Сестра Земли - Мартынов Георгий Сергеевич - Страница 79

И они увидели…

В состоянии растерянности никто не догадался включить прожектор и осветить вездеход. В полумраке ночи он казался неясной тенью. И вот рядом с ним появились другие, движущиеся, тени.

Их было три!

Но ведь кто-то, пусть даже один человек, находился в камере. Людей возле машины не могло быть больше чем двое.

Но теней было три.

Наклонившись к экрану, звездоплаватели напряжённо всматривались.

Одна из этих теней… Они узнали высокую фигуру Белопольского. Возле него смутно шевелилось что-то… два существа, тёмные силуэты которых имели странные, непривычные формы… Что это?..

– Зажгите свет! – приказал Мельников.

– Не надо! – вдруг закричал Князев. – Это венериане!

– Да, это они! – взволнованно подтвердил Коржёвский.

Новая, и ещё более поразительная неожиданность!

Неужели удалось найти общий язык с обитателями озера? Неужели венериане обладают развитой техникой и сумели снабдить людей кислородом для дыхания? Но как иначе могли остаться в живых оба звездоплавателя? В выходной камере, очевидно, находился Баландин. Белопольский почему-то оставался снаружи вместе с венерианами.

Из трёх человек двое были живы.

– Мы не ошиблись, – сказал Топорков. – Рация вездехода вышла из строя. А личных у них не было.

– Да, – со вздохом отозвался Мельников, – это ясно. И не менее ясно, что Василий Васильевич погиб. У него была личная рация.

Всё указывало на печальную истину. Если бы Романов был жив, связь была бы давно восстановлена. Но он погиб, в этом невозможно было сомневаться. Напрасная и бесполезная смерть – оба человека, из-за которых погиб Романов, были живы.

– О чём мы думаем? – сказал Игорь Дмитриевич. – Почему не включаем связь с камерой?

Даже об этом они все забыли…

– Но ведь Баландин и сам может вызвать центральный пульт. Почему же он этого не делает?

Топорков повернул ручку и нажал кнопку. Боковой экран вспыхнул, появилась внутренность выходной камеры.

Крик радости и испуга вырвался у всех.

В камере живой и, по-видимому, невредимый, стоял Василий Романов. На его руках было неподвижное человеческое тело, с бессильно повисшей головой. С ужасом они узнали в нём Баландина. Профессор казался мёртвым.

Геолог смотрел на приборы. На общий крик, который должен быть слышен в камере, он никак не реагировал.

Топорков пристально вгляделся и понял, в чём дело.

– У него нет рации, – сказал он, – она куда-то исчезла. Сквозь шлем он нас не слышит.

Вернулись все трое. Это было необъяснимо!

Как это произошло?.. Никто не хотел мучиться догадками. Пройдёт немного времени, и они всё узнают.

Они видели, как геолог осторожно положил тело Баландина на пол. Потом он снял с себя противогазовый костюм и начал раздевать профессора.

Так, значит, он жив! Никто бы не стал снимать костюм с мёртвого.

– Василий Васильевич! – тихо позвал Мельников.

Геолог вздрогнул и повернулся на голос. В выходной камере не было экрана, и он не мог видеть, кто с ним говорит.

– Я слушаю, – сказал он.

– Василий Васильевич, дорогой! Мы так рады! Что с Зиновием Серапионовичем? Почему Константин Евгеньевич не вошёл в камеру?

– Он остался с венерианами. Они пришли к нам в гости. Зиновий Серапионович очень плох. Пусть Степан Аркадьевич приготовится принять его.

Романов говорил «возмутительно» спокойно. Точно они трое вернулись из короткой поездки и ничего особенного с ними не произошло.

– Немного потерпите, – прибавил он, – мы вам всё расскажем. Константин Евгеньевич приказал, чтобы вы ни в коем случае не зажигали прожектор.

– Мы просто забыли о нём, – ответил Мельников.

– Очень хорошо. Глаза венериан не выносят света. Встретьте меня у двери камеры с носилками. Процесс окончится через десять минут. Да! Ещё надо – герметически закрыть все двери, кроме коридора, идущего от камеры к центральному пульту, самого пульта и обсерватории. Но сначала надо доставить Зиновия Серапионовича в госпиталь. И всюду уменьшить свет.

– Зачем это?

– Я же говорил, к нам в гости пришли венериане. Придётся пустить на корабль воздух Венеры. Иначе наши гости не смогут дышать.

– Но как вы остались живы?

– Об этом после.

Пришлось сдержать нетерпение. Геолог был достойным товарищем Белопольского. Было ясно, что он и не подумает удовлетворить их любопытство.

Семь человек отправились к камере. Мельников остался на пульте, чтобы выполнить приказ начальника экспедиции. Пустить в часть помещений звездолёта воздух Венеры было не страшно. Придётся только всем надеть противогазы. Потом, когда венериане покинут корабль, его можно быстро освободить от формальдегида и углекислого газа. Фильтровальные установки были достаточно мощны.

Внимательно следя за всем, что происходило внутри корабля и за его бортом, Мельников часто останавливался взглядом на высокой фигуре Константина Евгеньевича, который медленно и, казалось, совсем спокойно прохаживался возле вездехода. Там же виднелись трудно различимые в темноте небольшие фигурки венериан.

Кто бы мог подумать совсем недавно, что между людьми и жителями Венеры так быстро возникнут дружеские отношения? Всего несколько часов тому назад это казалось безнадёжно недостижимым.

Только что всё казалось потерянным, трое человек погибшими, цель экспедиции – недостигнутой. И вот, точно волшебством, всё изменилось. Начальник экспедиции и его спутники живы, венериане через несколько минут будут здесь, внутри корабля.

Бурная радость, которую Мельников испытывал, увидя живым учителя и друга, сменилась спокойным и ровным ощущением счастья. И только мысль о Баландине, который, по словам Романова, находился в тяжёлом состоянии, омрачала радость. Что с ним?..

Мельников видел на экране, как отворилась дверь выходной камеры, видел, как Второв и Князев приняли от Романова безжизненное тело Баландина и бережно уложили на носилки. Потам, сопровождаемые Андреевым и Коржёвским, они понесли профессора в госпитальный отсек. Пайчадзе, Топорков и Зайцев горячо обнимали молодого геолога.

А немного спустя Мельников и сам обнял чудом спасённого товарища.