Радиоэлектронный шпионаж - Анин Борис Юрьевич - Страница 29

Еще одно неприятное для морских пехотинцев поручение заключалось в использовании видеомониторов, с помощью которых они определяли, пускать ли во внутренний двор посольства машины с улицы Чайковского. Изображение на экране монитора частенько не являлось достаточно четким, да и сам монитор не всегда был исправен, что сильно затрудняло отправление этой обязанности морскими пехотинцами.

Долгое время морские пехотинцы несли дежурство невооруженными. Причиной была боязнь инцидента со стрельбой и с человеческими жертвами. Затем морским пехотинцам все же раздали незаряженное оружие, а амуницию к нему обязали держать в ящике стола, который находился рядом с постом.

Надо сказать, что в 80-е годы охрана американских посольств превратилась в наказание для нарушителей дисциплины. В результате только с 1980-го по 1987 год каждый десятый морской пехотинец-охранник был отстранен от несения дежурства за изнасилования или другие преступления.

Невозможно себе представить, чтобы, например, мойщик полов в здании АНБ в Форт-Миде был выписан из Москвы. Да и в советском посольстве в Вашингтоне никому не взбрело бы в голову нанять американцев для выполнения каких бы то ни было пустяковых обязанностей. Американцы же с самого начала оказались в таком положении, что решение любой самой мелкой проблемы (от прочистки засорившегося туалета до установки телефона) требовало больших затрат времени и усилий. Значительно проще и дешевле казалось нанять русского, который уверенно чувствовал себя в бюрократических джунглях советской системы. А сделать это можно было только через советское же государственное учреждение под названием Управление делами дипломатического корпуса (УпДК). И хотя УпДК официально входило в состав МИД, а не КГБ, оно находилось под полным контролем этой всесильной организации. В результате, по оценкам экспертов США, число сотрудников КГБ среди обслуживавшего американское посольство советского персонала всегда превышало количество служащих, прибывших из-за океана. И это обстоятельство не замедлило сказаться на безопасности посольства.

ЛОУНТРИ

24 декабря 1986 года морской пехотинец из охраны американского посольства в Вене Клейтон Лоунтри подошел во время рождественской вечеринки к сотруднику ЦРУ и признался ему, что является агентом КГБ. Последовавшие допросы Лоунтри выявили картину случившегося.

Жизнь Клейтона Лоунтри до поступления в корпус морской пехоты мало отличалась от жизни остальных американцев коренного происхождения. Он рано понял, что никогда не будет первым среди равных и не станет сенатором. Язык плохо повиновался наивному и самолюбивому индейцу со средними способностями. Когда Лоунтри подрос, его кумиром стал Адольф Гитлер. Школьная учительница забила тревогу, обнаружив однажды изрисованную свастиками тетрадку Клейтона с телефонами и именами членов местных неонацистских группировок. Но классный руководитель, узнав о находке, не придал ей значения, назвав все это подростковыми фантазиями.

В 1980 году, еще не окончив школу, Лоунтри написал заявление с просьбой принять его в корпус морской пехоты, а в 1984 году попробовал поступить в элитарную школу морской пехоты, но не выдержал вступительных экзаменов. Тогда его отец отправил письмо влиятельному сенатору, упрашивая оказать протекцию сыну и доказывая, что семья Лоунтри всегда имела богатые военные традиции. Руководство школы еще раз протестировало Лоунтри, и на сей раз юноша был принят. После окончания школы морской пехоты Лоунтри был направлен в посольство в Москве.

С самого начала своей службы по охране посольства, куда он прибыл в 1984 году в возрасте 22 лет, Лоунтри проявил себя не с лучшей стороны. Он напился, не смог открыть дверь в свою комнату и уснул на полу прямо в коридоре. В результате Лоунтри на семь часов опоздал на дежурство. В 1985 году он снова провинился, умудрившись заснуть во время дежурства. Тем не менее морская пехота США не желала признать, что Лоунтри не способен охранять даже бакалейную лавку, не говоря уже о шифровальной комнате ЦРУ. Обращения прямого начальника Лоунтри наверх с просьбой об отстранении последнего от охраны объектов были оставлены без внимания.

Моральный климат в посольстве в 80-е годы тоже не способствовал укреплению дисциплины. Жены некоторых посольских работников настойчиво искали расположения морских пехотинцев. По пятницам в посольстве работала дискотека, во время которой кто-то из женщин подсаживался к одному из морских Пехотинцев и говорил, что ее подруга проявляет к нему интерес как к мужчине. Замаскированное приглашение сводни было понятно обеим заинтересованным сторонам. Но Лоунтри соотечественницы не интересовали: он «положил глаз» на русскую секретаршу, которая сидела в приемной на виду у пехотинца, охранявшего вход в посольское здание (так называемый пост номер 1).

ВИОЛЕТТА

14 марта 1985 года в УпДК МИД СССР пришел запрос следующего содержания: «Посольство Соединенных Штатов Америки в Москве свидетельствует свое почтение и просит направить на временную работу в резиденцию посла США секретаршу для работы с 8 часов утра до часа дня с зарплатой сто сорок рублей». После всевозможных проверок и согласований УпДК решило направить туда выпускницу переводческого факультета Московского государственного педагогического института иностранных языков (МГПИИЯ) Виолетту Сейна.

Окончив школу в 1977 году, Виолетта пошла работать в МГПИИЯ лаборанткой, одновременно поступив на курсы английского языка при этом институте. В 1978 году ее приняли на вечернее отделение МГПИИЯ, а по окончании обучения, после согласований, рекомендаций и утверждений в комсомольских и партийных органах — на работу в УпДК. Всего через несколько месяцев Виолетте улыбнулось счастье — она подписала контракт с посольством США в Москве, о котором могла только мечтать.

В один из октябрьских дней 1985 года, пораньше освободившись с дежурства, Лоунтри вышел из посольства вслед за Виолеттой. Стараясь оставаться незамеченным, он спустился за девушкой в метро и запрыгнул вслед за ней в вагон подошедшего поезда. Тут Лоунтри наконец набрался смелости и сквозь толпу протиснулся к Виолетте. «Привет! — сказал он, слегка запинаясь. — Меня зовут Клейтон. Не возражаешь, если я провожу тебя?» Виолетта улыбнулась в ответ.

В ноябре по традиции посольство устраивало для морских пехотинцев торжественный бал. Никто не удивился и, уж конечно, не побежал докладывать офицеру безопасности, когда Лоунтри появился на балу с красивой брюнеткой. В конце концов, у всех случались приключения на стороне, и никто не собирался лишать себя этих прелестей жизни.

Весь вечер самозабвенно кружился Клейтон в танце с Виолеттой по шумному залу резиденции посла. А по дороге домой Виолетта вдруг сказала: «Знаешь, мне очень хорошо с тобой. Только я одного боюсь. Вдруг за нами следит КГБ. Тогда я потеряю работу, и мы не сможем больше встречаться». С тех пор Лоунтри старался незаметно покинуть посольство, чтобы побывать у Виолетты. Он пересаживался на разные маршруты автобусов и менял одежду. Однако сотрудники 7-го управления КГБ («наружки», как его называли на профессиональном жаргоне) давно уже засекли странного человека, путавшего следы по пути от улицы Чайковского до одной из окраин столицы — района Текстильщиков. И только посмеивались над его доморощенной техникой.

«ДЯДЯ САША»

Сообщение «наружки» о поездках Лоунтри в Текстильщики попало в 1-й отдел В ГУ КГБ, занимавшийся координацией работы по противодействию операциям ЦРУ на всей территории СССР, в том числе и в Текстильщиках. Особого энтузиазма в 1-м отделе ВГУ оно не вызвало. Зачем КГБ вербовать морских пехотинцев? Ведь этих ребят с бритыми затылками к большим секретам не допускали. Самое большее, что они могли, — отдежурить на входе в посольство или в спецзону.

Меж тем привязанность Лоунтри к Виолетте росла с каждым днем. И вскоре Виолетта знала наверняка: Клейтон не сможет ей отказать ни в чем.