Куда пропали снегири? - Сухинина Наталия Евгеньевна - Страница 9

-  Моглабы, Вера?

-   Мне очень уБенгта понравилось. Дом у него сер­дечный, тёплый, русский по духу. Мы,русские, разоб­щены здесь, а где ещё нам, православным, собираться, как не подкрышей Преображенского храма?

Я встречалась иразговаривала со многими русски­ми. Например, с Еленой Неудачной, молодоймамой, приехавшей сюда к мужу из Мурманска.

-   У нас есть свойрусский дом за Полярным кру­гом - Преображенский храм, так чего нам ещё ис­кать?- сказала Елена.

Но всё дело втом, что Бенгт Похьянен ещё не свя­щенник. Он староста храма, а священниказдесь нет. Иногда приезжает батюшка из Финляндии, ещё реже из Стокгольма, этоочень далеко, больше тысячи кило­метров. И это ещё одна серьёзная проблема, скоторой столкнулся раб Божий Бенгт, в крещении Венедикт.

-   Мы хотимприсоединиться к российскому право­славию, в нашем приходе много русских, тамих корни, их отечество. Самая ближайшая от Преображенского храма русскаяепархия - Карельская, город Петроза­водск. Может быть, можно присоединиться кэтой епархии? Допускаю, есть другие пути, я плохо пред­ставляю себе их, можетбыть, что-то не так делаю?

Недавноприхожанка храма Анна Клиппмарк поеха­ла «ходоком» в Петрозаводскую епархию списьмом от всех русских прихожан. В письме просьба: рукополо­жить Бенгта, датьему возможность самому служить в храме, который он выстрадал, построил,благоустро­ил и подарил православным, заброшенным волею судеб в заполярнуюШвецию. Среди них не только русские, есть и шведы, финны, румыны, сербы,украинцы. За прошлый год храм посетило девять тысяч человек. Бенгт всехпривечает, окормляет, утешает, поддержива­ет. Конечно, едут сюда и заэкзотикой. Посмотреть на местное диво - деревянный шатровый храм в стиле рус­скогосеверного зодчества. Но чаще помолиться. Бенгт и сейчас не теряет временидаром. Он учит русский, церковно-славянский и верит, свято верит, что опять,как когда-то, как не раз уже, помощь придёт из России. А откуда ещё ждать емупомощи, если в храме, постро­енном им, взирают со стен великие молитвенникиземли русской: преподобный Сергий Радонежский, Серафим Саровский, АмвросийОптинский, Тихон Задонский - надёжная «группа поддержки» из верных воинов Хрис­товыхи где при тихом свете лампад молится колено­преклоненно и просит помощиправославный швед с грустными глазами и окладистой бородой. Его молит­ва тихада упорна, и одна в ней «корысть» - любовь к Богу, к России, к русским.

ОБУЗА

И засобираласьдевица замуж. Хорошенькая, жи­вая, весёлая, любительница поплясать вволю, дапопеть звонко. Складненькая, проворная, рабо­тящая, про таких говорят - всё приней. А при ней всё и было, невеста хоть куда, одно любование. Засобираласьзамуж, загорелись глазки огоньками нетерпения и счастья. Отец приметил: дочкавлюбилась. Вечерами под гармошку поют, а до утра не расходятся. Только вычис­литьне мог отец, кто он, тот молодец, которого осчаст­ливит его красавица Нюся.Недолго жил в неведении, вот он и начался осторожный разговор по душам:

-  Я,пап, замуж хочу...

-  Делохорошее, жениха-то толкового приглядела?

-   Толкового,нетолкового, а я его люблю и пойду за него замуж.

Вроде какзагадками говорит, а уж так твёрдо, его порода - упрямая. Услышал отец весть, изастучало отцовское сердце так громко, что вот-вот выскочит из груди.

-  ЗаСергея пойду, за Солопова.

-  Заслепого?!

-  Ая его, пап, люблю.

-   Я тебе покажу -люблю! За слепого парня замуж надумала! Кнутом сейчас как перетяну пару раз,вся любовь-то и выскочит. Я тебе дам - люблю...

Правда, пошёл закнутом. Только не выскочила из головы любовь, а засела в ней ещё прочнее иоснова­тельней. Многого не знал отец. Не знал, что никакая это не дочкинаблажь, что уже давно говорят они о бу­дущей семейной жизни с Сергеем,обсуждают, мечта­ют, планируют. Позади удивление и страх самой Нюси. Услышалапризнание в любви, ойкнула:

-   Да ты же слепой!Ты меня не видишь, ты солнца не видишь, какой из тебя муж?

Он не возражал.Дождался, когда она выговорит ему всё, да и сказал тихонько и ласково:

-  Ая, Нюсь, работать буду.

Она скрыла отнего главное. Скрыла, что когда ещё маленькой девочкой проходила мимо их домана окраине Орска, видела дым, поднимающийся из тру­бы, вглядывалась в окна спростенькими занавесочка­ми, у неё щемило сердце от жалости: в этом доме жилслепой мальчик. Она пару раз видела его издалека, видела, как неуверенно иосторожно ходит он по дво­ру, как в сопровождении мамы идёт по улице. Слепоймальчик. Мальчик, не видевший солнца, а только чувствовавший его на своём лице,мальчик, не видев­ший Божиего мира, а живущий в вечной темноте и царствезвуков. Она не знала, что солнце он всё-таки видел. До трёх лет рос как все,шалил, познавал жизнь, всматривался в букашек, пробирающихся по своим делам вдремучих травинках, в ярких бабочек, в мамины добрые глаза. И вдруг - ослеп. Елкашу, а ложку не доносил до рта, промахивался, сидел, из­мазанный кашей.

-  Чтос тобой, Серёженька?

Серёженька ослеп.Стали водить его по врачам, да только те врачи разводили беспомощно руками. Вы­росмальчик. На гулянках молодёжных выделялся среди парней высоким ростом, статью икрасотой. Гармошка - подружка его заветная! Как играл Сергей, как упивалсязвуками, как повелевал мелодиями, то укрощая их, то давая им вольную, выпускалв невиди­мый им мир. Он, слепой юноша, своими тонкими, чут­кими руками подчинялсебе сердца и ноги своих зря­чих приятелей. Он хотел - они пускались в пляс,хотел - усмирялись в одночасье, хотел - они озорно обменивались частушками,хотел - грустили и смахи­вали слезу. А он ловил, ловил напряжённым слухомзвонкий девичий смех. Он узнал бы его из тысячи. Нюра, Аня Кириллова, девушка,подарившая его сердцу царское чувство первой любви.

-  Выходиза меня замуж.

-  Даты слепой, ты ведь солнца не видишь...

Вышла. Грозныйотцовский кнут беспомощно повис на ржавом гвозде в захламлённом сарае.

Первенец их,Славик, прожил два с половиной го­дика. Всю жизнь Анна Ивановна вспоминала онём. Вот сейчас бы в школу пошёл, вот сейчас бы школу за­кончил, женился бы.

- А сейчас у негобы уже не только дети, внуки были, а у меня правнуки, - мне сказала с лёгкойгрустинкой.

Пожилая,82-летняя женщина, прожившая с мужем долгую, непростую жизнь, верная женаслепого мужа, теперь уже несколько лет вдова. Господь благословил семьюСолоповых после Славика ещё тремя детьми. Любовь, Татьяна, Леонид теперь ужезрелые, серьёз­ные люди, у всех свои семьи, но живут в Орске и мами­ну тихую,уютную квартирку без присмотра не остав­ляют. Денис уже правнук. Пришёл, когдамы сидели да чаёвничали, рассматривали семейный альбом.

-  Тыпрадеда помнишь?

-   Нет, он умер,когда мне полгода было. Но бабуш­ка Таня мне про него много рассказывала. Мамамоя родилась, а он тихонько над кроваткой наклонился, осторожно провёл рукой полицу: «Наша порода, - говорит, - солоповская...»

Удивительно, ноСергей Михайлович всё своё се­мейство «знал в лицо». А жену любимую описывалодин к одному.

-   Ты у менянебольшого росточка, глаза у тебя большие, серьёзные, лоб высокий.

А она ни однуобновку себе не справила без мужни­ного строгого совета. Приглядела драп напальто, добротный, цвета подходящего. Идут вместе в мага­зин, Сергей рукамипридирчиво ощупывает ткань, не­довольно сдвигает брови:

-   Нюсь, давайдругую поищем, что-то мне эта не внушает доверия.

Ищут другую.Покупают вместе, вместе придумы­вают фасон, вместе идут на примерку. И вместераду­ются: к лицу пришлось пальто, да и сидит как влитое. Он и сам любилкрасиво одеваться, и что удивитель­но - во всё светлое. Это мне удивительно, аАнна Ива­новна моему удивлению удивляется:

-   Он всёчувствовал, про детей в подробностях знал, какие они. Я и забыла со временем,что слепой. Муж как муж, заботливый, за 38 лет, что вместе про­жили, ни одногоплохого слова не сказал. Детей вос­питывал в строгости, следил, чтобы училисьхорошо. У нас дома громкие читки всегда были. То Таня чита­ет, то Люба, тоЛёня, то я. Сидим, слушаем.