Внезапно вспыхнувшая любовь - Мейер Сьюзен - Страница 19

– Да нет же, все хорошо, – ответила Молли, поставив на сопроводительном документе свою подпись. Майк – приятный паренек, но сейчас ей хотелось, чтобы он поскорее ушел.

Но Майк не торопился уходить. Нерешительно помявшись в дверях, он заговорил:

– Знаешь, Молли… не думай, что это всем известно, просто, понимаешь, я бегаю по всему зданию и иной раз слышу разговоры, которые, может быть, мне слышать не полагается… – Молли вспыхнула, поняв, о чем пойдет речь. – Тебе нечего стыдиться! – горячо заговорил Майк. – Все, кто знает об этой истории, восхищаются тем, как ты держишься! Твои подруги говорят, что ты как будто стала счастливее и увереннее в себе, чем раньше! – Он взглянул ей в глаза. – Так и надо, Молли. Не падай духом. Держи марку.

«Не падать духом»? Господи, да стоило ей провести десять минут наедине с Джеком, как она растаяла и стекла к его ногам! Если посторонним и кажется, что она стала счастливее и увереннее, то это иллюзия. Она всего лишь, как сказал Майк, «держит марку». Потому что не хочет выглядеть дурой, проливающей слезы над своей никчемной любовью. Не самая лучшая мотивация, сказали бы ее родители. Но лучше такая, чем никакой. Она будет и дальше «держать марку», ничего другого не остается. Молли глубоко вздохнула.

– Ты прав, Майк. Я не стану падать духом.

– Молодчина! – Майк шутливо козырнул и скрылся.

Десять минут спустя дверь приотворилась, и в проеме показалась голова Джека.

– В час дня у нас небольшое совещание. Подготовь, пожалуйста, краткий доклад о своих текущих делах.

Молли кивнула. Говорить она опасалась, не доверяла своему голосу.

Джек зашел и прикрыл за собой дверь.

– Впрочем… если хочешь, можно это отложить на день или два. – Он провел рукой по волосам. Вид у него был растерянный и несчастный. – Ты, наверно, сейчас меня ненавидишь – и я понимаю, почему…

«Ненавижу? – думала Молли. – За что? Это ты должен меня ненавидеть!» Смущенная и растерянная, она молча глядела на него и не знала, что сказать. Вдруг Джек улыбнулся такой родной обаятельной улыбкой!

– Мне это, конечно, не нравится. Но я понимаю твои чувства. – Затем, вмиг помрачнев, заговорил серьезно, даже чопорно:

– Хочу еще раз извиниться за поцелуй. Желая доказать свою правоту, я увлекся, повел себя глупо и безрассудно. Мне не следовало этого делать. Прости меня.

Он давно скрылся за дверью, а Молли все смотрела ему вслед. Снова он раздавил ее своим благородством! Но хотя Джек и дал понять, что сожалеет о поцелуе, его визит заставил Молли воспрянуть духом. Ему не безразлично, что она о нем думает! Он боится, что она может его возненавидеть! Пусть это не совсем то, о чем мечтала Молли, быть может, это начало… чего-то большего.

А значит, те три дня не пропали даром.

В двадцать минут шестого, когда большинство служащих разошлись по домам и сама Молли уже собралась снять с вешалки пальто, к ней снова заглянул Джек.

– Ну, как ты?

– У меня все отлично, – просияв, ответила Молли. – Скажи, с чего это вдруг ты начал так беспокоиться о моем настроении? – игриво поинтересовалась она.

– Я чувствую ответственность за тебя, – не задумываясь, ответил Джек. – Ведь в каком-то смысле во всей этой истории виноват я. Ты не хотела идти на вечеринку – я тебя уговорил. А потом позвал танцевать. Если бы не я, с тобой ничего бы не случилось.

Каждое его слово убивало в Молли надежду. Значит, он стал относиться к ней по-другому не потому, что она ему не безразлична, а лишь из-за сильно развитого чувства ответственности!

Она судорожно вздохнула, стараясь удержать слезы. Как там говорил Майк? Надо держать марку. Нельзя, чтобы Джек увидел в ней дурочку, страдающую из-за несчастной любви.

– Знаешь, Джек, давай забудем наконец об этой дурацкой истории!

Глава 11

– Молли, мы чудесно провели время! Хотя должна сказать, что начался этот отпуск несколько… гм… необычно.

Молли подняла глаза от тарелки и испытующе взглянула на мать. Пока отец предавался своему обычному субботнему развлечению – игре в гольф, – мать и дочь решили пообедать в кафе на открытом воздухе. Однако и здесь Дарси не изменила своему стилю: на ней был темно-синий брючный костюм, желтая блузка и изысканный аксессуар – шелковый шарф. Молли, в облегающих джинсах и белом свитерке, рядом с матерью чувствовала себя Золушкой. Но что за беда? Главное – ей было хорошо. А после двухнедельного житья бок о бок с родителями в тесной квартирке Молли поверила, что и им хорошо рядом с ней.

Особенно с тех пор, как по ее настоятельной просьбе папа с мамой прекратили давать ей советы.

– Мне тоже было с вами очень хорошо, мамочка.

– Отлично! Давай-ка расплатимся и посмотрим, сколько еще денег мы можем потратить, пока не вернется отец.

Молли, улыбнувшись, встала… и в этот миг взгляд ее встретился с парой знакомых смешливых глаз. Доктор Тим! А рядом – Джек с каким-то свертком в руках.

– Молли! Привет! – окликнул ее Тим. Молли хотела просто пожать ему руку, но он опередил ее и заключил в дружеские объятия, затем внимательно вгляделся в лицо.

– Да вы отлично выглядите!

– И чувствую себя гораздо лучше, – ответила Молли. – Видите, я снова не замужем. Тим расхохотался.

– Точно! Куда только смотрят мужчины?

– Мама, – начала Молли, – это доктор Тим…

– О'Брайен, – подсказал доктор Тим. – Тим О'Брайен.

– Друг Джека, который осматривал меня, когда я болела.

– Рада с вами познакомиться, – протянула руку Дарси. – Спасибо, что позаботились о моей дочери.

– Не могу поверить, что пожимаю руку самой Дарси Доил! – с энтузиазмом отозвался Тим. – Я слушал ваши записи. Ваша лекция о мышечной памяти помогла мне научиться играть в гольф.

Тем временем к столику подошел Джек. Шел он медленно, без особой охоты.

– Привет, Молли. Здравствуйте, миссис Доил.

– Можете звать меня Дарси, – ответила мать, пожимая руку Джеку. – Теперь-то я понимаю, что вы безупречный джентльмен и прекрасно заботились о моей дочери.

– Да и Молли немало мне помогла. Благодаря ей я в два дня обставил целый дом.

«А я все это помню», – с легким удивлением подумала Молли. Удивительно отчетливо и живо она помнила каждую покупку, каждую реплику, каждое мгновение той несбывшейся жизни. Что хуже всего помнила свои чувства. Как счастлива она была, как кружилась голова от того, что она – «миссис Кавано» и обустраивает дом, в котором будет жить с любимым…

– Остались только полотенца и скатерти. Их-то я сейчас и купил.

Молли бросила на Джека тоскливый взгляд. «Как несправедливо!» – думала она. С какой изощренной жестокостью обошлась с ней судьба – поманила недостижимым счастьем, а потом отняла его навсегда! Тут Дарси взглянула на часы.

– Боже мой, Молли, ты только посмотри, сколько времени! Через час вернется отец! Джек, Тим, рада была с вами познакомиться.

– Как и я с вами, – ответил Тим.

Молли поднялась и взяла сумочку, невидящим взором глядя мимо Джека. Сердце ее сжимала невыносимая тоска.

– Ладно, мама, пойдем. Приятного вам отдыха, обернулась она к Тиму и Джеку.

Молли и мать уплатили по счету и вышли на улицу. Несколько минут обе молчали. Наконец Дарси заговорила:

– Молли, мне понравился твой друг Джек. Понимаю, что тебя привлекло в нем. И согласна, что он мог бы стать отличным отцом.

Молли судорожно вдохнула.

– Но?

– Но сейчас я говорю не как психолог, а как твоя мать – тебе пора двигаться дальше.

– Я и двигаюсь.

– Мне так не кажется, – возразила Дарси. – Знаю, ты просила отца и меня больше тебе не помогать, но для меня очевидно, что ты все еще страдаешь, и, кажется, я знаю, почему. – Молли крепко зажмурилась, молясь, чтобы следующей фразой матери не стало:

«Ты все еще любишь Джека, и это заметно всем и каждому!» – Ты, так сказать, сложила все яйца в одну корзину, – продолжала Дарси. – Яйца разбились, и ты в отчаянии.