог бы закрыть дверь, папочка?

— Зачем?

— Чтобы муха не улетела.

— Конечно, сын мой, — дружелюбно согласился Чиун и исполнил просьбу.

Мастер Синанджу замер и склонил голову набок, наблюдая за тем, как Римо следит за мухой, стараясь не делать лишних движений. Палочки для еды он держал наготове.

Муха описала петлю, спустилась ниже и с любопытством облетела вокруг Римо.

— Бедняга, — вздохнул Чиун.

— Тшш! — зашипел Римо.

— Пожалей муху! Она голодна.

— Тихо!

— Если бы ты не сидел как истукан, она отличила бы тебя от объедков, — продолжил Чиун. — Хе-хе! Тогда она бы быстро насытилась. Хе-хе-хе!

Римо испепелил его взглядом, но Чиун не обратил на него никакого внимания, а напротив, порылся в кармане кимоно и выудил оттуда горсть орешков кешью. Положив в рот орешек и разжевав его с таким тщанием, словно это был кусок мяса, он принялся за следующий.

Римо не сводил глаз с мухи, которая, как по невидимой спирали, спускалась к тарелке. Мастер Синанджу положил орешек на указательный палец и медленно приподнял руку, щурясь на муху. Когда она уже почти примостилась на край тарелки, он щелчком запустил в нее орешком. Одновременно взметнулась и рука Римо.

— Есть! — крикнул он и встал. — Взгляни-ка, папочка! Мастер Синанджу поспешил к Римо.

— Дай посмотреть, Римо! — сказал он. — О, какой ты молодец!

— Благодарю, — ответил Римо, стараясь не зажать муху палочками слишком сильно. — Мало кто сумеет вот так поймать муху за крыло, да?

— Да, немного, — с добродушной улыбкой согласился Чиун. — И ты не из их числа.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Посмотри получше, слепец!

Римо пригляделся — в палочках для еды был зажат твердый коричневый предмет, не имеющий крыльев. Римо уронил его в ладонь.

— Это еще что такое? — удивился он.

— Понятия не имею, — ответил Чиун, продолжая жевать орешки. — Не хочешь? — Он вежливо протянул руку Римо.

До Римо дошло, что он поймал палочками один такой орешек. Он отшвырнул его.