Сибирская амазонка - Мельникова Ирина Александровна - Страница 23

И только теперь все четверо почувствовали, что страшно проголодались. Шурка помчался за пойманными хариусами, о которых в горячке забыли, а Сашка натаскал сухого плавника и разжег небольшой костер.

– Кажется, мы не прогадали с проводниками! – произнес довольно Иван, вытягиваясь на траве. – Сноровистые ребятишки! Да и как им такими не быть, если выросли в тайге да на реке.

Алексей оглянулся на близнецов. Подхватив ведра с рыбой, они устроились у воды потрошить хариусов. Удивительно, но за работой они почти не ссорились, а восторг от удачной рыбалки и вовсе примирил их, хотя и на время. Весело переговариваясь, они продевали выпотрошенным рыбинам тонкие палочки сквозь жабры и выкладывали их на плоский камень.

Казачатам и дела не было до их секретов. Алексей опустился на траву рядом с приятелем и требовательно спросил:

– И что?

Тот понял его с полуслова. Полез в карман и вытащил завернутый в лист лопуха слипшийся от крови обрывок ткани.

– Смотри, это я подобрал около бани в траве. Видно, не заметили и выплеснули вместе с водой. Конечно, тряпка изрядно намокла, но все же понятно, что это кровь. И главное, все грядки в порядке, словно и не ходили по ним сапожищами. Пока мы утром с тобой дрыхли, они и во дворе успели подмести, и в огороде все следы зачистить.

– Что ж получается? Они действительно прячут раненого? Но кто это может быть?

– Знаешь, мне в голову пришла совершенно дикая мысль, – произнес Иван задумчиво, не спуская взгляда с казачат, которые подвесили тем временем тушки хариуса над жаром костра и уселись рядом на корточках, о чем-то тихо переговариваясь и разворачивая рыбок к огню то одним, то другим боком. – Помнишь тот случай на мосту? Может, они этого мальчишку подобрали, что в реку сиганул? Тогда объясняется, почему они его прячут. И с властями не хотят отношений портить, и со староверами. Ты понял, что Никита да и остальные казачки тоже к ним, скорее, с сочувствием относятся, чем с осуждением. И вполне вероятно, они же их и предупреждают, в какое время солдаты за рекрутами и налогами нагрянут.

– Это не исключено, – согласился Алексей, – но мне что-то не верится, чтобы ребенок мог спастись. Вспомни, какая там высота. Он же просто о воду мог разбиться!

– А если ему повезло? – Иван перевернулся на живот и снизу вверх посмотрел на приятеля. – Он же легкий, подросток еще, водой его могло вынести на отмель или косу, а казачки возвращались с дозора и подобрали. Святое дело, раненого ребенка спасти. Откуда им знать, из староверов он или чей другой?

– Не-ет, ты здесь ошибаешься! – покачал головой Алексей. – Если б они не знали, чей он, они бы его в дом занесли, фельдшера вызвали и не таились бы от нас. Ты внутрь баньки хотя бы заглянул?

– Не получилось, – вздохнул Иван. – На дверях – огромный замок, а оконце тряпкой занавешено. И ни звука, ни шороха!

– Но не могли же они оставить раненого на весь день без присмотра?

– А для чего ж тогда нас и ребятню на реку спровадили и харчами снабдили? Ясно, для того, чтобы подольше не возвращались, – рассмеялся Иван. – Наверняка и перевяжут его, и обмоют... Зря, что ли, Гаврюха за бинтами бегал? – Он быстро поднялся и сел, уставившись на Алексея своими живыми черными глазами. – Пожалуй, сегодня я ночь не посплю, посижу в засаде. Заросли лопухов там просто замечательные. Натяну зипунок да залягу с вечера. Авось и угляжу что-нибудь?

– Вряд ли, – засомневался Алексей, – разве что кого ночевать отправят к мальчонке. Ночью там одному страшновато.

– Да и то дело, – не сдавался Иван. – А вдруг они разговор какой заведут, если раненый в сознании?

– И как ты думаешь уйти из-под наблюдения? – скептически произнес Алексей. – Никита и Гаврюха так ведь и секут глазами за нами.

– Скажусь усталым и отправлюсь раньше спать. А твое уже дело, как отвлечешь их от сеновала, чтоб не полезли проверять. Собака будет в это время закрыта, поэтому я проберусь в огород незаметно...

– Дядька Иван! Дядька Лексей! – замахали призывно от костра близнецы. – Идите скорее! Хариус поспел.

Рыба и впрямь уже зарумянилась, дразня аппетитным запахом.

Устроившись возле костра, они принялись за лакомство, присаливая его и жмурясь от удовольствия. Нежная мякоть без костей буквально таяла во рту.

– Ну как рыбалка? – Сашка потянулся, словно сытый кот на печной лежанке.

– Как в лавку сходили, – рассмеялся Иван.

– В лавке рыба не та, – пояснил Шурка, вгрызаясь в сочную спинку. – И там деньгу платить треба. А здесь, – кивнул он на реку, – все бесплатно!

– Бесплатно-то бесплатно, но рыбка тоже недешево достается, – вздохнул Иван и посмотрел на свои руки. – Сегодня, ребята, придется ночную рыбалку отложить. Пусть руки подживут.

– Ну, смотрите, – неожиданно легко согласились близнецы. – Вечером после джигитовки батя наверняка баню устроит. Да и после пожара они, точно черти, грязные завалятся.

Алексей и Иван быстро переглянулись. И Вавилов, как ни в чем не бывало, произнес:

– Баня и нам в самый раз сгодится – городские кости распарить, чтоб легче по вашим горам бегалось.

Под веселую беседу дружно уговорили еще не меньше двух десятков рыбин. Сашка хвастался, что уже к вечеру угостит всех малосолом. Под шумок он, оказывается, успел часть хариусов присолить и уложить в ведро, обернув каждого листьями того же дудника.

– Ведро можно зараз вдвоем слупить, – хвастался он, приканчивая материнские пироги. Затем установил пустую бутылку из-под молока на плоский камень и с веселым вызовом оглядел гостей. – Хотите горлышко нагайкой отхвачу?

– Сашка, – подал голос брат, – мамка за бутылку заругается, а батя, если узнает, еще и батогов даст.

– Не узнает, – лихо ответил казачок и, отступив на несколько шагов, размахнулся нагайкой. Горлышко он снес чисто, точно бритвой прошелся, но и в руках у него осталось лишь кнутовище с обрезком плети.

Сашка покраснел, а Шурка со злорадством произнес:

– Что я говорил, опять нагайку извел? Батя всяко теперь уши оборвет!

Сашка свистнул и забросил кнутовище в кусты, потом окинул брата презрительным взглядом:

– Че пялишься? Скажу – потерял, батя за то только подзатыльник отвесит, а Степана попрошу, он мне новую сплетет!

Алексей подошел к бутылке, осмотрел горлышко, потом повернулся к Сашке.

– Ловко управился! Долго учился?

– Он столько посуды всякой перебил, – мстительно сообщил Шурка и, отскочив в сторону подальше от кулаков брата, закончил: – А батя ему сколько батогов отвесил по...

Далекий грохот грома слился с последними словами парнишки. Они подняли головы вверх. Над горами заходила огромная туча. По кронам деревьев пронесся верховой ветер, заламывая ветки кедров и мохнатые лапы пихт.

– Быстрее! Быстрее! – заторопил их Сашка, с опаской поглядывая на небо, а Шурка бросился упаковывать вещи. Не забыли про тайменя и ведро с соленым хариусом.

В тайге тем временем потемнело. Не оставалось сомнений, что надвигается страшный грозовой ливень. Молнии беспорядочно крестили небо, удары грома сотрясали гольцы, когда рыбаки галопом, наперегонки с лошадью, выскочили на дорогу, ведущую к станице. Уже завиднелись колокольня станичной церкви и первые избы, когда холодным водопадом на них обрушился дождь.

Но близнецы принялись вдруг прыгать по лужам и громко кричать:

– Дождь, дождь, пуще, дам тебе гущи!

Сашка оглянулся на гостей и, радостно сверкая глазами из-под гривы мокрых волос, пояснил свой восторг:

– Теперь вода обязательно в логу огонь погасит. – И заорал еще громче: – Дождь, дождь, пуще!

И тогда Алексей, а следом Иван неожиданно для себя присоединились к этим диким необузданным крикам, не замечая, что вода скатывается с них потоками.

Глава 11

– Ладно, ладно порыбачили! – Никита Матвеевич смерил взглядом распластанного на столе летней кухни тайменя и похлопал его по широкой спине. – Такого зверя добыли! Я сейчас Степана снаряжу, он его ко мне на коптильню отвезет. Как раз к вашему возвращению с озер поспеет! Сами балыка поедите да еще домой в подарок отвезете.