Обманчивый блеск мишуры - Марш Найо - Страница 46

— Вот именно, Братец Лис. Куда?

— А никуда. К полнейшему бреду. Типа того, что она поднялась наверх, раздобыла кочергу, стукнула его Бог знает зачем, потом отволокла по лестнице под носом у всех слуг и детей, сняла там парик и выкинула тело вместе с кочергой из окна. Или поднялась с ним наверх, пока он ещё был жив и невредим, невзирая на то, что слуги видали, как она в гордом одиночестве проследовала через холл в гостиную, да и времени не хватало, плюс… Впрочем, зачем продолжать? Это глупо.

— Весьма.

— Ладно, тогда её исключаем. И остаётся нам…, что? Например, обрывок ткани. Если он действительно имеет отношение к одеянию друида. Он ведь застрял на дереве? Выходит, Маульт выпал из окна прямо в облачении. Почему тогда оно не порвано, не отсырело, не запачкалось? И кто вернул его обратно в гардеробную?

— А вам не кажется, что обрывок мог прилипнуть к кочерге, которая тоже застряла на дереве?

— Черт! Верно. Ладно, пойдём дальше. В какой-то момент Маульт выпадает из верхнего окна, получив кочергой по голове. В парике?

— Продолжайте, Братец Лис.

— Предположим, парик на нем был. Очевидно, был. Насчёт бороды и усов мы ничего сказать не можем.

— Не можем.

— Тогда оставим их в стороне. Шут с ними, с усами. Но парик…, парик очутился в гардеробной вместе с облачением. Там, где их и оставили, однако с признаками того, что парик постарались отмыть от крови. Впрочем, не совсем эффективно: кое-какие следы остались. И что мы имеем? Тело выпадает из окна, снимает парик, моет его, а заодно приводит в порядок костюм, затем возвращается под окно и снова ложится.

— Интересная гипотеза.

— Прекрасно. В таком случае, кто нам остаётся? Ми, — стёр Билл-Тосмен, полковник, его жена и Берт Смит. Можно исключить кого-нибудь из них?

— Полагаю, да.

— В таком случае извольте побыстрее сообщить, каким образом?

— Постараюсь, Братец Лис.

Во дворе констебли подняли окоченевшее тело Альфреда Маульта, положили его в машину и отвезли на задворки поместья. Надгробная фигура предка Хилари Билл-Тосмена превратилась в истлевший от бури призрак на крышке упаковочного ящика. Аллен глядел в окно и последовательно излагал Фоксу своё понимание случившегося, пока наконец не сложилась законченная картина.

Когда Аллен замолчал, его коллега испустил глубокий вздох и провёл рукой по губам.

— Неожиданно, но умно, — прокомментировал он. — Очень умно. Однако поймать будет непросто.

— Да.

— Понимаете, нет мотива. Это всегда настораживает. Во всяком случае, нет видимого мотива. Разве что умалчивают.

Аллен извлёк из нагрудного кармана сложенный платок, развернул его и показал ключ от навесного замка.

— Вот что поможет нам разобраться.

— Было бы за что уцепиться, — согласился Фокс. Прежде чем сообщить Хилари о дальнейшем развитии событий, Аллен и Фокс навестили Найджела, который в трансе сидел меж подносов с утренним чаем. Аллен решил, что Трой охотно написала бы нечто подобное.

Узнав о смерти Маульта, Найджел первым делом недоверчиво покосился на Аллена, чтобы убедиться, правду ли он говорит. Потом несколько раз кивнул с видом пророка:

— “Мне отмщение”, сказал Господь.

— Только не в этом случае, — поправил Аллен. — Маульта убили.

Найджел склонил голову набок и захлопал белыми ресницами. Аллен начал прикидывать, можно ли все-таки Найджела считать в своём уме.

— Как? — спросил наконец Найджел.

— Его ударили кочергой.

Найджел тяжело вздохнул. “Словно Фокс”, — невольно подумал Аллен.

— Повсюду грех! — подытожил Найджел. — Везде блуд! Таковы пороки сего развращённого времени.

— Тело, — продолжил Аллен, — было найдено в упаковочном ящике, который послужил основой для сделанного вами надгробия.

— Если вы думаете, что это я его туда положил, то вы здорово ошибаетесь, — произнёс Найджел почти как нормальный человек, а затем завёл, все повышая тон:

— И это ведает Господь Отец Небесный! Хоть ведает он и то, что я грешник. Грешник! Я ударил бесстыжую леди и убил её пред ликом небес, и небеса разверзлись, излив на меня чашу гнева. Ибо не входило то в их волю. Мой грех…

И тут, как обычно, Найджел разразился слезами.

Аллен с Фоксом вернулись в холл.

— Натуральный псих, — расстроенно сказал Фокс.

— Мне говорили, что обычно он вполне нормален.

— Это он разносит подносы с чаем по комнатам?

— В восемь тридцать, как говорит Трой.

— Я бы, пожалуй, предпочёл отказаться от чая.

— Трой утверждает, что чай отличный. Учтите, что экспериментировал с мышьяком вовсе не. Найджел, а Винсент.

— Не нравится мне все это, — проворчал Фокс.

— Мне тоже. Братец Лис. Будь я проклят, если мне нравится, что Трой оказывается хотя бы в радиусе ста миль от какого-нибудь нашего дела, — и вам это прекрасно известно. Мне не нравится…, а, ладно. Послушайте: вот ключи от гардеробной полковника Форестера. Пусть Томпсон и Бейли как следует там поработают. Рамы окон. Все поверхности, все предметы. Это ключ от шкафа. Весьма вероятно, что существуют дубликаты, но теперь это уже неважно. В гардеробе у самой стенки железный ящик для военной формы. Уделите ему особое внимание. Когда Томпсон с Бейли закончат, пусть сообщат, а я пока пойду побеспокою Билл-Тосмена.

— Господи!! — возопил Хилари, перегнувшись в холл через перила лестницы. — Что ещё?!

Он буквально пританцовывал на галерее в своём темно-красном халате, неприглаженные волосы торчали во все стороны, лицо было бледное и встревоженное.

— Что происходит на конюшенном дворе? Что они делают? Вы нашли его?

— Да, — подтвердил Аллен. — Я как раз собирался сказать вам. Вы можете немного подождать? Фокс, когда освободитесь, присоединяйтесь к нам.

Хилари ждал, покусывая костяшки пальцев. — Мне должны были сообщить, — выпалил он, как только Аллен поднялся по лестнице. — Меня должны были поставить в известность немедленно.

— Мы могли бы где-нибудь уединиться?

— Да, да. Конечно. Пройдёмте ко мне. Мне все это не нравится. Нужно сообщить.

Хилари провёл Аллена в свою спальню: ослепительные апартаменты в восточном крыле, которые, как предположил Аллен, соответствовали апартаментам в западном крыле, занятым Крессидой. Окна выходили во двор и на главную дорогу к поместью и к будущему парку. Дверь в гардеробную была распахнута, в ванную, которая находилась дальше, тоже. Первое, что бросалось в глаза, — это огромная кровать под балдахином, стоящая на возвышении. Покрывало, естественно, тоже соответствовало общему стилю.

— Извините, если я был груб, — начал Хилари, — но, честное слово, события в этом доме начинают напоминать эпоху кватроченто. Я выглянул из окна во двор и увидел, как нечто совершенно неописуемое заталкивают в автомобиль. Затем я посмотрел в противоположное окно и увидел, как машина заворачивает за угол дома. Я дошёл до конца коридора, взглянул на конюшенный двор — и пожалуйста! Они тут как тут: выгружают свою чудовищную находку. Нет! Это уже слишком! Согласитесь, что это уже чересчур.

В дверь постучали. Хилари крикнул: “Войдите!” — и на пороге появился Фокс.

— Здравствуйте! — сердито бросил Хилари. Аллен представил их друг другу и начал мучительно-подробный отчёт об обстоятельствах обнаружения тела. Хилари то и дело прерывал его раздражёнными восклицаниями.

— Ну, хорошо, — сказал он, когда Аллен закончил рассказ, — вы нашли его. И что же? Чего вы ждёте от меня? Мои слуги, без сомнения, пребывают в состоянии, близком к истерике, и я ничуть не удивлюсь, если кто-нибудь из них или все они вместе сбегут от меня. Приказывайте. Что я должен делать?

— Я понимаю, насколько все это для вас утомительно, — сказал Аллен, — но ничего не поделаешь. Вы согласны? Мы стараемся беспокоить вас как можно меньше. Кстати, если вы хоть на миг признаете очевидность, то согласитесь, что на долю Маульта выпали неприятности покрупнее.

Хилари слегка покраснел.

— Вы заставляете меня чувствовать себя подлецом. Какой вы трудный человек! Никогда не знаешь, чего от вас ждать. Ладно, что нам делать?