Страсть ей к лицу - Басби Ширли - Страница 8

Он тряхнул головой, отгоняя тревожные воспоминания. Сейчас все идет лучше некуда, и он вполне может жить безбедно. Обе сестры, за которыми он дал неплохое приданое, удачно вышли замуж. Джон, которому вот-вот должно было исполниться двадцать пять, управлял фамильным поместьем Эппл-Хилл. Роберт, в свои двадцать четыре, приобрел патент на армейский чин и собственных лошадей, что стоило Ашеру немалых денег, и в настоящее время служил в Португалии, в элитном кавалерийском полку.

Что же касается отчима, подполковника в отставке Деннинга...

Ашер с досадой вздохнул.

Несмотря на его отношение к отчиму, пришлось выручать последнего из беды, чтобы девочки, которым в то время было десять и двенадцать лет, имели крышу над головой и чтобы у Джона осталось хоть что-то из недвижимости.

Ашер в то время был так озабочен спасением состояния бабушки, что не сразу обнаружил, что отчим проиграл в карты почти все свои деньги, включая Эппл-Хилл.

Ашер спас семью от полного разорения, хотя и не выбирал для этого средств, и его методы определенно были незаконны...

Он снова напомнил себе, что все это в прошлом. Теперь необходимо жить своей жизнью... Однако его одолевали мысли о том, что респектабельность — это самое верное средство умереть от скуки.

Войдя в обшитый дубовыми панелями холл, Ашер увидел своего дворецкого Ханнема. Собственно говоря, тот не был настоящим дворецким, просто взял на себя его обязанности и к тому же был женат на экономке. Ашер унаследовал слуг вместе с домом, и, к его искреннему веселью, они обращались к нему с дружеской фамильярностью, которая в другом, более традиционном хозяйстве считалась бы совершенно недопустимой.

Улыбаясь, Ашер окинул взглядом дворецкого. Высокий, крепкого телосложения Ханнем в молодости был удачливым боксером, о чем свидетельствовали сломанный нос и выбитые зубы. Вид его грубого, обветренного лица заставлял визитеров пятиться к выходу, что вполне устраивало Ашера.

— Надеюсь, миссис Мэнли рада собачке? — спросил дворецкий с широкой улыбкой, обнажившей провалы в зубах.

— Очень, — кивнул Ашер, отдавая ему перчатки. — Она назвала его Аполлоном.

— Ого! Прекрасное имя, ничего не скажешь!

— Какое имя? — немедленно встряла миссис Ханнем, дородная особа в большом белом переднике и муслиновом чепце, надежно закрывавшем темные, с проседью, волосы. — Щенок? Так ваша бабушка им довольна?

— Очень, — заверил Ашер. — Подозреваю, сейчас, пока мы разговариваем, новоявленный Аполлон уютно спит в ее постели.

— Его назвали Аполлон? Что же, звучит неплохо. Как жаль, что она потеряла Капитана. Бедная собачка!

— Верно, — вздохнул Ашер. — Но думаю, Аполлон развлечет ее и скрасит существование.

Оставив Ханнемов, Ашер направился в свой кабинет. «Кабинетом» пышно именовалась комната, первоначально считавшаяся скорее всего просто примыкающей к дому кладовкой. Теперь же она была более приспособлена к нуждам Ашера: белые, покрытые штукатуркой стены, высокие, выходившие на задний сад окна и красивый шерстяной ковер с рыжевато-зеленым рисунком, закрывавший выложенный кирпичом пол. Зимой в камине весело потрескивал огонь, и комната становилась еще уютнее.

Ашер зажег пару свечей и встал посреди комнаты, рассеянно глядя в пространство. Не в силах успокоиться и сосредоточиться, он еще долго бродил по комнате, проводя пальцами по бутылкам на длинном дубовом буфете, по корешкам книг в книжном шкафу, и даже вынул одну, но мысль о том, чтобы углубиться в «Эссе» Роджера Бэкона или «Записки о Галльской войне» Цезаря, почему-то вовсе его не привлекала.

Ашер подошел к массивному письменному столу, приобретенному скорее за размеры, чем за красоту, отодвинул лежавшие на нем бумаги и уселся в огромное мягкое кресло.

Что сулит ему будущее? Перед ним простиралась жизнь, полная безусловной й непреодолимой скуки. И... все же именно этого он и добивался, не так ли? Спокойствие, безмятежность и мирная деревенская жизнь — вот о чем он мечтал все эти годы, пока шел по опасной, рискованной дороге. Он был счастлив оказаться дома, счастлив ничего не бояться, не оглядываться назад, счастлив, что на карте не стоят его жизнь и репутация.

Он сжал зубы, представив, какой позор грозил бы его семье, если б хоть раз его застали на месте преступления. Но следовало признать: он много потрудился и теперь мог вести тоскливую, безрадостную жизнь...

Проблема, решил Ашер, заключается в том, что он не знает, что с собой делать. Он никогда раньше не думал о своем будущем, потому что слишком старался упрочить будущее семьи.

Впрочем, это не совсем верно. Ведь он уже успел вложить деньги в судоходство, в угольные шахты и оловянные рудники, а также приобрел Фокс-Холлоу. Разве все это нельзя назвать заботой о будущем?

Беда в том, что он совершенно не видел себя фермером. Даже джентльменом-фермером! Кроме того, у него был прекрасный управляющий. Уэдерли на совесть вел хозяйство и вряд ли бы потерпел вмешательство в свою работу. С него было довольно и того, что он отчитывался перед хозяином, терпеливо выслушивал все его советы и предложения и даже кое с чем соглашайся. Но в глубине души оба сознавали, что только умелое управление и деловое чутье сделали Фокс-Холлоу процветающим поместьем. Что же до других инвестиций… нужно сказать, что у Ашера был превосходный финансовый советник, мистер Элмор, которому тоже не понравилось бы, если б хозяин явился в Лондон и стал бы постоянно висеть у него над душой.

Ашер поднялся из кресла, налил себе бренди и снова стал бродить по кабинету, время от времени останавливаясь и глядя в пустоту. За окном было уже темно, сад лежал во мраке. Ашер мог видеть только свое отражение в оконном стекле. Внешность у него была заметная. Он был выше среднего роста, с черными непокорными, доходившими до плеч волосами, широкими плечами... Многие считали его лицо красивым: высокий лоб, темные густые брови, надменный изгиб губ, глубоко посаженные кобальтово-синие глаза, наблюдательный, мрачноватый, полный тайн взгляд... Хотя выглядел он совершенным джентльменом, этот взгляд выдавал его с головой.

Ащер фыркнул и отвернулся. Скоро он начнет сам с собой разговаривать!

Снова усевшись в кресло, он погрузился в глубокие раздумья. Итак, если он не будет заниматься фермерством, чем же, черт возьми, ему себя развлечь? У него нет намерения стать одним из дилетантов или денди... или одним из тех скучающих людей, на которых то и дело натыкаешься в Лондоне...

Впрочем, особого выбора-то и нет! Наверное, стоит попробовать разводить лошадей. Он может считаться знатоком, и в конюшне нет ни одного свободного стойла. И земли немало. Но Ашер не мог представить, что проведет жизнь, изучая родословные лошадей и постоянно выискивая способы получения новой породы коней, на которую всегда будет спрос.

Разведение собак?.. Это тоже неинтересно. Оставим это профессионалам вроде Медли. То же самое относится к овцам и скоту. А садоводство никогда не было его сильной стороной: он мог правильно определить всего с полдюжины из сотен растущих в его саду растений.

Нахмурившись, он оглядел пустую комнату. А если жениться? Ашер представил, как поворачивает голову и видит в соседнем кресле красивую женщину, занятую шитьем или чтением. Она поднимает глаза и нежно ему улыбается...

Да... каково это, каждый вечер ложиться в постель и ощущать рядом теплое тело жены? А когда пойдут дети?

Странное чувство — то ли восторга, то ли страха — охватило его. Он никогда не думал о себе как об отце. Возможно, из него и не выйдет хороший родитель.

Что-то темное и зловещее омрачило его лицо. Он уж точно сделает все, чтобы о его детях заботились и их судьба не зависела от удачи за карточным столом!

Но действительно ли он хочет иметь жену? Способен ли он заботиться о ком-то? Отвечать за кого-то?

Мысль о женитьбе не покидала Ашера, даже когда он отправился спать.

Нет, обольстить женщину никогда не было для него проблемой, но одно дело иметь любовницу и совсем другое — жену. Жена — это навсегда. Жена будет жить в его доме. Рожать ему детей.