Дамоклов меч - Мэрфи Уоррен - Страница 9

— Нужно выслать истребители, — произнес министр обороны, — и посадить его. Если откажется — сбить к чертовой матери. Все по закону, нас оправдают.

— Возможно. Но поймет ли нас мир? Представляете как это будет выглядеть — мы сбили терпящий бедствие корабль? В сто раз хуже, чем тот случай, когда русские сбили корейский пассажирский самолет.

— Да... А, возможно, этого они и хотят, — подумав, согласился министр. — Вполне возможно, это ловушка... Что же нам делать, Боже ты мой?!

— Высылайте истребители в любом случае, — отдал распоряжение президент. — Прикажите им вести “шаттл”, но не предпринимать никаких действий против него. Посмотрим, где они приземлятся.

“Юрий Гагарин” совершил посадку там, где этого меньше всего ожидали — в нью-йоркском международном аэропорту имени Кеннеди. Не запрашивая ни разрешения, ни инструкций по посадке, он опустился прямо на тринадцатую полосу и, подрулив к самому ее концу, застыл у аварийного заграждения, словно ожидая чего-то.

Между тем диспетчеры, следуя приказам из Вашингтона, поспешно растаскивали все стоявшие на летном поле самолеты на безопасное расстояние. Огромные лайнеры разъезжались подальше от “челнока”, словно стая испуганных карасей, спасающихся от неожиданно появившейся щуки.

Первым представителем военных властей оказался батальон национальной гвардии, с комфортом разместивший в башне управления командный пункт, пока прибывшая с базы в Чейенне бригада ВВС довольно бесцеремонно не попросила их оттуда. Дольше всего не хотел уходить командир, мотивируя это тем, что защита города Нью-Йорка от высадки советских космических кораблей была полностью вверена ему, и угрожая летчикам самыми неприятными последствиями.

Ему посоветовали пойти поцеловать заднюю шину. Все это время “челнок” стоял в конце тринадцатой полосы. На предложения экипажу покинуть борт корабля никто не отзывался.

Со своего наблюдательного поста на самой верхушке башни управления полковник Джек Деллингсворт Рейдер при помощи любимого бинокля мог видеть даже красные буквы “СССР” на хвосте нежданного гостя. Подстроив линзы, он различил и черную надпись поменьше — “Юрий Гагарин” — на правом крыле. Слегка приподняв бинокль, он направил его на окно кабины. В кабине явно никого не было. Похоже, с той самой минуты, как корабль коснулся земли. И даже до этого — если верить сообщениям пилотов истребителей, которые вели “челнок”. Но это было попросту невозможно. Корабль такой сложности не мог посадить автопилот.

Подняв трубку полевого телефона, полковник Рейдер вызвал начальника отряда НОРАД, разместившегося прямо на тринадцатой полосе.

— Кабина, — известил он, — пуста, по-моему.

— Так точно, сэр. Я располагаю надежной информацией, что она была пуста уже в тот момент, когда наши “Ф-15” взяли русский “шаттл” под конвой, сэр.

— Но этого не может быть. Видимо, ваши пилоты ошиблись.

— Сэр, во время следования “шаттла” к месту посадки мы сменили несколько пар. Все пилоты сообщали то же самое.

— Во всяком случае, сейчас она явно пуста.

— Только что прибыли люди из НАСА, сэр. Дать им добро на контакт с “шаттлом”?

— Давайте... Сейчас или позже — какая разница?

Приникнув к биноклю, полковник Рейдер следил, как из оливково-зеленого фургона, подкатившего к русскому кораблю, высыпались четыре фигуры в серебристо-белых защитных костюмах. Заняв позицию в “слепой зоне” любого летательного устройства — иными словами, сгрудившись под хвостом, они по очереди проползали под брюхом “челнока” к его носовой части. Через несколько секунд входной люк “Юрия Гагарина” был сплошь облеплен пластиковой взрывчаткой; яркая вспышка, сопровождавшаяся грохотом, возвестила, что проход в корабль открыт.

Забросав — по инструкции — отвалившийся люк гранатами, все четверо по приставной лесенке вскарабкались в чрево корабля.

Шли минуты. Внезапно откуда-то изнутри советского “шаттла” послышался скрежещущий звук. Звук длился лишь несколько секунд, затем все снова стихло.

Из корабля никто не выходил.

— С командой есть связь? — спросил по телефону полковник Рейдер.

В голосе его собеседника — капитана из НОРАД — слышалась явная неуверенность.

— Как раз пытаюсь установить ее, сэр. По инструкции они не должны были выходить на связь до моего вызова. Но я вызывал их уже несколько раз. Никто не отвечает.

— Продолжайте, капитан.

В трубке телефона голос капитана НОРАД продолжал твердить формулу вызова командира отряда НАСА. Ответом было молчание.

— Минутку, — остановил полковник своего подчиненного. — По-моему, под “челноком” что-то происходит.

— Мне тоже так показалось, сэр.

— Если не ошибаюсь, “шаттл”... сливает воду?!

— Вы уверены, что это вода, сэр?

— Что еще это может быть?

— По-моему, она красного цвета. Осмелюсь посоветовать вам подстроить бинокль, сэр.

— Вы ближе, чем я. Посмотрите как следует сами. Что вы там видите?

— Большое количество жидкости, несомненно, красного цвета, сэр. Выбрасывается русским кораблем прямо на полосу.

— Кровь?!

— Не могу сказать точно, сэр.

— Но вы же прямо на полосе. Мм... понюхайте воздух. Вы же знаете, как пахнет кровь, капитан?

Полковник Рейдер слышал, как капитан втягивает носом воздух на манер гончей. Затем в трубке воцарилось молчание.

Еще через несколько секунд капитан бесцветным голосом признал то, что оба офицера почувствовали уже в самом начале.

— По-видимому, отряд НАСА, сэр, — наши первые потери в этой операции.

Эрл Армалайд был готов ко всему.

Расовая война — пожалуйста. Он давно выстроил для себя крепость из дерева и камня на холме среди густых лесов Оклахомы, недалеко от Энида. За пределами опутанного колючей проволокой частокола были вырублены все деревья, выдернуты все кусты; голое пространство холма раз в неделю опрыскивалось дефолиантами. Террористы всех мастей отдали бы состояние только за право взглянуть на разместившуюся в комнатах крепости коллекцию оружия — она насчитывала 334 единицы.

Конец света — что ж, никаких проблем. Подвальный этаж крепости был сложен из гранитных блоков в три фута толщиной, облитых свинцом, — для защиты от радиации. Лучшего укрытия от радиоактивных осадков трудно было придумать. Сам дом, конечно, будет разрушен, если окажется в зоне взрыва, но даже ударная волна от мощного термоядерного устройства сможет уничтожить только первый этаж. А ведь еще был подземный ход, ведущий в лес... В убежище Эрл Армалайд запас достаточное количество провизии — консервированных овощей, сушеных фруктов, воды, сгущенного молока — чтобы протянуть столько, только хватит газа в электрогенераторах. В убежище стоял даже видеомагнитофон с видеотекой в шестьсот кассет. Эрл вполне мог продержаться — в относительном комфорте — до тех пор, пока радиация снаружи не спадет до безопасного уровня.

Иноземное вторжение — Эрл был готов и к этому. Тонкая, почти невидимая, но очень острая и прочная проволока, была протянута от антенны, установленной на крыше крепости, к частоколу по всей его окружности. Если коммунисты решать выбросить своих десантников именно в этом месте, кастрация — самое малое, что может ожидать несчастных. Правда, в планы Эрла не входило дать им умереть позорной смертью на проволоке. Он, конечно, милостиво пристрелит их. По его мнению, любой солдат имел право на достойный конец. Патронов у Эрла было достаточно. Он изготовлял их собственноручно.

Эрл Армалайд предусмотрел все, и у него были на то причины. Он точно знал: конец света грядет, и собирался пережить его, пусть даже он останется единственным выжившим на планете. Пусть, пусть приходят. По небу, на танках, в камуфляже, да хоть в скафандрах — незамеченными им все равно не подняться на холм. На него и сейчас никто не поднимался — кроме почтальона, который совал почту в амбразуру у центральных ворот. Из вороха конвертов Эрл вынимал лишь номер ежемесячника “Методика выживания”. Остальную почту он выбрасывал не читая. Эрл Армалайд просчитался, разумеется. Они не приползли к нему по склону холма в камуфляже, не спустились с неба, поливая все вокруг свинцом из автоматов Калашникова. Они приехали на “форде” последней модели, одетые в костюмы из серой шерсти, в руках — кожаные “дипломаты”, из нагрудных карманов торчат кончики золотых “паркеров”.