Сибирская амазонка - Мельникова Ирина Александровна - Страница 70

– Иван Лександрич, дядька Иван! – Кто-то настойчиво и не очень вежливо тряс его за плечо.

Вавилов открыл глаза. Над ним склонились знакомые лица и одна собачья морда. Заметив, что он пришел в себя, близнецы облегченно вздохнули.

– Дядька Иван... – Сашка подложил ему под голову свой чекменек. А вторым, Шуркиным, укрыл его. – Слава богу, очухались! А то глаза закатили, посинели, что твой мертвяк. Хотели уже водой вас отливать...

– Так его Глаша вниз головой волокла, – пояснила Шурка. – От этого у него в мозгах трясение случилось. Помнишь, я на ветке повисла вниз башкой, так после два дня меня тошнило и в глазах все колесом крутилось?

Иван приподнялся на локтях и с удивлением уставился на близнецов.

– Глаша? Какая Глаша? Как я здесь очутил... – Он повернул голову и осекся на полуслове. Настоящее чудо-юдо сидело в десятке шагов от них и весело скалило зубы. Заметив, что Иван смотрит на него, чудище радостно, совсем как близнецы, захихикало, встало на четвереньки и таким образом оказалось рядом с Иваном. Тот невольно отклонился в сторону. Но Сашка панибратски хлопнул его по плечу.

– Не боись, дядька Иван! Это Глаша! Шуркина подружка! Она в прошлом годе к нам на омшаник пришла. Ногу где-то располосовала прямо до кости. Мы ее вылечили травами. Теперь она в тайге повсюду нас встречает. – Заметив, что Иван с подозрением поглядывает на широкие плечи и огромные руки своей спасительницы, паренек поспешил его успокоить: – Она тихая! Не смотри, что большая, а лет ей совсем мало...

– Постой, – Иван едва справился с изумлением. – Выходит, это действительно Варькина дочка? Той, что исчезла из деревни? Жены дикого человека? Кзыл-оола?

– Ну да! Наверно... – Сашка пожал плечами. – Сама она плохо говорит. Шурка ее нескольким словам научила. Правда, Глаша?

Та, услышав свое имя, радостно зафырчала и произнесла с натугой, но более чисто, чем в первый раз:

– Хл-ла-аша!

Она подала руку Ивану, и он, все еще не придя в себя от потрясения, пробормотал:

– И-иван В-вавилов!

– Вот и познакомились, – радостно захихикала Шурка.

А Глаша вдруг сорвалась с места. Через пару мгновений она вновь появилась на поляне с венком из желтых купальниц в руках и, радостно скалясь, водрузила его на голову Ивана.

И это, как ни странно, окончательно привело его в чувство. Он сел и требовательно посмотрел на близнецов.

– Это что же получается, братцы? Оказывается, все это время вы водили нас с Алексеем Дмитричем за нос? Я ведь хорошо помню те следы в огороде. На подошве просматривался заметный шрам. А потом эти веночки? Значит, вы все знали и потешались за нашими спинами?

– Зачем потешались? – Сашка виновато шмыгнул носом и почесал грязной рукой в затылке. – Глашка без нас пропадет, мы ее подкармливаем, а она, правда, шуткует иногда. Она же малая совсем. Озорует!

– Хороша озорница! – Иван сердито прищурился. – Моя рубаха и сапоги тоже из области шуток?

– Ну да! – Близнецы переглянулись. А Шурка поспешила заступиться за свою лохматую подружку. – Посуду она хотела помыть и нечаянно утопила, а вот рубашка... – Девочка замялась...

– Что рубашка? Надеюсь, она не взяла поносить ее на время? – справился сурово Иван.

– Взяла, – вздохнула девочка, – я хотела отобрать, только... – Она виновато посмотрела на него. – Не ругайте ее, Иван Лександрыч, она ж не со зла...

– Не со зла, – проворчал Иван и вгляделся в свою спасительницу. То, что он принял за жилетку, очень смахивало на утерянную рубаху, только неимоверно грязную, без рукавов и располосованную на спине. – Да-а! – протянул он и озадаченно покачал головой. – Как только она ее на себя натянула?

– Ей пуговки понравились, – пояснила Шурка. – Она ведь, как та сорока, блестяшки всякие любит. Мы ей стеклярус подарили, так она его с шеи не снимает.

Иван посмотрел на Глашу, но никакого стекляруса не заметил. Девица была слишком волосатой, и бедные бусы затерялись в дебрях ее мощной шеи и груди. Он отвел от нее взгляд, потому что до сих пор испытывал внутреннюю дрожь при воспоминании о том, каким образом был освобожден из плена.

Чтобы как-то замаскировать оторопь, Иван огляделся по сторонам. Глаша доставила его в густые заросли пихтача, где близнецы из камней и хвороста соорудили нечто наподобие блиндажа, прикрыли его дерном и закидали валежником. Только бывалый следопыт мог обнаружить это хитроумное убежище. Иван себя к таковым не причислял, но весьма сомневался, что это затруднит ратников, если они бросятся преследовать его. Но все ж какая-никакая передышка у них была. Он вздохнул.

– Ладно, с Глашей все ясно, – сказал он и строго посмотрел на близнецов: – Рассказывайте все по порядку.

Ребята переглянулись. Сашка подсел ближе к Ивану.

– Мы сразу к вам побежали, дядька Иван. Чесслово, сразу, как только Белка залаяла. Думали, вы Лексея Дмитрича нашли. И видели, как вас петля вздернула. Мы всего ничего не поспели, а тут из кустов Родион выскочил и еще два ратника. Мы в кусты – нырк! И все видели. Оне коня под вас подвели, петлю рогатиной поддели, вы на коня, как куль, свалились. Белка давай на них бросаться, а они ее палкой по хребту. Староверы шибко собак не любят. – Сашка шмыгнул носом. – Сдохла Белка-то, мы ее в кустах закопали.

– И что дальше?

– После они к заимке поехали. Все там перебили, переломали, одного ратника по земле за ноги протащили. Я думаю, они хотели, чтобы Лексей Дмитрич сразу понял, что вас схватили.

– Но зачем им это надо?

– Ну, может, хотели, чтобы Лексей Дмитрич тоже к Шихану кинулся. Вас, значитца, освобождать. А они его – раз! Из засады! Под микитки и в скит!

– Вполне вероятно, – пожал плечами Вавилов, – только Алексей и без этого не поверил бы, что я его в тайге бросил. Сразу бы понял, что здесь дело не чисто! – Он требовательно посмотрел на Сашку: – Дальше рассказывай.

– Дальше они вас в скит повезли. Через мост. Они его за собой подняли. Только мы б и так не смогли по нему пробраться. У них там дозоры везде стоят. Мы уж и так и эдак. Потом на скалу залезли, – Сашка кивнул на высокий гребень горы с заснеженной вершиной, – и в трубу вашу все рассмотрели, что у них в скиту делается. Видели, как вас в клеть бросили, откуда Глаша вас вызволила.

– Так она и вправду все время поблизости была?

– Ну да, – Сашка невинно посмотрел на него. – Я ж сказал, она без Шурки никуда. Правда, она где-то бегала, когда ратники вас схватили, а то бы мы вас отбили... Глаша совсем недавно пришла и смотрите, что принесла... – Сашка подал Ивану клетчатый носовой платок с вензелем П.А.Д. – Я такой у Лексей Дмитрича видел.

– Точно, платок Алексея. Это ему Лиза на день ангела дюжину подарила. Сама вышивала.

– Какая Лиза? – поинтересовался Сашка.

– Неважно, – ответил Вавилов, – главное, что ваша подружка видела Алексея. – Он повертел платком перед лицом Глаши и требовательно спросил: – Где взяла?

Та опять радостно заулыбалась, произнесла набор совершенно нечленораздельных звуков – шипящих, рычащих, восторженных, испуганных и негодующих – и замахала руками в сторону Шихана.

– Она говорит, что Лексей Дмитрич жив! – сообщила Шурка и пояснила Ивану: – Глаша помогла ему выбраться. Медведя прогнала...

Глаша с самым довольным видом принялась кивать головой, бить себя в грудь и яростно, абсолютно по-медвежьи рычать.

– А что ж она его к вам не вывела?

Глаша вдруг опять опустилась на четвереньки и очень похоже изобразила скачущую лошадь, тем более что подкрепляла свои скачки неистовым ржанием. Затем она села и опять что-то пробормотала.

Шурка с серьезным видом выслушала ее и повернулась к Ивану.

– Она увела коня и отдала его Лексею Дмитричу. Он ускакал, а она побежала к заимке. Там нас не нашла и по следам пришла сюда. – Шурка кивнула на блиндаж. – Мы здесь сидели и не знали, что делать...

– Ну, братцы, с вами не заскучаешь, – усмехнулся Иван. – Кому в голову мысль пришла Глашу в скит послать? А если б у нее не получилось?