На линии огня - Мэрфи Уоррен - Страница 17

При этом все белые женщины были проститутками, жаждущими отдаться черному мужчине. А все черные женщины были благородными и сдавались только в самом конце фильма и то по любви.

Стоило какому-нибудь белому потерпеть поражение, как зал тут же разражался ликующими возгласами. И Римо сделал вывод, что если люди хотят мирного сосуществования различных рас, то в первую очередь им надо будет сжечь все эти фильмы.

Выходя из кинотеатра, Римо подумал, не стоит ли ему, взвившись в воздух, отворить входную дверь ударом ноги. Но потом решил, что не стоит. Выражать протест символически было не в его манере.

Когда Римо вышел на улицу из третьего кинотеатра, уже темнело. Фасад универмага «Барлин спортс эмпориум» был плотно закрыт стальной шторой.

Римо постоял перед входом в магазин, подождал, пока небольшая очередь у кассы кинотеатра не исчезнет, а когда улица опустела, взял двумя пальцами висевший на решетке замок и стал его ощупывать. Нащупав на поверхности маленькую выпуклость, под которой располагались кулачки, надавил. Раздался щелчок, и дужка выскочила из замка. Римо быстро снял его и, скользнув за железную решетку, повесил на место.

Парадная дверь закрывалась на обыкновенный врезной двухоборотный замок. Оглянувшись назад и убедившись, что его никто не видит, Римо ударил ладонью в дверь возле замка, и та распахнулась. Затем вошел в темное помещение и пристроил на место обломок косяка, отлетевший вместе с замком.

Возле задней стены но нашел лестницу, ведущую в подвал, где располагалось складское помещение, и, как и ожидал, обнаружил там все признаки подготовки к поджогу. Склад был забит большими картонными коробками и ящиками, но лежали в них отнюдь не спортивные товары. Все они были наполнены мусором, газетами, старой обувью, сломанным спортинвентарем. Был совершенно очевидно, что хозяин заранее распродал весь товар. А после пожара он будет утверждать, что все погибло огне, и предъявит право на получение страховки. Двойная выгода.

Римо сидел, привалившись спиной к ящику. Чтобы этот поджог возымел коммерческий успех, начинать надо было с подвала. В этом самом месте и следовало поджидать Солли и Спарки — самое подходящее местечко для расплаты за смерть Руби Гонзалес.

Пока он так сидел, ему все время не давало покоя какое-то неясное ощущение. Ощущение, что он должен был сделать что-то еще, сделать прямо сейчас. Но нужная мысль никак не приходила на ум.

Время в темном подвале тянулось медленно. Было уже почти три часа, когда Римо понял, в чем дело: поджигатели ждали, когда закроются кинотеатры в конце квартала. Опасно действовать, когда на улице толпы народу. И Римо решил вздремнуть. Но проспал не больше часа: над головой у него раздались шаги. Звук был слабый, едва различимый, но это, несомненно, были шаги.

Ходил один человек. Римо прислушался и подождал, но других шагов в магазине слышно не было. Второй, должно быть, остался на стреме. В таком случае разумней было подняться наверх. Тогда но сможет накрыть того, кто в магазине, имея при этом шанс прихватить и того, кто остался снаружи, прежде чем тот успеет улизнуть.

Римо бесшумно двинулся сквозь мрак к ведущей наверх лестнице.

Мальчишка был до смешного маленький. Понаблюдав, как тот стаскивает с полок ящики и пустые коробки из-под бейсбольных бит и прочего спортинвентаря, Римо произнес:

— Неправильно.

Спарки резко обернулся и в проникавшем снаружи тусклом свете увидел Римо. А Римо увидел стоявшую на противоположной стороне улицы машину и сидящего в ней человека. Должно быть, Солли. Судя по фотографии, похож. Стало быть, этот — Спарки.

— Что тебе нужно? — спросил Спарки.

— Разве ты до сих пор не знаешь, что пожар должен начинаться в подвале, чтобы не осталось никаких признаков того, что товар был вывезен? — проговорил Римо.

— Не волнуйся, — ответил мальчик. Страха в его голосе не было. — Мой пожар доберется и вниз.

— На этот раз нет, малыш, — сказал Римо. — На этот раз я перекрою тебе тягу.

Он сделал шаг вперед, но тотчас же остановился. Мальчик резко развел руки в стороны, как если бы изображал Дракулу на домашнем карнавале.

И вдруг прямо на глазах у Римо начал светиться. Голубоватое сияние кутало его хрупкое тело. Пока Римо стоял и смотрел, цвет начал меняться... сначала перешел в багровый, затем в алый, потом в оранжевый, и наконец тело мальчика стало огненно-желтым, точно сверкающее солнце, а когда Римо снова двинулся к нему, Спарки вытянул руки вперед, и в Римо брызнули огненные струи. Римо увернулся, но почувствовал, как пламя лизнуло его одежду. Она загорелась. Его обожгло. Он бросился на пол и стал кататься, пытаясь сбить пламя. Едва он погасил одежду, как в него снова устремились две огненные стрелы. Римо вскочил. Огонь полоснул по полу у него под ногами, и пол вспыхнул. Языки пламени взметнулись вверх. Римо почувствовал, что на нем горят брюки. Лицо его обдало жаром. А тут новые вспышки — мальчик взял его огненными стрелами в кольцо. Римо услышал смех Спарки. Теперь его окружала сплошная стена огня, подступавшая к нему все ближе. Римо бросился сквозь эту огненную завесу, кубарем перекатился по полу и нырнул за прилавок, где снова попытался сбить с себя пламя.

Затем послышалось легкое шипенье: загорелись подожженные мальчиком пустые коробки и стены. Тотчас же все кругом заполыхало. С полок на Римо посыпались горящие коробки. Ему опалило волосы, снова загорелась рубашка.

Он опять покатился по полу, сбивая пламя. В воображении у него мелькала одна и та же картина: светящийся мальчик, извергающий огонь. Как он это делал? Что это была за сила?

Когда Римо поднялся из-за прилавка, Спарки был уже возле двери. Римо увидел, что светится тот уже не так ярко, переходя от желто-белого оттенка к алому. Означало ли это, что его способность извергать пламя иссякла? Не успел Римо двинуться с места, как Спарки резко обернулся и поднял руки, направив их в потолок над головой Римо. И тотчас же две огненные струи рассекли пространство, устремляясь в потолок. И тут же на глазах у Римо мальчик перестал светиться. Римо взглянул на потолок, и в этот момент оттуда отвалился здоровенный горящий кусок. Римо покатился по полу. Вокруг него падали куски горящего дерева, весь магазин шипел и трещал от огня.

А еще был запах. Сладковато-приторный, похожий на запах жареной свинины, и Римо понял, что исходит он от его собственного тела.

Неужели вот так же было и с Руби Гонзалес? До него донесся смех Спарки, выбегавшего на улицу. Неужели последнее, что он слышит в своей жизни, — смех этого мерзавца?! И Римо, взревев, перемахнул через прилавок и бросился к открытой двери.

Спарки был уже в машине. Человек, сидевший за рулем, увидев Римо, быстро включил передачу. Машина тронулась. Римо бросился наперерез. Он знал, что еще может ее догнать.

И вдруг позади раздался... крик. Затем крик перешел в стон, смолк, потом повторился снова. Вход в жилой дом находился рядом со входом в магазин. Бегом поднимаясь по лестнице, Римо почувствовал, что ему становится тяжело дышать. Он знал, что получил ожоги, но в горячке даже не мог разобрать, где именно. Влетев в коридор, он ударами ног стал одну за другой распахивать двери и кричать в квартиры: «Пожар!» Когда он добрался до верхнего этажа, все жильцы были уже на ногах. Римо всех проводил к лестнице, после чего проверил, не осталось ли кого-нибудь в комнатах. С улицы послышались сирены пожарных машин. Пламя, пробившись через потолок расположенного внизу магазина, охватило уже весь дом.

У Римо не было никакого желания отвечать на какие бы то ни было вопросы. Когда он спустился на второй этаж, пожарные уже входили в дом. Увидав их, Римо развернулся и бросился к окну в конце коридора. Уже теряя силы, вышиб ногой раму и выпрыгнул во двор головой вперед.

Коснувшись земли, перекувырнулся через голову и растянулся на мягкой траве. Теперь им владело не только одно чувство ярости. К нему прибавилось чувство страха.

Над головой послышались голоса: