Талисман Белой Волчицы - Мельникова Ирина Александровна - Страница 21

Он стремительно оглянулся. Экипаж уже уехал, но при слабом свете аптечного фонаря он разглядел три человеческие фигуры. Одна из них, женская, пыталась вырвать из рук другой, мужской, саквояж, а третья, непонятно чья, быстро, почти бегом, удалялась в сторону Базарной площади с чемоданом или точно таким же саквояжем в рукам. Не раздумывая, Алексей швырнул узел с грибами на траву у калитки и бросился в погоню за убегавшим. Догнать его не составило особого труда. Жалкий оборванец с чумазым, словно закопченным лицом, испуганно ойкнув, бросил чемодан и попробовал скрыться в переулке, но Алексей успел ухватить его за шиворот и дать пинка. Голодранец вскрикнул и покатился по пыльной дороге, а Алексей, подобрав чемодан, бросился на помощь женщине. Но напавший на нее воришка уже заметил, что произошло с его приятелем, поэтому, как заяц, прыгнул в сторону и дал стрекача.

Алексей поднял с земли второй саквояж, брошенный вторым вором, и посмотрел на женщину. Она торопливо поправила на голове перекосившуюся шляпку, убрала под нее выбившиеся пряди волос и виновато улыбнулась.

– Простите, что вам пришлось бегать за этими паршивцами. Не понимаю: откуда они выскочили? – произнесла она с недоумением. – Я только с экипажа сошла, извозчик едва успел багаж выгрузить, а они тут как тут: «Тетка, давай вещи поднесем!» Я только рот успела открыть, чтобы ответить, как один из них саквояж подхватил и бежать! Слава богу, вы рядом оказались! – Она с интересом посмотрела на Алексея. – Вы где-то поблизости живете?

– Да, – Алексей склонил голову в учтивом поклоне, – разрешите представиться, Илья Николаевич Полетаев, горный инженер, проживаю действительно неподалеку, – он кивнул в сторону ворот, – в доме Владимира Константиновича Сергеева.

– Владимира Константиновича? – в веселом изумлении воскликнула женщина. Она вышла из тени, и Алексей наконец разглядел ее. И совсем не женщина, а барышня, причем молоденькая и весьма привлекательная. – Что вы говорите? – Девушка сделала шаг навстречу и протянула Алексею узкую ладонь в шелковой перчатке. – Маша. – И тут же поправилась, изменив тон на более серьезный: – Мария Викторовна Пономарева. – И не выдержала, вновь засмеялась: – Племянница Владимира Константиновича Сергеева.

– Племянница? – поразился Алексей. – Но он мне ничего о вас не рассказывал. И даже не намекал, что вы приедете...

– А, пустяки! – махнула девушка рукой. – Я его нарочно не предупредила, что приезжаю. Пароход из-за туманов задержался, пришлось бы дядюшке целый день на пристани торчать!

– Но это ж неразумно! – опять очень серьезно посмотрел на нее Алексей. – Ночь на дворе, а вы одна, на извозчике... Он же вас куда угодно мог завезти.

– О, этого я как раз и не боюсь. – Мария расстегнула сумочку, висевшую до этого у нее на плече, и вытащила револьвер. – Я очень часто бываю в экспедициях и знаю, как себя защитить.

– Что ж тогда так растерялись, когда на вас портяночники напали? – усмехнулся Алексей. – И про оружие забыли?

– Не забыла, – неожиданно сухо произнесла Мария, – но они еще почти дети, а в детей я не стреляю. – Она с вызовом посмотрела на него. – Не стоит портить о себе первое впечатление и ехидничать без меры.

– Хороши дети! – хмыкнул язвительно Алексей и произнес примиряющим тоном: – Не сердитесь, ваш багаж я и сам донесу, нам же по дороге. – Они подошли к калитке, и Алексей попросил: – Мария Викторовна, поднимите, если не трудно, вон тот узел, что на траве валяется.

Девушка подняла его и с удивлением посмотрела на своего нового знакомого:

– Это что такое?

– Грибы, – вздохнул Алексей, поворачивая кольцо на калитке, – или, точнее, то, что от них осталось...

Во дворе мелодично зазвонил колокольчик. И уже через минуту послышались шаркающие шаги, и знакомый голос учителя возвестил:

– Спешу, спешу, – и справился: – Это вы, Илья?

Глава 11

– Нет, дядюшка, – Маша отодвинула от себя чашку с недопитым чаем, – я в корне с вами не согласна. Начало освоения Сибири положено осквернением древних могил и гробокопательством. Вот смотрите. – Она открыла записную книжку и поправила дужку очков на переносице. – Здесь у меня выписка из донесения государю Алексею Михайловичу. Еще в 1670 году один из Североеланских воевод отписал ему: «В прошедшем году в ведомостях губернии показано, что в Тагульском уезде, около реки Холтыс и в окружности оной, русские люди в татарских могилах или кладбищах выкапывают золотые или серебряные всякие вещи и посуду...».

– Что ж, – вздохнул Владимир Константинович, – в чем-то ты и права. Всего сто лет понадобилось, чтобы разграбить Долину Царей. Ватажники – лихие людишки. Ни бога, ни черта не боялись! И шли в Сибирь прежде всего за поживой. За золотом, мягкой рухлядью![13] Скорее всего первые могильники вскрыли случайно, нашли золото, а потом уж пошло-поехало!

– Местные воеводы тоже хорошо руку приложили к подобному промыслу. – Маша окинула Алексея недовольным взглядом, словно именно он был повинен в том, что ватаги «гуляшников» грабили могилы, делясь добычей с местными чиновниками, которые смотрели на это сквозь пальцы, а зачастую даже поощряли грабеж, видя в нем источник пополнения казны и своего кармана.

– Я думаю, – продолжала Маша, – даже указы Петра Первого не смогли остановить грабеж и осквернение курганов. Никита Демидов, тот самый, который основал уральские заводы, как-то подарил ему целую коллекцию сибирских могильных вещей, и государю они очень понравились. После этого он велел закупать курьезные вещи и отправлять их в Мануфактур-коллегию.

– В коллекцию Демидова входили золотые и серебряные бляхи с изображением дерущихся зверей да еще, кажется, шейные гривны с фигурками барса и оленя, – уточнил Владимир Константинович и посмотрел на Алексея. – Вас не пресытили наши разговоры, Илья Николаевич? Нас с Машей не переслушаешь!

– Что вы, мне очень интересно, – совершенно искренне ответил Алексей, хотя часы уже показывали второй час ночи и день у него был не из самых легких. Но ему и вправду не хотелось спать. Приезд Маши и вызванная этим радостная суматоха отодвинули ужин на более позднее время. Поэтому следующий за ним вечерний чай и связанные с ним беседы затянулись за полночь. Но на этот раз говорили большей частью Владимир Константинович и Маша, а Алексей только слушал, до крайности пораженный теми познаниями в археологии, которые вдруг обнаружила племянница учителя.

Маша только на первый взгляд казалась хрупкой и беззащитной. В спорах с дядюшкой она ни в коей мере не желала сдавать позиций. То и дело поправляя рукой слегка вьющиеся, выбивавшиеся из прически пряди волос, она приводила все новые и новые доводы в пользу своей теории, с пылом доказывала, что освоение Сибири нанесло непоправимый ущерб ее историческим памятникам.

Щеки ее раскраснелись, а мелкие веснушки, разбежавшиеся по щекам, нисколько ее не портили, а лишь добавляли ощущения свежести и чистоты, которые исходили от нее, струились потоком какой-то особой, чуть ли не солнечной энергии...

Русые волосы с легкой рыжинкой пышным ореолом окружали ее головку. Серо-зеленые глаза в щеточке густых темных ресниц за стеклами очков казались еще больше и выразительнее.

Алексей прошелся взглядом по ее лицу, отмечая каждую его черточку. Тонкие брови, которые она сердито хмурила, если не удавалось переубедить дядюшку, или поднимала в удивлении домиком, когда он неожиданно легко уступал ее доводам... По-детски пухлые, удивительно яркие и четко, словно колонковой кистью, выписанные губы... Небольшой нос, с которого то и дело сползала дужка очков, и Маша с досадой водворяла пальцем ее на место...

Он продолжал исподтишка изучать ее лицо, пытаясь найти источник того необыкновенного обаяния, которое излучала эта девушка. Нет, совсем не писаная красавица сидела напротив него и отчаянно спорила со своим дядюшкой на темы, которые никогда не интересовали Алексея. Вернее, прежде он даже не подозревал, что подобные проблемы существуют...