Профессия: ведьма (Тетралогия) - Громыко Ольга Николаевна - Страница 47

– А голова?! Если я не принесу голову дракона опекуну невесты, он не даст своего согласия на брак!

– Принесите чью-нибудь другую голову, – посоветовала я. – У меня есть знакомый тролль, за пять монет он настрижет вам целый мешок этого добра.

Мы ожидали ругани, проклятий и угроз, но рыцарь лишь горько рассмеялся и начал собирать фрагменты лат в кучу.

– Ну что ж, значит, не судьба. Будет мне урок на будущее. У вас не найдется какого-нибудь балахона? Не могу же я идти по улицам в трусах.

– А он мне нравитс-с-ся, – неожиданно заявил дракон. – Решительный парень, но знает, когда надо отс-с-ступать. Ну как, Вольх-х-ха, поможем мальчику?

– Охотно. – Я закрыла глаза и сосредоточилась на плетении магической канвы.

– Что она делает? – шепотом спросил рыцарь. – Ой, да она, никак, не дышит!

– Конечно. Заклинания произнос-с-сятся на одном дыхании. – Дракон был спокоен. Я не единожды отрабатывала технику волшбы в его компании. – Вот если она упадет или превратитс-с-ся невес-с-сть во что – тогда будем волноватьс-с-ся. Ужас-с-с! Вольх-х-ха!

– А? – я открыла глаза и увидела сотворенную мною харю. Харя материализовалась прямо из воздуха и звучно плюхнулась к ногам рыцаря. Сие жуткое творение не походило ни на одно из живых существ, дракона тем более. Большую часть хари покрывала серебристая рыбья чешуя с редким вкраплением толстых щетинок. В основании длинного узкого рыла сидели на стебельках два рачьих глаза, снабженные длинными густыми ресницами оперной дивы. Между глазами росли ветвистые оленьи рога ярко-зеленого цвета. Из угла пасти свисал оранжевый раздвоенный язык, а бесчисленные клыки изгибались в разные стороны, так что непонятно было, как ими вообще можно жевать.

– Аб-с-стракционис-с-стка! – прошипел дракон, полуприкрыв глаза от восхищения. – Какая редкос-с-стная гадос-с-сть!

– Старалась, – скромно потупилась я.

– Это мне?! – молодой человек просиял, словно ему вручали не омерзительную харю, а кубок рыцарского турнира. – Огромное спасибо! Не знаю, как вас и благодарить.

– Унес-с-сите этоотс-с-сюда, и мы квиты, – слабым голосом прошипел дракон.

– А насчет балахона… – Я подумала, кивнула в такт своим мыслям, и на парне появилось нечто элегантное и страшно дорогое на вид. – Это, к сожалению, всего лишь фантом, через три часа он растает.

– А мне больше и не надо! Свожу девушку в корчму, покажу голову друзьям – да они в обморок попадают! – парень сунул голову под мышку и полез через забор. – Ничего, если доспехи до завтра у вас полежат? Я за ними забегу с утречка.

– Да пожалуйста, – отмахнулся дракон. – Эй, куда, троф-ф-фей забыл!.. Стой, рыцарь, тьф-ф-фу, да простят меня боги…

Забор едва не рухнул от восторженных воплей – парень демонстрировал свой трофей зевакам, и девушка рыдала от счастья и любви на широкой груди своего героя.

Крики «Качать победителя!» давно затихли вдали, но меня продолжали мучить неясные угрызения совести.

– Рычарг!

– А?

– Слушай, я, кажется, напутала с векторами! Фантом продержится не больше десяти минут!

– Ну что ж, – философски заметил дракон, – по крайней мере, они ус-с-спеют дойти до корч-ш-шмы.

Лекция 2

Теория магии

– Можно сесть?

– Быстрее, Вольха, быстрее! Лекция идет уже девять минут, еще одна – и мне пришлось бы записать тебе замечание.

Побарабанив пальцами по кафедре, Алмит деликатно кашлянул. Серебристые линии на прозрачной доске расплывались и таяли.

– Вопросы есть? Эй, там, на задворках науки, к вам обращаюсь!

– Ась? – Темар поднял всклокоченную голову от свитка с трехмерным кроссвордом.

– Извините, что отвлекаю вас от столь высокоинтеллектуального занятия, но, быть может, у вас случайно назрел какой-нибудь животрепещущий вопрос? – с издевкой осведомился аспирант.

– Ну, если настаиваете… Имя святой, покровительницы странников, из четырех рун, вторая «аль».

– Роаланна. К доске, живо!

К огромному удивлению Алмита, адепт с грехом пополам воспроизвел формулу и даже сумел ее обосновать, над чем безуспешно бились три поколения магов. Формула носила гордое название Родожской Аксиомы, была выведена абсолютно случайно и доказательству не поддавалась. Темар об этом не знал, и впервые за двести лет аксиома была доказана. Растерянный Алмит попытался возразить, адепт и аспирант дружно испещрили доску столбиками цифр и знаков, но лишь окончательно запутались в расчетах.

– Ладно, садись. Ничья, – сдался аспирант. – Ну что ж, непутевые чада, откройте конспекты. Новая тема.

Доска мигнула, и на ней высветился ряд формул под номерами. Вооружившись белым узким лучом, выскользнувшим из указательного пальца, Алмит четкой скороговоркой стал давать пояснения. Суть урока сводилась к заклинанию, с помощью которого можно было превратить противника в камень, имея при себе зуб василиска.

Зуба у Алмита не было, а без него адепты представляли себе механизм заклинания весьма смутно. Законспектировав формулы, класс загудел, как улей. На заднем ряду резались в карты, на переднем – в рунные кости, я старательно выцарапывала на парте стих следующего содержания: «Я дурак, и ты дурак, поступай на ПракМагФак». Темар решительно поднял руку.

– Да? – возрадовался приунывший было Алмит.

– Хотите, я принесу вам зуб василиска? – предложил адепт. – И вы покажете нам заклинание.

Все мы знали, где можно достать пресловутый зуб. Но только Темар набрался смелости предложить такоепреподавателю. В классе воцарилась тишина, тяжелая и липкая, как грозовая туча.

Но громов и молний не последовало. Алмит потеребил свиток с отметками, пощипал рыжую бородку и неуверенно пожал плечами. Темар щелкнул пальцами и исчез в клубе дыма, отчего обитатели соседних парт захлебнулись безудержным кашлем.

– Надо сказать ему, чтобы потренировался где-нибудь в чистом поле, – буркнул Алмит, разгоняя дым свитком. – Гадость преизрядная, будто пук свиной щетины спалили.

Телепортацией на короткие дистанции владели все адепты. Я же боялась этого заклинания как огня и прибегала к нему лишь в самом крайнем случае. Лучше уж я несолидно пробегусь по коридору, чем рассыплюсь на мириады частиц, рискуя лишиться половины при сборке.

Не прошло и трех минут, как в аудиторию ворвался взбешенный Учитель.

– Опять! – возопил он с порога. – Наступит когда-нибудь конец этому беспределу, я вас спрашиваю?

Мы благоразумно молчали. Алмит тактично отступил в угол, не мешая коллеге высказаться.

– Безобразие! – остановившись у кафедры, безответно взывал к нам Учитель. – У меня сердце кровью обливается при воспоминании о музее Неестествознания! Редкостные экспонаты гибнут по вине адептов! Вместо того, чтобы выносить из музея знания, они выносят оттуда фрагменты чучел! Кикимора лесная ощипана на амулеты! Когти мавки болотной повыдерганы на приворотные зелья! У грифонов не осталось ни единого пера! Только что, буквально средь бела дня, из пасти василиска выбили последний зуб! Я не знаю, кто и зачем это сделал, но негодяй будет наказан по всей строгости закона!

На середине его гневного монолога дверь распахнулась, лязгнув о косяк, и в аудиторию с торжествующим криком: «Принес!» – ворвался Темар.

– Что принес? – Учитель ловко перехватил адепта за воротник, развернул лицом к себе.

– Благую весть! – не смутился Темар. – В столовой на второе – пироги с яблоками!

– А в руке у тебя что?

– В какой руке?

– А вот в этой!

Пока Учитель пытался разжать стиснутые пальцы левой руки Темара, парень правой, из-за спины, выбросил зуб. Алмит беззвучно сделал мягкий шаг вперед и накрыл зуб подошвой сапога.

Темар подчинился. В кулаке адепт прятал мятую шпаргалку, при помощи которой столь блестяще выдержал испытание у доски.

– Посмотрим, как вы завтра экзамен сдадите, – остывая, пригрозил Учитель, обвел класс долгим проницательным взглядом, кивнул Алмиту и вышел. Старый маг никогда бы не позволил себе испариться на глазах у адептов, считая подобную волшбу показухой чистой воды.