Старая Контра - Марушкин Павел Олегович - Страница 22

Голубые огни стремительно увеличивались, превращаясь в высокие решётчатые башни с пляшущими внутри них ослепительными молниями. Он успел ещё заметить строения неподалёку, но тут земля рванулась навстречу, мир вновь стал реальным, ворвался в лёгкие и хлестнул по физиономии чем-то холодным и колючим. Иннот с головой погрузился в огромный снежный сугроб, едва не потеряв при этом кеды.

Некоторое время ничего не происходило. Потом сугроб зашевелился, потерял свою правильную форму, рассыпался – и взъерошенный каюкер возник из его глубин, словно Афродита из пены, отплёвываясь и выгребая комья снега из-за шиворота.

Вокруг была ночь, той дело разрываемая яркими голубоватыми сполохами. Элементаль-грозовик бился внутри высокой решётчатой башни, отбрасывая на снег длинные изломанные тени; прямо перед ним возвышалось неописуемо-мрачное здание, несущее на себе следы давнего пожара – тьма, тишина и провалы незастеклённых окон. Ёжась от холода, Иннот сделал несколько шагов вперёд и громко чихнул.

– Без оглядки лез в бутылку, как пират на абордаж. Ну и что же в результате? Что за мерзкий антураж?! – пробормотал каюкер; в редкие минуты растерянности ему случалось подбадривать себя такими вот стишками-импровизациями. Однако не успел он договорить, как почувствовал на плече чью-то тяжёлую длань.

Надо сказать, неожиданно опускающаяся на плечо ладонь – далеко не самый приятный момент в жизни любого человека; тем более что принадлежит она, как правило, кому-нибудь власть предержащему. Иннот, избравший профессию, находящуюся на самой грани закона и беззакония (причём сама эта грань была зачастую весьма расплывчата), среагировал молниеносно. В его планы отнюдь не входило знакомство с местным начальством, тем более что в данном случае ни о какой законности его пребывания здесь и речи быть не могло. Поэтому он резко вскинул руки, перехватил запястье стоявшего за его спиной и с силой рванул его вперёд, одновременно ускользая в сторону. Облачённая в кожаный плащ фигура смачно приложилась к кирпичной стене – и тут же, не сделав ни единого лишнего движения, вновь развернулась к каюкеру. «Эге, – смекнул тот. – А паренёк-то непрост!» Длинное костистое тело врага было с ног до головы затянуто в чёрную кожу. На диво высокий воротник и широкополая шляпа скрывали лицо, отбрасывая густую тень, так что рассмотреть его черты не представлялось возможным – они словно постоянно ускользали от взгляда. Сама голова была непропорционально маленькой по отношению к туловищу.

Не теряя ни секунды, Иннот подпрыгнул, как кот, вцепился пальцами в те места, где у нормального человека должны расти уши, и пропустил между ладонями серию мощнейших разрядов – вполне достаточной силы, чтобы довести любые мозги до состояния хорошо прожаренного бифштекса. Руки каюкера буквально гудели от напора энергии; однако вся она, казалось, течёт в пустоту! «Такое впечатление, что я пытаюсь устроить каюк тумбочке или стулу!» – мельком удивился Иннот. Впрочем, любой стул уже загорелся бы – такой силы были импульсы. Странный незнакомец легко отодрал от себя каюкера и швырнул его на несколько шагов.

Шляпа от резкого движения съехала на затылок, и Иннот смог наконец увидеть лицо своего врага. Нельзя сказать, что это доставило ему большую радость: собственно говоря, лица как такового не было. Вместо нормальной головы плечи страшилища украшал череп, туго обтянутый мумифицированной пергаментной кожей. Чудище между тем широко осклабилось, распахивая безгубый рот. Нижняя челюсть упала ему на грудь; монстр схватил её обеими руками и оттянул ещё больше вниз. Тело под плащом задвигалось, грудь стало раздувать. Что-то шевелилось там, внутри… В прыгающем свете элементалей было видно, как из провала глотки лезет вверх нечто тёмное: то ли гигантская пиявка, то ли струя необычайно густого, угольно-чёрного дыма. Каким-то шестым чувством каюкер понял, что у него осталось в запасе совсем немного времени. Верный бумеранг будто сам собою выскользнул из-под пончо и удобно лёг в ладонь; Иннот занёс руку и метнул своё оружие в упор, с двух шагов, целясь в лоб монстра.

Неизвестно, в чём тут было дело: может, его электричество всё же оказало какое-то действие, а может, иерофант не шутил (или не совсем шутил), говоря о благословлении, дарованном оружию его зубами, но от удара голова чудища буквально взорвалась, рассыпалась невесомой трухой, как перезревший гриб-дождевик после хорошего пинка! Чёрная субстанция беззвучным фонтаном рванулась в ночное небо. Каюкер на всякий случай попятился. Тело трагически всплеснуло руками, попыталось нащупать несуществующую голову, погрозило Инноту длинным паучьим пальцем и забегало кругами, не разбирая дороги, словно обезглавленная курица.

– А времени у меня всё меньше… – покачал головой каюкер и вытащил из кармана монетку-компас.

Стрелка совершенно недвусмысленно показывала на мрачное здание. Иннот вздохнул, подобрал бумеранг и крадучись двинулся вдоль стены. Схватка с чудищем вышла довольно тихой и не привлекла к себе внимания – по крайней мере, он крепко на это надеялся.

То, что фатальные твари практически никак не реагировали на смертельное электричество, явилось для каюкера неприятным сюрпризом: до сих пор никто и ничто на его памяти не могло устоять против хорошего разряда.

Двери здесь отсутствовали, если бы не истоптанный у входа снег, можно было подумать, что здание давным-давно пустует. Держа бумеранг наготове, Иннот проскользнул в дверной проём, одновременно переходя на энергетическое зрение – внутри царила тьма.

«Тонкий мир» тут выглядел преотвратно. Нет, никаких духов или иных пугающих форм поблизости не наблюдалось; но само это место, казалось, источает миазмы тлена. Призрачная бесцветная слизь слабо фосфоресцировала на стенах и потолке; вдобавок планировка казалась совсем не такой, какой была на самом деле: с точки зрения того, кто видит токи энергий, вся внутренность здания представляла собой словно огромную дыру в земле, воронку, уводящую в совсем уж мерзкие места. Внутри всё колыхалось и двигалось, будто несомое слабым течением, по направлению к этой бездне. В голове возникло чуть слышное бормотание – словно жужжание москита сквозь сон. По мере того, как Иннот продвигался по тёмным коридорам, оно становилось всё громче и громче; через некоторое время стали различимы странные, бессвязные и зловещие фразы. «Переломы костей рук и ног, – вещал Голос, – травмы конечностей и ушиб головного мозга… За прошедший год серьезные повреждения получили многие дети и взрослые, а также пенсионеры и люди пожилого возраста. Во избежание участи худшей, чем смерть, держите малолетних детей за руку, а великовозрастных – за ногу. Не позволяйте им… гномить людей с белой тростью… Если вы вдруг увидите человека с белой тростью – помогите ему. Но если он будет сопротивляться… помните: этим вы убережёте себя от возможной травмы. Белая трость – превосходное оружие в рукопашных схватках на средней и короткой дистанциях. Поэтому…»

Каюкер встряхнулся. Мерзкий голос завораживал, затягивал; грозил страшными, нечеловеческими муками за некие не вполне понятные провинности, причём так, что становилось ясно – наказание столь же неизбежно, как и законы природы. «Ну, это мы ещё посмотрим!» – бодрился Иннот. Мало-помалу в голове его стал вырисовываться план: найти Хлю, захватить какой-нибудь летающий транспорт и… «Только не ведьмину ступу! – поспешил сделать мысленную оговорку каюкер. – Хватит с меня и одной Перегниды!»

Следуя указаниям компаса-монетки, он миновал несколько поворотов, и наконец у очередного проёма стрелка недвусмысленно повернулась, указывая внутрь комнаты – такой же тёмной и выстуженной, как и все остальные. Иннот шагнул внутрь – и замер. Прерывистое свечение элементаля, бьющее в окно, выхватывало из тьмы ряды высоких стеллажей. Каждая полка здесь была пронумерована, и на каждой что-нибудь лежало: шаманский бубен с билом, сделанным из кости; набор каких-то пузырьков; высушенная гадость неопределённого происхождения; пучок перьев; грубая кукла, свёрнутая из пучка соломы… У каюкера внезапно перехватило дыхание: на очередной полке обнаружилась старая, потемневшая от времени медная монетка – точная копия той, что он держал в руке. «Неужели… Неужели всё напрасно!» Иннот закусил губу. Последняя ниточка, связывавшая его с другом, оборвалась буквально на глазах. Каюкер почувствовал внезапно нахлынувшие отчаяние и ярость, кровь бросилась в голову. Он сжал кулаки с такой силой, что ногти впились в ладонь. Хотелось ломать, крушить, откручивать бошки… «Стоп, старина, стоп! Так дело не пойдёт. Ты же профессионал, в конце концов! Давай-ка рассуждать логически: что это за место? Очень похоже на некий склад или хранилище. Все эти вещи, можно предположить, так или иначе связаны с колдовством и ворожбой. Может, это… Вещественные доказательства? Хлюпика похитила некая жуткая сила как раз в тот момент, когда он пытался применить медиатор, по крайней мере, так получается по словам Адиррозы… Значит, будем исходить из этого предположения: здесь что-то вроде тюрьмы для колдунов». Иннот выглянул в окно. «Ага, вон и бараки… Похоже, моё предположение правильно. Тоже, кстати, умник нашелся! Нет, чтобы оглядеться сперва…»