Леди-колдунья - Мейсон Конни - Страница 46

Она почувствовала, что поднимается, что ее безжалостно тащат вверх, держа за длинные серебристые волосы, и удивилась, зачем прилагать столько усилий, если она вполне может дышать под водой. А потом она потеряла сознание.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем Лис обнаружил Алексу и вытащил ее на поверхность. Она не подавала ни малейших признаков жизни, и он пришел в отчаяние. С помощью Дрейка Лис осторожно положил Алексу в лодку, которую спустили, едва Лис прыгнул в воду. Потом Дрейка и Лиса подняли на борт.

Когда Алексу положили на палубу «Призрака», Лис начал раздувать слабую искру жизни, которая еще оставалась в этом хрупком теле. Он выкачал всю воду из ее легких, но она по-прежнему не дышала. Он не может ее потерять! Им еще столько нужно сказать друг другу, столько всего решить. Она не должна умереть!

Он накрыл ее рот своими губами и начал вдыхать в нее воздух.

— Не смей умирать, черт тебя побери! — крикнул он, схватив ее за плечи. — Ты мне нужна, слышишь? Не оставляй меня!

Дрейк стоял рядом, не стыдясь слез, которые текли у него по щекам.

— Бесполезно, Лис, — сказал он, положив руку на плечо друга.

— Я ее не отдам, Дрейк, она должна жить! Я не позволю ей умереть! — Лис сбросил с себя руку Дрейка и опять наклонился, чтобы вдыхать в нее жизнь. Он знал, что это трудное занятие, он слышал об этом, но никогда не пробовал раньше. Однако сейчас он был готов на все.

Вдруг грудная клетка Алексы слабо приподнялась — один раз, два, потом она закашлялась, и изо рта у нее брызнула вода. Торжествующий Лис не прекращал своих усилий, пока не убедился, что Алекса больше не нуждается в его помощи и может дышать сама. Только тогда он сел на пятки и поднял глаза к небу, возблагодарив Господа за то, что он вернул ему женщину, без которой он не мыслил себе жизни.

Алекса пошевелилась и сразу ощутила все свое израненное и избитое тело. Свет пронзил ее закрытые веки, и она громко застонала.

— Алекса, очнись. Поговори со мной, любовь моя.

Этот голос! Лис! Лис говорит с ней, умоляет ее очнуться, называет своей любовью. Она с трудом открыла глаза и увидела Лиса, склонившегося над ней.

— Слава Богу! — проговорил он. — Я боялся, что ты никогда не очнешься.

— Как… как долго я была без сознания? — спросила Алекса едва слышно.

— Три дня, — ответил Лис. — Три кошмарных дня ты находилась между жизнью и смертью.

— Это так важно для тебя? — удивилась Алекса.

— Господи, Алекса, и ты еще спрашиваешь?

Внезапно Алекса напряглась, осознав, что Лис назвал ее Алексой, а не Колдуньей. Она тихо вскрикнула от огорчения и провела рукой по лицу, хотя уже и так знала, что маски на ней нет.

— Ты знаешь! — с обидой в голосе сказала она.

— Алекса, дорогая, я понял, кто ты, едва увидел твое нагое тело, так соблазнительно растянувшееся на песке.

— Ты знал уже тогда? Но… как? Я… я не понимаю. Я была в маске, с обесцвеченными волосами и голос изменила.

— Думаешь, я мог не узнать тело, которое знаю так же хорошо, как свое собственное? Я знаю каждый его дюйм, Алекса. Я бы никогда не спутал тебя с другой. И потом, — он усмехнулся, — есть на твоем теле место, которое ты забыла обесцветить. И это местечко, любовь моя, было черным как ночь.

Алекса густо покраснела. Она действительно решила, что не стоит обесцвечивать такое сокровенное место, потому что не собиралась никому показываться голой.

— Почему ты ничего не сказал? Почему позволил мне думать, что я тебя одурачила? — с упреком спросила она.

— Поначалу я пришел в ярость, когда узнал, что ты и есть Колдунья, что ты против моего желания сбежала и подвергаешь себя опасности. Когда ты почувствуешь себя лучше, тебе придется многое объяснить мне. Я хочу знать, как появилась на свет Колдунья.

— И все же ты позволил мне продолжать маскарад, опасен он или нет.

— Я мог бы снять с тебя маску, обнаружить, кто ты, и отправить обратно в Нассау. Но ничего хорошего из этого не вышло бы. — Он пожал плечами. — Ты нашла бы способ преодолеть это препятствие и снова оказаться в море.

Алекса кивнула:

— Да, это так.

— После нашей дуэли я понял, что ты можешь постоять за себя. Дрейк — хороший человек, Беггз тоже. Я поговорил с твоими людьми и понял, что они беззаветно преданы тебе, что готовы за тебя умереть. Твои дерзость и храбрость ошеломили меня, и я решил не давить на тебя, раз ты так предана делу американцев.

От его похвал Алекса просияла, но тут же сникла.

— Но впредь я не позволю тебе рисковать. Колдунья утонула в море, я постараюсь распространить эту весть, чтобы она дошла до тех, до кого нужно. Прощай, Колдунья, добро пожаловать, Алекса.

— Нет, Лис, — взмолилась Алекса. — Я не могу просидеть всю войну в Нассау.

— У тебя нет выбора, любовь моя. Понадобятся месяцы, чтобы у тебя зажила рука.

— Значит, насколько я понимаю, мы на пути к Нассау?

— Да.

— Что сталось с английским фрегатом?

— Он ушел, пока мы спасали тебя.

— Спасибо за помощь, — тихо проговорила Алекса. — А где «Леди-колдунья»? Она тоже пойдет в Нассау?

— Нет, — ответил Лис. — Дрейк взял на себя командование кораблем и теперь гонится за фрегатом, надеясь настичь его.

— Не может быть! — с возмущением сказала Алекса. — Я тебе не верю! Дрейк не станет действовать без моего приказания.

— Я же сказал, Алекса, война для тебя закончилась. Мы думали, ты мертва, когда я вытащил тебя из воды. Я постарел на десять лет. Это чудо, что ты выжила. Нет, любовь моя, Колдуньи больше нет.

Алекса хотела возразить, но Лис приложил палец к ее губам:

— Хватит, Алекса, ты еще не скоро выздоровеешь. Поспи. А когда проснешься, мы поговорим. Расскажешь, как из моей милой Алексы ты превратилась в грозную Колдунью.

Алекса устало кивнула. Но прежде чем погрузиться в сон, прошептала:

— Да, Адам, я должна многое тебе сказать и еще больше услышать от тебя.

Спустя несколько часов Алекса проснулась. Было уже темно. Она чувствовала себя отдохнувшей и очень хотела есть. Однако боль не прошла. Вскоре в каюте появился Лис с тазом горячей воды и начал осторожно обтирать ей лицо и руки. Только сейчас Алекса поняла, что вместо ночной сорочки на ней надета мягкая льняная рубашка Лиса, что ее левая рука забинтована, висит на перевязи и двигать ею трудно.

Когда принесли поднос и Алекса принялась за еду, Лис время от времени помогал ей нарезать мясо на мелкие кусочки, с которыми она могла легко управиться одной рукой. Он не сводил с нее глаз, и Алекса поняла, что между ними больше нет тайн. Радости ее не было предела.

Когда Алекса поела, Лис отставил поднос в сторону и сел на кровать.

— Ты в состоянии поговорить? — спросил он хриплым шепотом.

— Да, Адам, как только ты снимешь маску, — сказала Алекса, чем потрясла его. — Теперь между нами не будет тайн.

— Как давно ты знаешь? — спросил Лис-Адам, обретя наконец дар речи.

— С тех пор, как ты оставил меня в Нассау. Признаюсь, это было настоящим потрясением — узнать, что мой муж мне не доверяет.

— Я делал это ради твоей же безопасности, любовь моя, — пояснил Адам. — Опасался, что ты можешь проговориться, если узнаешь, кто я такой. Ведь все считали, что я работаю на генерала Прево, но о содержании его депеш я докладывал американцам. Во время частых поездок по поручению англичан я выходил в море под личиной Лиса в тех случаях, когда мое отсутствие не могло вызвать подозрений. Ты когда-нибудь задавалась вопросом, почему Лис хорошо знаком со схемой передвижения английских судов?

— Но, черт побери, Адам, ты же знал, что я предана делу американцев! — сердито проговорила Алекса. — И при этом обманывал меня! Я позволила Лису ласкать меня! И все время чувствовала себя виноватой, потому что считала, что изменяю мужу!

— Поначалу мне было больно думать, что ты так легко отдалась другому. Я ревновал к самому себе. Но тогда ты уже поняла, кто я такой, да?

Алекса, очень довольная, усмехнулась. Оказывается, Адам усомнился в ее верности.