100 великих романов - Ломов Виорэль Михайлович - Страница 61

Таково преддверие книги «Содом и Гоморра». Содержание же самого романа таково.

…и стал невольным свидетелем любовной пантомимы барона и его нового друга жилетника Жюпьена. Марселя озарило, что все труднообъяснимые до этого странности де Шарлю объяснялись просто: барон был гомосексуалистом. После этого Марсель уже с профессиональным (литераторским) интересом следил за барономи его липкими взглядами, которыми тот провожал смазливых юнцов. Все эти наблюдения-воспоминания шли на фоне пережевывания гостями салона антисемитскойпроблемыидела Дрейфуса (что говорит о неизменности тем во французском и любом другом обществе; отметим, что сам Марсель Пруст был евреем и гомосексуалистом). Марсель чувствовал, как Альбертина охладела к нему, стал подозревать ее в измене. Чтобы поставить все на свои места, Марсель на время расстался с возлюбленной. Ему хватало переживаний и без Альбертины. Вспомнив вдруг о позабытой покойной бабушке, которую он когда-то сильно любил, но не всегда чутко относился к ней, Марсель почувствовал настолько сильные угрызения совести, что ему стало плохо от приступа удушья. Невозможность вернуть давно ушедшие годы и любимую бабушку повергла молодого человека в транс. А когда к нему приехала мать, которую он давно не видел, ему показалось, что в дом вошла бабушка…

Альбертина искала встреч с Марселем, он некоторое время избегал девушки, но затем стал вновь встречаться с ней, поначалу ревнуя ее к мужчинам, а потом и к женщинам – после того, как увидел прижавшихся друг к другу в танце Альбертину и ее подружку Андре. Бывая в музыкальном салоне, Марсель видел там барона де Шарлю, влюбленного в очередного партнера, и эта аналогия (Содом) также провоцировала его на ревность. Альбертина отвергала обвинения Марселя, пока он не понял, что Альбертина и де Шарлю не просто жалкие исключения в обществе, а лишь малая частица того, имя которому Содом и Гоморра. Находясь в противоречивых, мучительных чувствах – порвать с возлюбленной или жениться на ней, бешено ревнуя ее ко всем лесбиянкам мира, Марсель, в конце концов, объявил своей матери, что женится на Альбертине, после чего та переехала в их дом.

Окончание этой истории писатель дал в последующих томах эпопеи.

Страсть и ревность иссушили Марселя. Ему казалось, что он разлюбил Альбертину, не порвавшую со своей порочной страстью; часто встречал он и барона де Шарлю, страдавшего тем же… Видя, как Содом и Гоморра, подобно раковой опухоли, расползлась по земле и накрыла Париж, Марсель стал мизантропом. Не в силах более выносить упреки Марселя, Альбертина покинула его. А вскоре несостоявшийся жених узнал, что девушка погибла, упав с лошади и ударившись о дерево. Ревность долго еще не оставляла несчастного – пока до него не перестали доходить слухи о прошлых изменах возлюбленной…

Из других сюжетных линий стоит упомянуть о становлении Марселя как литератора, о смерти Свана и новом замужестве Одетты, о встрече Марселя с Жильбертой, вышедшей замуж за Робера, ставшего, как и его дядя-барон, гомосексуалистом. Марсель, до конца не избавившийся от воспоминаний об Альбертине, из-за обострения астмы покинул общество и, пока в Европе шла Первая мировая война, лечился в госпитале. После войны он застал то же развратное, сильно одряхлевшее, омертвелое общество, оживить которое могли только воспоминания…

Из безбрежного моря критических отзывов об этом романе и его авторе достаточно привести один – отзыв соотечественника Пруста писателя Ф. Бегбедера: «Пруст учит нас, что время не существует. Что все возрасты нашей жизни, вплоть до смертного часа, остаются при нас. И что только мы сами вольны выбрать для себя тот миг, который нам дороже всего».

На русский язык роман перевели А.В. Федоров и Н.М. Любимов.

Джеймс Джойс

(1882–1941)

«Улисс»

(1914–1922)

Ирландский писатель Джеймс Джойс (1882–1941), родоначальник литературного метода изображения психологии героев – т. н. «потока сознания», подробно воспроизводящего психические реакции человека, мыслительного процесса и вызываемых им ассоциаций, известен как автор сборника стихов «Камерная музыка», сборника новелл «Дублинцы» и трех сложнейших модернистских романов: «Портрет художника в юности», «Улисс» и «Поминки по Финнегану». Наиболее известен роман писателя «Ulysses» – «Улисс» (1914–1922), безоговорочно признанный вершиной литературы модернизма.

О романе «Улисс» и его авторе написаны тысячи томов. Чемже привлекла внимание пишущей (именно пишущей, а не читающей) публики эта огромная книга? Ведь там описан не конец света, не Первая мировая война, во время которой создавалось это произведение, и даже не жестоко подавленное восстание ирландцев «Красная пасха», а всего-навсего один день 16 июня 1904 г. из жизни трех героев, которых и героями-то назвать можно только с изрядной долей иронии – настолько мелки и пошлы они сами и их окружение. Стоило ли писателю тратить на это 7 лет своей жизни? Вопрос чисто риторический, т. к. ни сам роман, ни его критики не дают на него ответа. Вернее, дают самые противоположные. Загадка «Улисса» напоминает загадку пирамиды Хеопса – о ней знают все, но не всё, для чего толпами едут поклоняться ей. И первыми, разумеется, литераторы. Трудно найти писателя, который в XX в. прошел бы мимо этого сочинения, «не заметив» его или проигнорировав. Все-таки это и впрямь пирамида, основание которой погрязло в болоте обывательской жизни, а вершина теряется на невидимой неискушенному глазу и оттого недосягаемой высоте духа. Впрочем, «маленькая польза» от романа все же имеется. В нем с топографической точностью воспроизведен Дублин начала XX в. Как-то Джойс с гордостью произнес: «Если город исчезнет с лица земли, его можно будет восстановить по моей книге». В творческом процессе Джойса увлекала не только топографическая задача, но и чисто писательская. «Задача, которую я ставлю перед собой технически, – написать книгу с восемнадцати точек зрения и в стольких же стилях». Ему это удалось.

Роман публиковался частями в американском журнале «The Little Review» с 1918 по 1920 г. и был издан полностью во Франции в 1922 г. Книга тут же была запрещена судом – и в Европе и в Америке – как безнравственная и сожжена. В Англии «Улисс» впервые увидел свет в 1939 г., в Ирландии – в 1960-м.

Многоэтажное повествование перекликается с «Одиссеей» Гомера. В «Улиссе» 18 эпизодов, каждый из которых соответствует эпизоду из «Одиссеи», а его персонажи, соответственно, героям Гомера: Блум – Одиссею (а заодно Вечному Жиду), Молли – Пенелопе, Дедал – Телемаху. Разница, однако, есть. Пространственно-временной масштаб гомеровской поэмы как минимум на порядок больше «Улисса». Одиссея впору рассматривать в телескоп, тогда как для Блума сойдет и микроскоп. Да и греческие боги не позволили автору опуститься ниже уровня древнегреческой пристойности. Джойса же, похоже, не сдерживал никто. Впрочем, одни врачи исследуют мозг, а другие клинические анализы. При этом Джойс не ограничивается одним Гомером, а выкладывает гнездо своего романа едва лине всей классической литературой Запада (Ф. Рабле, Л. Стерн, Г. Джеймс, Т. Мур, Д. Конрад, Г. Флобер, Ф. Ницше, Г. Ибсен, Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, А.П. Чехов и многие другие), в т. ч. и ирландской – Д. Свифтом, О. Уайльдом, Б. Шоу. Для знакомства с этим автором надо иметь солидное, лучше филологическое образование. И при этом весьма изощренные «мозги». Авотчтоб прочитать роман, потребуется дьявольское терпение. К тому же надо быть готовым к тому, что это произведение призвано не столько восхищать и просвещать, сколько удивлять и шокировать. Впрочем, сегодняшнюю публику если и удивишь, так только благопристойностью.

Роман о трех дублинцах: рекламном агенте еврее Леопольде Блуме, его жене вульгарной певичке Мэрион (Молли) и «сквозном» герое Джойса школьном учителе и поэте интеллектуале Стивене Дедале сюжетно весьма прост. Жизнь героев-мужчин трагична: Блум потерял отца и сына; Дедал мать, к тому же он – изгой из семьи, из Ирландии, из католической веры, и по своей молодости нуждается в жизненной опоре. Джойс априори уготовил двум осиротевшим мужчинам роли «отца и сына». Эту тему, рассуждая о Гамлете, Иисусе Христе и Телемахе, и муссирует Стивен в начале романа то со своими дружками, то на уроке истории в школе.