Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сибирская амазонка - Мельникова Ирина Александровна - Страница 51


51
Изменить размер шрифта:

Он сам, не доверяя взрослым, проверил седла, нагрудники лошадей и всю сбрую. Предстоял переход через совершенно дикие места, и важно было, чтобы седла равномерно лежали на спинах и не скатывались при спуске и подъеме.

– Не дай бог набои на спине у коней появятся, – важно объяснял казачок, – тогда придется на себе поклажу тащить.

Нести на себе груз они не хотели, поэтому особо тщательно его упаковали, распределив на равные по весу тюки – по два на каждую вьючную лошадь.

Вскоре вытянувшийся гуськом караван двинулся вдоль реки назад, по проложенной уже тропе.

За ночь река разительно изменилась. Видимо, в ее верховьях прошли сильные дожди. Кызыр словно вспух от переполнившей его воды. Смолкли придавленные потоком перекаты, подтопило высокие берега. Стиснутый скалами и плотной стеной леса, Кызыр спешил в низовья, унося с собой пену, мусор, кору и обломки деревьев.

Их маленький караван, в котором Сашка ехал первым, а Алексей последним, довольно успешно продвигался все дальше и дальше в тайгу. Вскоре тропа исчезла совсем, тогда Сашка спешился и повел свою лошадь в поводу. Соболек и Белка не рыскали в этот день по тайге, а жались к ногам лошадей. Сашка их хорошо накормил перед выходом, но не только это было причиной послушания собак. Они тоже чувствовали себя неуютно в этих мрачных, недружелюбных местах и охраняли караван, ощущая исходящую со всех сторон опасность, и, судя по сторожко стоящим ушам, испытывали не меньшую, чем люди, тревогу.

Все всадники давно уже спешились и вели теперь в поводу по две лошади – верховую и вьючную. И почему-то так получалось, что меньше всего несчастий приходилось на долю близнецов. Чуть ли не с пеленок считавшие тайгу своим вторым домом, они, казалось, чудом находили единственно правильный путь в этом не потревоженном человеческим следом глухолесье, и лошади слушались их беспрекословно, и мошка вроде не так сильно ела, как Алексея и Ивана, и пауты не приставали...

А в воздухе носились тучи зловредной кусачей живности. Мелкая, как порох, дрянь липла к разгоряченному, потному телу, жалила и кусала столь немилосердно, что пришлось натянуть накомарники. В них было душно, обзор – ограничен, к тому же едко пахло пылью и конским волосом, из которого была сплетена сетка на лицо. Гнус не проникал под накомарники, края которых путники затолкали под воротники, но руки горели и саднили, особенно в тех местах, где рукава рубах соприкасались с кожей. Вероятно, это место было особенно лакомым для мошкары, потому что искусано было до крови и даже воспалилось. К тому же укусы немилосердно чесались. Сашка посоветовал смазывать их слюной. На некоторое время это помогало, но вскоре зуд возобновлялся, казалось, с еще большей силой.

Иван чертыхался и проклинал что было сил тот день и час, когда появился на свет божий, и жалел, что пошел служить в полицию и согласился провести отпуск в столь подлых и гнусных местах.

Сашка и Шурка в ответ на тирады Вавилова помалкивали, лишь изредка переглядывались и ухмылялись. Наверняка забавлялись потугами двух городских алымов не ударить в грязь лицом.

Алексей не ругался. Хотя ему доставалось не меньше, чем Ивану, но с лошадьми он управлялся лучше, и хлопот от него близнецам было меньше. И это позволяло ему отвлекаться на посторонние мысли, которые то и дело прерывались ржанием очередной, зацепившейся тюком за сухой выворотень лошади или новым взрывом ругани Ивана, чья нога застряла между камнями.

Но, несмотря на подобные задержки, они все же шли и шли вперед и за четыре часа пути преодолели не менее пяти верст. Все это время они двигались по широкой дуге, обходя Шихан с юга. По словам Сашки, это диктовалось опасностью неожиданной встречи с ратниками. Чуть севернее уже стояли их посты, а мимо них и мышь не проскользнет. Этот свой маневр казачок объяснил им еще с утра, и поэтому агенты не слишком докучали ему вопросами. Мальчишка пока не обманул их ожиданий. Шихан хотя и медленно, но приближался...

В полдень сделали короткий привал. На небольшом костре вскипятили воду для чая. Пообедали сухарями и окороком, проверили спины лошадей, нет ли потертостей и ссадин, и отправились дальше.

Часам к двум пополудни небо постепенно затянули серые облака, которые лениво ползли на восток, опускаясь все ниже и ниже. Все чаще налетал холодный ветерок. С каждым порывом он становился все злее и беспощаднее. Сашка то и дело с беспокойством поглядывал на небо и поторапливал попутчиков и лошадей сердитыми окриками:

– Живей! Торопись! Буря надвигается!

А ветер все крепчал. Сильнее качались и стонали под его порывами деревья. Лошади, смирившись с усталостью, покорно шли, не отставая друг от друга. Но день закончился раньше, чем путешественники достигли удобного места для ночлега. Наступавшая на тайгу ночь ничего хорошего не предвещала. Алексей по-прежнему шел в караване последним и с тревогой вглядывался в темноту, рассекаемую молниями. В их жутковатом свете кусты и маячившие впереди деревья казались ожившими скелетами, танцующими под свист и вопли бесноватого ветра.

Внезапно идущие впереди лошади остановились. Алексей приложил ладони к губам и, стараясь перекричать шум ветра, гаркнул во всю силу легких:

– Ну, что там стряслось?

Вместо ответа в голове каравана показались слабые пятна света. Близнецы остановились, чтобы надрать бересты и зажечь небольшие факелы. Сашка прокричал, чтобы вели лошадей близко друг к другу и не отставали. Очередной порыв ветра принес с собой дождь. Крупные капли больно ударили по лицу. Тьма и дождь перемешались с ревом ветра и громким треском, с которым валились на землю старые деревья. Свет от берестяных факелов то угасал, то вспыхивал вновь, ложась бледной полосой на окружавшую их тайгу. В какой-то момент, когда огонь высветил одно из ближайших деревьев, Алексей с удивлением заметил следы топора на нем. Кто-то уже бывал в этих местах, но только очень давно, потому что затеси сильно затянуло смолой.

Их путь пошел под уклон, и, как на грех, погасла промокшая береста. Стало до того темно, что Алексей не видел идущей впереди Розки, лишь протянув руку, находил ее круп, убеждаясь, что не ушел в сторону и не отстал от каравана.

Некоторое время они двигались почти на ощупь, лишь прикрывали лицо руками, чтобы не напороться на сучья. Алексей поражался умению близнецов ориентироваться в темноте. Сквозь шум ветра он слышал изредка их голоса. Казачата переговаривались, видимо, советовались друг с другом, но за все это время их маленький караван ни разу не остановился, не заметался в панике. Спокойно и по-взрослому деловито юные проводники вели их к невидимой цели. И их уверенность передалась Алексею, он понял, что для казачат подобная буря – явление обычное. И успокоился.

А спуск с каждым шагом становился все круче и круче. Промокшие и усталые путники, спотыкаясь о бесчисленные камни и колоды, падали и снова шли, пока не оказались среди завала. Сучья, казалось, торчали отовсюду. Они рвали одежду и, видимо, ощутимо поранили нескольких лошадей, потому что они жалобно заржали, а остальные беспокойно затоптались на месте, всхрапывая и задирая головы.

– Назад! – послышался снизу голос Сашки. И путники, безропотно подчиняясь его окрику, повернули коней. Все смешалось. Люди кричали на лошадей, те фыркали и испуганно ржали, не понимая, почему на них ополчились, ведь они были меньше всего повинны в создавшейся суматохе.

Через полчаса, а может меньше, они оказались на более-менее ровной площадке и остановились. Дождь, ветер и кромешная тьма окутывали тайгу. Стихия пугала животных. Лошади присмирели и, прижавшись друг к другу, терпеливо ждали, когда наконец с них снимут груз. Развьючивали их на ощупь всех подряд, складывали тюки в кучу и прикрывали брезентом. Седла не сняли, опасаясь застудить вспотевшие спины.

Пока возились с лошадьми, Сашка настрогал сушняк и, укрывшись от дождя куском брезента, развел костер. Алексей со стороны наблюдал за близнецами. Они совершенно не боялись невзгод, им не нужно было советовать, как поступить в трудном положении, – суровая жизнь в тайге сама распределяла между ними обязанности. Ивану и Алексею было несоизмеримо труднее во время похода, поэтому они безропотно выполняли Сашкины приказы, отдав ему бразды правления во всем, что касалось обеспечения порядка в их таежной жизни.